Зато под традицию праздника больше подходит.
Эт-точно.
Обещания Дрейк выполняет железно; у меня вообще появляется подозрение, будто он заранее заказал столик в маленькой семейной пиццерии.
Что-то конкретное я тебе советовать не буду: здесь всё вкусно готовят.
Рекомендация подразумевает некоторые муки выбора, но только не для меня.
«Маргариту», пожалуйста,говорю я принёсшей нам меню официантке, даже для приличия не заглянув в папку.
А мне «Неаполитано»,Дрейк тоже пренебрегает изучением ассортимента.И бутылку красного сухого.
Одна «Маргарита», одна «Неаполитано», бутылка «Шираз»,девушка монотонно повторяет заказ.Что-нибудь ещё?
Пить вино я не хочу, но пока придумываю ему альтернативу, Дрейк добавляет:И бутылку минералки без газа.
Минеральная вода без газа. Ещё что-то?
Спасибо, на этом всё.
Ваш заказ будет готов через двадцать минут.
Как-то не особенно верится в настолько оптимистичный срок для кафе, в котором нет свободного стула.
А ещё мне нравится это место тем, что здесь фантастически быстрые повара,словно услышав мои скептические мысли говорит Дрейк.И не парься насчёт вина: я в курсе про твоё к нему отношение и на обязательной компании настаивать не буду.
В курсе? Вроде бы я ещё ни разу не озвучивал, как в действительности отношусь к алкоголю.
Слушай, я понимаю, что это разговор о вкусе фломастеров,Дрейк слегка наклоняется над столом вперёд, чем придаёт вопросу оттенок конфиденциальности,но почему «Маргарита»? В ней же ничего нет, кроме сыра.
Пассаты, базилика и собственно теста,продолжаю я список.Мне нравится такая лаконичность. Ничего лишнего.
Любопытный подход к еде. Я вот, наоборот, предпочитаю разнообразие.
Да, я знаю,улыбаюсь про себя мыслям о том, насколько разными мы должны выглядеть в глазах посторонних. И во внешности, и в привычках, и в образе жизни. Вопрос только один: какой интерес блистательному герою до тусклого книжного червя?
Дрейк с неопределённым хмыканьем откидывается обратно на спинку стула, лукаво щурится, будто я только что, сам того не подозревая, выдал ему важный секрет. Моя улыбка становится явной: говоря начистоту, любые секреты секретны ровно до тех пор, пока я трезв и о них не спрашивают прямо.
Тимыч, без обид, но ты уверен, что у тебя нет раздвоения личности?
Внезапно.
Уверен. А с чего такой вопрос?
Да так. Просто Хм. Скажи, ты никогда не задумывался, почему шеф часто выходит из себя, когда с тобой общается?
Нет,Я вообще за шефом такого не замечал.
Потому что обычно ты смотришь не на людей, а сквозь них. То есть тебе, допустим, выдают ценнейшие рабочие указания, каждое на вес платины, а в ответ получают отрешённый взгляд, будто на пустое место. Согласись, тут кто угодно запсихует.
И ты?
Янеудачный пример. Меня ты видишь всегда.
Однако сколько нового о себе можно узнать элементарно согласившись поужинать в компании.
Ладно, но причём здесь шизофрения?
На этом животрепещущем вопросе случается заминка: нам приносят заказанные напитки. Дрейк наливает себе вино и, слегка покачивая бокал за тонкую ножку, любуется рубиновыми бликами.
Понимаешь, со стороны это выглядит, ну, словно есть Тим Сорокин, а есть кто-то ещё, отдельный, кто иногда из Тима смотрит. И с шефом, к примеру, общается Тим, а со мнойтот, второй. Бабочка.
Наверное, глаза у меня сейчас размером с чайные блюдца и такие же круглые.
Почему «бабочка»?я не придумываю вопроса лучше.
Ну, «психе»душа, бабочка. Я решил, что с учётом твоей любви к древним грекам, это подходящее слово. Тимыч, ты только не обижайся, я ничего плохого сказать не хочу. Каждый из нас не без странностей, а тебе твоя подходит. И вообще, забей, фигню я спросил.
Я с силой потираю межбровье, будто это поможет мне собрать мысли в кучу. Одно дело много лет знать о собственных, м-м, особенностях, и совсем другоеслышать о чём-то впервые от другого человека.
Во-первых, всё нормально, ты меня не обидел. Во-вторых, даю честное благородное слово: сам я за собой такого, э-э, раздвоения никогда не замечал, но тебе верю. Конечно, не особенно приятно знать, что я раздражаю людей манерой на них смотреть, однако ничего не попишешьпо-другому, видимо, не умею. А в-третьих, пускай будет Бабочка, если тебе так нравится.
Знаешь, Тим,Дрейк ставит бокал на стол и смотрит мне прямо в глаза.Ты всё-таки уникальный товарищ.
Ах, вот как открывается ларчик! Действительно, до смешного просто. Он взялся со мной дружить, потому что захотелподсознательно, тут двух мнений быть не может,иметь в коллекции приятелей уникального типа с намёком на шизофрению. Я вовремя прикусываю язык, чтобы не ляпнуть догадку вслух. Как ни формулируй, а звучит она грубо. Да и в целом пора закругляться с откровениями и сосредоточиться на выработке желудочного сока: к нашему столику уже торопится официантка с двумя свежайшими, только-только из духовки пиццами.
Задушевные разговоры никоим образом не ухудшили наш здоровый аппетит, поэтому и «Маргарита», и «Неаполитано» исчезают стремительнее, чем готовились. Мне немного совестно пить простую воду, однако упоминание древних греков подсказывает выход.
Будешь разбавлять вино?Дрейк приподнимает бровь.
Почувствуй себя Платоном,шучу я.
И зачем они это делали?
Кто его знает. Может, воду дезинфицировали.
Серьёзность уступила место обычной застольной болтовне, чему я в глубине души рад. Где-то рядом с этой радостью прячется страх потери, но копать в ту сторону мне совсем не хочется.
Спустя примерно час мы с Дрейком вразвалочку выходим из пиццерии. Приятное чувство сытости и лёгкая безбашенность от согревающего кровь «Шираза» толкают на подвиги вроде продолжения вечера неспешной прогулкой.
Таксёров сейчас вызыватьдело гиблое,убеждённо говорит Дрейк.Проще пешком дойти.
Угу, особенно до твоего элитного района у чёрта на куличках,мой здравый скептицизм ещё сопротивляется винным парам.
Можно дойти до автовокзала: оттуда проще уехать хоть маршруткой, хоть троллейбусом. Как тебе такой вариант?
Нормально,от вокзала я и на своих двоих пройду оставшиеся до дома кварталы.
Тогда вперёд, я знаю короткую дорогу.
Последнее заявление настораживает, однако ДрейкСусанин ответственный. Он настолько уверенно ведёт нас через скверы и дворы спальных районов, что скоро я совсем перестаю контролировать маршрут.
Знаешь, ты опять меня удивил. С «психе».
Нет, пить мне никак нельзя: я начинаю задавать лишние вопросы.
Это из студенчества,Дрейк протискивается в пролом прутьев ограды детского садика. Нам что, точно сюда надо?Я на последнем курсе крепко запал на одну филологиню, а у неё в общаговском чате был ник «Психея» и мотылёк на аватарке. В общем, искал к ней подход, спросил к чему такое сочетание и огрёб полноценную лекцию по древней мифологии. Чуть не уснул в процессе, зато понял, чем можно зацепить девчонку.
Выученной наизусть «Одиссеей»?
В том числе. Эх, какое время было!с ностальгией вздыхает Дрейк, выводя нас с территории садика уже через нормальную калитку.Помню, как я однажды на спор мороженое ел. Полкило за раз, на улице, в двадцатиградусный мороз. И что, собственно, характерно, горло даже не запершило.
Ха, да я с каждой стипухи по три брикета себе покупал. Мороз там, не морозк общаге от них одни обёртки оставались,вот и пригодилась юношеская дурость: теперь её можно выдавать практически за подвиг.
Суров,в голосе Дрейка звучит неподдельное уважение.А сейчас с зарплаты не покупаешь?
Нет, интерес пропал. Я тогда за детские годы отрывался: тётушка меня сладким не шибко баловала.
Тимыч, а давай тряхнём стариной,у моего спутника загораются глаза.Тяпнем по мороженке!
Магазины, наверное, закрыты уже.
Да ладно, вон витрина светится. Пойдём!
До конца рабочего дня крохотного продуктового остаётся десять минутвполне достаточно, чтобы обеспечить мороженым двух ностальгирующих программистов. Похоже, именно такой малости не доставало Дрейку до полной гармонии с мирозданием: распечатывая вафельный рожок, он принимается мурлыкать себе под нос жизнеутверждающий мотивчик. Да и сам я, вопреки оттоптанным медведями ушам, морально готов музицировать. Мы ещё немного петляем по дворам и наконец выходим к знакомым мне местам.