Джонатану не хотелось везти мальчика домой. Он понимал, что залипает, и злился на себя. И в то же время казалось невозможно соблазнительным поддаться этому притяжению. Расслабиться так же, как Ларион расслаблялся в его руках. Подпустить к себе. Джонатан слишком устал, чтобы постоянно от всех и каждого держать щиты. Он не мог быть один и не мог быть с людьми. И сейчас, когда злость утихла, ему куда больше нужен был человек, с которым он мог быть спокоен, чем тот, кто смог бы вынести его злость.
"Ты слишком много хочешь", с горечью подумал он.
Залезай в машину, тихо сказал Джон, и шелест его дыхания огнем пробежал по замерзшей щеке.
Ларион медленно, зачарованно кивнул и принялся исполнять приказ.
Вам не обязательно ехать со мной, сказал он, заметив, что Джонатан забирается в салон следом за ним. Ваш шофер знает, куда везти.
Ларион тут же пожалел о сказанном, осознав, что Джонатан может понять его слова не так. Решить, что Ларион пытается избавиться от его общества. И хотя это было бы логично после всего, что произошло, Ларион уже не хотел оставаться один.
Дрейзер ничего не ответил и, чтобы ни творилось у него в голове, для Лариона его мысли так и остались тайной за семью печатями.
Сидеть в кресле бок о бок с малознакомым мужчиной, которому ты только что отсосал, было не совсем комфортно, и Ларион отвернулся к окнуодновременно плечом подавшись ближе к Джонатану.
Тот никак не отреагировал ни на первый жест, ни на второй. Он сидел, задумчиво покручивая в пальцах пачку сигарет, и смотрел перед собой. Водитель без слов тронулся с места. Дорога отсюда была одна, вдоль побережья мимо загородного дома, к городу, и только потомкуда скажет шеф.
Джонатан думал о том, возможно ли это вообщенайти человека, который примет его целиком. С его злостью. С его ненавистью. С его памятью о том, что ушло, и о том, что никогда не вернуть.
"Ты идиот, с горечью подумал он. Кому ты нужен такой? Будешь покупать фальшивые чувства так же, как делаешь уже давным-давно. А он Джонатан покосился на мальчика. Он никогда не решится сказать, что ненавидит тебя. У него долги, амбиции или что там еще заставляет людей торговать собой. Ты для негоинструмент. В лучшем случаене такой отвратительный, каким оказался бы кто-то другой".
Джонатан стиснул зубы, заставляя себя не думать.
Высади меня у особняка, велел он водителю, дальше доберусь сам.
ГЛАВА 10
Когда тем же вечером Ларион добрался до дома и открыл дверь холодильника, руки у него дрожали, а в горле пересохло. Первое возбуждение схлынуло, уступив место стыду.
Трясущимися руками он достал банку пива, пшикнул замочком и осушил залпом добрую половину.
"Господи, что творилось у меня в голове, когда я подписывал этот контракт?" Ларион покосился на телефон и подумал, что, когда встретится с Томом лицом к лицу, врежет ему по морде. Лучшенесколько раз.
Продолжая потягивать горьковатый напиток, он побрел в спальню. Завалился на кровать и включил телевизор. Не вдумываясь в смену разноцветных картинок, замер в темноте. Его трясло.
И в то же время все отчетливей проступали воспоминания о горячих руках Дрейзера, державших его поперек живота. Ларион хотел вернуться в эти недолгие минуты и остаться там навсегда. В безопасности. Со всех сторон окруженный этими заботливыми руками. Защищенный ими. Там, где не нужно каждую секунду думать о том, что будет завтра. Послезавтра. Потом. Не нужно делать выбор и решать, не нужно отвечать за свою неспособность что-либо изменить.
Мысли его постепенно перетекали в другую плоскость, и теперь Ларион представлял, как эти руки ласкают его. Гладят по плечам. Пробираются между ног. Крепко сжимают член.
К утру Ларион уже нестерпимо хотел увидеться с Дрейзером еще раз. Он не знал только, чего хочет большечтобы тот взял его или чтобы рассказал хоть чуточку о себе. Объяснил, что произошло.
Однако Дрейзер не звонил ни в первый, ни во второй день. Серые будни текли своим чередом.
"Серыми" они стали только теперь, потому что репетиции, встречи с друзьями, одинокие вечера с гитарой в руках и попытками сложить слова в звукивсе это потеряло смысл. Настоящее было там, в темной комнате, где Джонатан мог делать с ним все, что хотел.
Телефон зазвонил в субботу вечером. Со свойственной ему бесцеремонностью Дрейзер угадал тот день, когда они с ребятами собирались идти смотреть новый подвал. Ларион стоял с телефоном в руках, глядел на смеющихся друзей и понимал, что ему стремительно становится все равно, где они будут играть.
Тихий спокойный голос Доусона назвал время и место встречи. Ларион только бросил друзьям:
Мне нужно идти.
И, ничего не объясняя, бросился ловить такси.
Дрейзер был золЛарион понял это, едва вошел в комнату, заполненную тьмой. Обнаженный, он чувствовал себя особенно беззащитным, а Джонатан, вопреки обыкновению, не сидел в кресле, а стоял, возвышаясь над ним, подобный черной гранитной скале, выступающей в океан. Дрейзер разглядывал его. Почти физически Ларион ощущал, как взгляд очерчивает каждую впадинку на его теле, пробирается в самые интимные места.
На колени, рявкнул Джонатан, и Ларион в мгновение ока рухнул на пол. Руки держи за спиной.
Ларион выполнил и второй приказ.
Дрейзер приблизился к нему вплотную. Он был обнажен не до концана нем были джинсы, без ремня низко севшие на бедрах. Ларион успел подумать, что Дрейзер, скорее всего, давно уже ничего подобного не надевал, если и носил когда-нибудь вообще, да и сами джинсы пахли свежестью, как будто их только что вынули из упаковки.
В следующее мгновение в лицо Лариону ткнулся набухший пах.
Поцелуй, приказал Дрейзер. Поприветствуй меня.
Ларион и без того никогда не страдал излишней стеснительностью. Прошлые же встречи с Дрейзером научили его, что в присутствии этого мужчины не стоит удивляться ничему. Здесь, в пределах стен, лишенных окон, он чувствовал себя в безопасности. Последние крохи скромности слетали с него, когда Ларион переступал порог.
Он наклонился и поцеловал затвердевший бугор. Прошелся по грубой ткани джинсов языком и слегка прикусил, дразня.
Дрейзер едва слышно зашипел, но протестовать не стал. Позволил Лариону немного поиграть, и только когда тот подцепил зубами язычок молнии, поймал за подбородок и заставил откинуть голову назад.
Несколько мгновений Дрейзер всматривался в беззащитное, по-юношески нежное лицо. Он помнил, что бить по нему нельзя. Это раздражало, но он понимал.
Встать, велел Джонатан, и Ларион поднялся в полный рост.
Дрейзер обернулся и взял со стола что-то небольшое, чего Ларион не смог разглядеть в темноте. Вернулся к своему мальчику. Одной рукой коснулся его плеча. Провел кончиками пальцев вниз, по груди, и стиснул сосок.
Ларион взвыл от неожиданной боли.
Уже больно? с почти что искренним удивлением поинтересовался Дрейзер.
Ларион закусил губу и быстро кивнул.
А теперь?
Ларион едва сдержал новый вой, когда в сосок ему вцепилось что-то твердое. Мягкие прикосновения пальцев Джонатана теперь казались мечтой.
Да выдавил он.
Хорошо, с удовлетворением произнес Дрейзер. В следующее мгновение такой же холодный предмет сдавил второй сосок, так что Ларион едва на месте не подпрыгнул.
Дрейзер отошел на шаг назад и полюбовался делом своих рук.
Костену ужасно хотелось убрать руки из-за спины и сбросить с себя проклятые орудия пыток, но он держался. По крайней мере до тех пор, пока Джонатан не потянулся к его соскам снова и не принялся теребить зажимы.
Ларион тихонько застонал. К собственному удивлению он почувствовал, как тяжелеет его член. Не укрылось это и от взгляда Дрейзера.
Рука его молниеносно метнулась вниз и стиснула едва затвердевший ствол, так что Ларион снова взвыл.
Думаешь, я тебя позвал, чтобы развлекать?
Нет выдавил Ларион и, в последний момент опомнившись, добавил:сэр
Пальцы Дрейзера принялись грубо мять едва восставшую плоть, причиняя больше боли, чем наслаждения.
На мгновение в голове Лариона промелькнула обида за то, как неправильно воплощается его мечта, но боль тут же погасила любое желание размышлять.