Он собирал дружины каждый год, и он приносил дары к трону конунга, и все рукоплескали ему, чтобы на будущий год снова пойти с ним в бой.
Он мог бы и один вести дружиныникто не пошел бы за троллеподобным Льефом в поход. Но Льеф был его другом, и с детских лет Рун помогал ему, держал при себе.
"Без меня он был бы никем, думал Рун. Без меня он никогда не взял бы своего раба".
И отчасти это было так, потому что Рун и Льеф столько раз заслоняли друг друга в бою, что давно уже потеряли счет взаимным долгам.
Рун услышал голос иноземного скальда на чужеземном берегу и понял, что тот поет заклятьяеще тогда. Такой нездешней силой полнились слова его песни, и таким неземным был взгляд.
"Жаль, что я не убил его в тот раз", думал Рун.
Впрочем, он пытался. Он нанес удар, но не успелгалл уже зачаровал его побратима. И отчасти зачаровал и его.
Проклятый галл бормотал Рун в ту ночь, лежа в постели Сигрун, которая, вопреки обыкновению, пустила его к себе домой, он испортил все.
Сигрун молчала и смотрела на него. Слова Руна причиняли ей боль.
Обещай, Сигрун, что отомстишь за меня, Рун повернулся к ней.
Сигрун сглотнула.
Я всего лишь женщина, глухо сказала она и тут же оборвала себя, да, Рун. Если что-то случится с тобойон ответит за твою кровь. Но я хотела бы, чтобы ты вернулся живой.
Рун сжал ее ладонь.
Рун, это глупо, не выдержала она и, приподнявшись на локте, сверху вниз посмотрела на него, ты прольешь кровь в бою с братом из-за какого-то дикаря? Кто он тебе? Просто раб. Кто дерется из-за раба?
Зачем ты говоришь мне об этом, Сигрун? Рун тоже привстал и в упор посмотрел ей в глаза. Или не знаешь ты, что если я не явлюсь, он вырежет на земле знак, и каждый скажет, что не могу я исполнить того, что сказал?
Сигрун рыкнула и ударила по кровати кулаком. Соскользнула на пол и скрестила руки на груди.
А ты, Рун, не ответил на вопрос. Что вам сдался этот хрупкотелый галл? Али мало красивых женщин в нашем краю?
В глазах Руна появилась злость.
Ты хочешь, чтобы я признался, что я его хочу?
Сигрун заледенела от такой откровенности, и рука ее поднялась, чтобы указать на дверь, но прежде, чем она успела произнести хоть слово, Рун сам поднялся с кровати и продолжил:
Я хочу его, выдохнул он Сигрун в губы, потому что я завоевал его, не мой брат. Я хочу его, потому что он строен, как тростник, Сигрун. Потому что он слаб. Потому что он создан, чтобы принадлежать. И потому что я более заслужил его, чем мой брат.
Будь ты проклят, Рун, выплюнула Сигрун, пусть боги вечно мучают тебя, пока ты не поймешь, что нет счастья в чужой судьбе. Что нет ума у того, кто хочет получить чужое добро. А сейчас уходи. И никогда больше не появляйся у меня.
Рун подобрал с пола штаны и стал натягивать на себя.
Но ты за меня отомстишь? спросил он, когда закончил одеваться и снова стоял перед Сигрун, глядя ей в глаза.
Уйди, Рун. Не хочу больше видеть тебя.
Она отвернулась, и уже в тишине Рун распахнул крышку подземного дома и покинул избутем же путем, что и пришел.
Кадану тоже было беспокойно в те дни. Руки его беспрестанно тряслись, а в горле стоял ком.
Я уже потерял все, сам не зная, что говорит вслух, произнес он, зачем еще и ты хочешь оставить меня, Льеф?
Подойди сюда, Кадан.
Кадан вздрогнул, услышав голос любимого, и испуганно оглянулся на него.
Дождавшись, когда галл подойдет вплотную к нему, Льеф усадил его на одно колено и продолжил:
Дело не в том, что я хочу или не хочу. Я люблю Руна и уж наверняка не стал бы драться с ним, если б мог. Но есть закон. Если я откажусь или не явлюсь, то слова его станут мне вместо настоящего имени. Мне запрещено будет принимать присягу, и слово мое на тинге больше не будет иметь силу ни за мужчину, ни за женщину. Понимаешь меня?
Кадан отвел взгляд.
Льеф опустил голову, уткнувшись в плечо Кадану, и прошептал:
Побудь со мной, Кадан. Ты не представляешь, как мне тяжело.
Кадан вздохнул. Он уже понял, что бесполезно просить.
Он мой брат, Кадан. Я его люблю. Никто не был так добр ко мне, как он.
Кадан закрыл глаза и погладил Льефа по волосам.
Это глупый закон, Льеф. Что такого он сказал тебе?
Льеф молчал.
Или ты презираешь меня за то, в чем он обвинил тебя?
Льеф не знал.
Не важно, что он сказал, упрямо повторил он, важно, что он желал оскорбить меняи оскорбил. И если я прощу егоникто не простит меня. Ни я, ни ты, ни он. Никто уже не будет меня уважать.
Кадан вздохнул и уткнулся ему в макушку.
Я бы мог дать тебе зелье, Льеф. Оно наделило бы тебя такой силой, что мечи стали бы тебе не страшны.
Не надо, Кадан, Льеф качнул головой. Пусть будет честный бой. Я не боюсь.
Они посидели так молча еще недолго, а потом руки Льефа стали медленно гладить Кадана по спине. Пробрались под курточку, и шершавые пальцы коснулись кожи, такой же нежной, как и полгода назад.
Твоя магия в самом деле завладела мной пробормотал Льеф, снимая с Кадана безрукавку, а затем стягивая через голову рубаху, я бы умер за тебя.
Это не магия, тихо сказал Кадан, я ничего не делал с тобой.
Льеф не слышал его. Он склонился над любимым и стал медленно покрывать поцелуями его грудь. Поймал сосок и прикусил зубами, так что Кадан тихо охнул, а потом принялся посасывать. Насладившись вдоволь, он опустил Кадана на кровать спиной и опять принялся целоватьно уже подрагивающий живот.
Льеф осторожно стянул штаны с бедер Кадана, и член галла выпрыгнул из них, впервые коснувшись его губ.
Льеф больше не видел смысла отказывать себе. Он поймал его ртом и легонько потрепал, вырывая из горла Кадана стон. Потом выпустил и принялся исследовать языком. Эта часть Кадана была чуть соленой на вкус, но, как и весь он, пахла травой.
Льеф спустился ниже и острым кончиком языка пощекотал яички.
Кадан тяжело дышал и прогибался навстречу, но Льеф лишь дразнил. Он наслаждался властью и полным обладанием, своим правом делать с Каданом все, что хотела больше всего он хотел Кадана просто любить.
Распробовав все, что хотел, Льеф рывком перевернул таявшего под ним Кадана на живот и до конца стянул с него штаны.
Подготовь себя, приказал он и, отстранившись, начал раздеваться сам. Взгляд его был прикован к Кадану, а тот встал на четвереньки и, пропустив руку между чуть разведенных ног, принялся проникать в себя.
Льеф облизнулсявозбуждение стало таким сильным, что он почти что уже не мог терпеть. Наконец, обнаженный, он опустился на колени позади Кадана и одним махом вошел в него.
Кадан охнул и подался навстречу, насаживаясь до самых яиц.
Льеф подхватил его под живот и потянул назад, усаживая себе на колени.
Кадан откинул голову назад, Льефу на плечо, и медленно покрутил бедрами, привыкая и силясь почувствовать Льефа сполна.
Люблю тебя, прошептал он.
Я тоже люблю тебя, Льеф поцеловал его в шею пониже ушка и принялся гладить по животу.
Кадан медленно задвигался, насаживаясь на него, принимая глубоко-глубоко. Иногда он открывал глаза, чтобы поймать взгляд Льефа, и тот всякий раз смотрел на него.
Той ночью они почти не спали. Как и в следующую ночь.
На третий день Льеф приказал Кадану приготовить снаряжение.
Боевой наряд северянина был довольно прост: доспехом Льефу служила жесткая войлочная куртка, обшитая металлическими кольцами и пластинами. Ее дополняли продолговатый щит и меч. Разглядывая все это, Кадан не удержалсявзялся за меч и кончиком его на обратной стороне куртки нацарапал руну "Защиты" а затем быстро вывернул куртку назад, даже перед собой стараясь сделать вид, что ничего не произошло.
Родичам обоих соперников не нравился грядущий бой, но обычай не решался нарушить никто.
Минули три ночи, и Рун и Льеф начали облачаться к битве.
Кадан помог Льефу застегнуть доспех, вручил в руки щит.
Эрик сопровождал сына вместе с большим количеством дружинников, а за Льефом шли законоговоритель Скафин и те воины, что взялись свидетельствовать за него.
Договорились, что пять марок серебра составят откуп того, кто окажется ранен.
На земле, где было место каждого из соперников, постелили плащ, как делают, когда дерутся насмерть. С начала поединка даже делать шаг в сторону от плаща было нельзя. Между углами плащей отмерили семь альнов. К самим углам плащей, после того, как прочитали над ними специальные заговоры, пришили большие кольца, в которые вбили "граничные столбы". От других трех краев плаща отмерили три широкие полосы и оградили их, вбив четыре кола. Место это называлось "огороженный рубеж".