Был-жил поп да попадья. У них был батрак по имени Ванька, только житье у них батраку было не очень-то хорошее, сильно жадна попадья была. Вот однажды поехал поп с батраком за сеном верст за десять. Приехали, наклали воза два. Вдруг пришло к сену стадо коров. Поп схватил хворостинку и давай за ними бегать, прогнал коров и вернулся к батраку весь в поту. Быстро вместе закончили работу и поехали домой. Было темно.
Ванька, сказал поп, не лучше ли нам ночевать в деревне, хоть у Гвоздя, он мужик добрый, да у него и двор-то крытый.
Хорошо, батюшка, отвечал Ванька. Приехали в деревню, попросились ночевать у того мужика. Батрак вошел в избу, помолился Богу, поклонился хозяину и сказал:
Смотри, хозяин, когда станешь садиться ужинать, то скажи: «Садитесь все крещеные», а если скажешь попу: «Садись, отец духовный!», то он рассердится на тебя и не сядет ужинать: он не любит, когда его так называют.
Поп выпряг лошадей и пришел в избу, тут хозяин велел жене собрать на стол, и когда все было готово, сказал:
Садитесь, все крещеные, ужинать!
Все сели, кроме попа, он сидел На лавочке думал, что его хозяин особенно просить станет, но этого и не произошло. Отужинали. Хозяин и спросил попа:
Что, отец Михаил, не садился с нами ужинать?
А поп отвечал:
Мне не хочется есть.
Стали ложиться спать. Хозяин отвел попа и его батрака в скотницу, потому что в ней было теплее, чем в избе, поп лег на печь, а батрак на полати. Ванька сейчас уснул, а поп все думает, как бы найти что-нибудь поесть. А в скотной ничего не было, кроме дежки с закваской. Поп стал будить батрака.
Что, батюшка, надо?
Батрак, мне есть хочется.
Ну, так что не ешь, в дежке тот же хлеб, что и на столе, сказал Ванька и сошел с полатей, наклонил дежку и говорит:
Будет тебя! Ешь.
Поп начал лакать из дежки, а Ванька как будто невзначай толкнул ее и облил попа закваской. Поп, налакавшись досыта, лег опять и скоро заснул. В это время отелилась на дворе корова и стала мычать, хозяйка услыхала, вышла на двор, взяла теленка, принесла в скотную и пихнула его на печь к попу, а сама ушла. Поп проснулся ночью, слышит: кто-то лижет его языком, схватил рукою теленка и стал будить батрака.
Что опять понадобилось? сказал Ванька.
А поп:
Ванька, ведь у меня на печи-то теленок, и не знаю, откуда он взялся.
Да как же это так могло получиться? спрашивает поп.
Вот еще что выдумал! Сам родил теленка да и говорит: не знаю, откуда взялся.
А вот как: помнишь, батюшка, как мы сено клали, мало ли ты бегал за коровами! Вот теперь и родил теленка.
Ванька, как бы сделать, чтобы попадья не узнала?
Давай триста рублей, все сделаю: никто не узнает!
Поп согласился.
Смотри же, говорит батрак попу, ступай теперь тихонько да надень вместо сапог мои ботинки.
Только что ушел поп, батрак тотчас к хозяину:
Ах вы, ослы, ведь не знаете того, что теленок попа съел, оставил только одни сапоги: ступайтепосмотрите.
Напуганный мужик обещал батраку триста рублей, чтобы обделал дело так, чтобы никто про это не узнал. Ванька все обещался сделать, взял деньги, сел на лошадь и поскакал за попом. Нагнал его и говорит:
Батюшка! Теленка-то хозяин хочет привезти к попадье да сказать, что ты его родил!
Поп еще больше испугался и набавил Ваньке сотню: только обделай все тихонько.
Ступай себе, все сделаю, сказал и поехал опять к мужику.
Ведь попадья сойдет с ума без попа, тебе худо будет!
Этот простофиля дал казаку еще сотню.
Только обмани попадью да никому не говори.
Хорошо, хорошо, сказал батрак, приехал на погост, содрал с попа денежки, отошел от него, женился и стал себе поживать да добра наживать.
ПОП И ЗАПАДНЯ
В одной деревне был мужик, промыслом мясник: бил он скотину да продавал говядину, а мясо-то хранил в сарае. Только в этом сарае было окно, и повадились туда лазить собаки и кошки таскать мясо. Вот мужик и поставил в окне капкан: прибежала попова собака и попала в капкан да и сдохла. Жалко попу собаки, а делать нечего, купил другую и боится:
Как бы и эта не попала.
Думал-думал, как бы позабыть горе да отомстить мужику. И надумал: пришел к сараю, скинул штаны, влез на окно и ну срать в капкан, а капкан как спустится да как схватит попа за мудезакричал он благим матом. Прибежал мужик.
Ах, мать твою разэдак, какой черт тебя занес сюда? Уж впрямь дурья порода!
Сбежался народ, кое-как отцепили попа, а он тут же и сдох, так и повалился!
ПОРОСЕНОК
Жил-был в одном селе поп, толоконный лоб, у него была дочка, да такая уродилась прекрасная, что любо-дорого посмотреть. Вот и нанял поп себе батрака: детина здоровенный! Живет у попа месяц, и другой, и третий. На ту пору у богатого мужика в деревне родила баба: приехал мужик и зовет попа крестить младенца:
Да милости просим, батюшка, пожалуйте вместе с матушкой, приходите!
А поповская порода на чужое добро завистлива, за чужим угощеньем обосраться рада. Вот поп запряг кобылу и уехал с попадьей на крестины, а батрак остался дома вместе с поповною. Захотелось батраку есть, а в печи-то у попадьи было припасено два жареных поросенка.
Послушай, что я скажу, стал говорить он поповне, давай съедим этих поросят, ведь попа с попадьей дома нет!
Конечно, давай!
Он сейчас достал одного поросенка, и съели его вдвоем.
А другого, говорит он поповне, я запрячу тебе под подол, чтоб наши не нашли, да после сами и съедим! А когда поп с попадьей спросят про поросятзаодно скажем, что кошка съела!
Да как же ты под подол спрячешь?
Уж не твое дело. Я знаю как.
Ну, хорошо, спрячь.
Он велел ей нагнуться встать раком, поднял подол да и давай прятать своего сырого ей в пизду.
Ах, как хорошо ты прячешь, говорит поповна. Да как же я его оттуда выну?
Ничего, помани только овсом, он и сам выйдет!
Таким манером уважил ее батрак так удачно, что она сразу и сделалась беременною. Стало у ней брюхо расти, стала она поминутно на двор бегать: у нее в брюхе шевелился-то ребенок, а она думаетпоросенок. Выбежит на крыльцо, поднимет ногу, а сама сыпет на пол овес да зовет:
Чух, чух, чух! авось выйдет.
Раз как-то и увидал это поп и стал с попадьей думать.
Ведь непременно дочь-то брюхата, давай-ка спросим у нее?
Призвали дочку.
Аннушка, поди сюда! Что это с тобой? От кого ты беременная?
Она смотрит в оба и молчит. О чем, думает, они меня спрашивают.
Ну скажи же, от кого ты забеременела?
Поповна молчит.
Да говори же, глупая! Отчего у тебя пузо растёт?
Ах, маменька, ведь у меня в животе поросеночек, мне его батрак засадил! Тут поп ударил себя в лоб, кинулся за батраком, а того и след давно простыл.
ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
Пришел великий пост надо мужику идти на исповедь к попу. Завернул он в кулек березовое полено, обвязал его веревкою и пошел к попу.
Ну, говори, свет, в чем согрешил? А это у тебя что такое?
Это, батюшка, белая рыбица, тебе на поклон принес!
Ну, это дело хорошее! Небось замерзла?
Замерзла, все в погребе лежала.
Ну, когда-нибудь растает!
Я пришел, батюшка, покаяться: раз стоял за обеднею да бзднул.
Что это за грех? Я и сам один раз в алтаре перднул. Это ничего, свет! Ступай с Богом.
Тут начал поп развязывать кулек, смотрит, а там березовое полено.
Ах ты, бздун проклятый! Где же белорыбица-то?
Хуя не хочешь ли, пердун эдакий.
ПОП И МУЖИК
В некотором царстве, в некотором государстве, а по правде сказать, в том, где мы живем, был-жил мужик, у него была молодая жена; вот муж-то пошел на заработки, а жена осталась дома беременная. А попу давно она приглянулась. И думает он, как бы умудриться, да мужику в карман насрать. Дождался он, пришла баба к нему на исповедь.
Здравствуй, Марья, говорит поп, где твой муж теперь?
Пошел на работу, батюшка!
Ах он мошенник! Как же он тебя-то оставил? Ведь он заделал тебе ребенка, да не доделал. Родишь теперь какого-нибудь урода, безрукого или безногого! И пойдет про тебя худая слава на целый уезд!