Открылась дверь, и вошел доктор Хаузер. В руках у него были файлы.
Послушайте, Ридли, я связан строгими обязательствами, и нарушение правил грозит мне по меньшей мере неприятностями. Вы понимаете это?
Да, ответила я. Я все еще не могла отделаться от впечатления, что название клиники было мне знакомо.
Я помог частному детективу и согласен помочь и вам. Я поделюсь с вами той информацией, которую сообщил ему.
Я посмотрела на него с благодарной улыбкой.
Джейк был воспитан в детском доме, а его наставник Арни был моим другом. Помимо того что Джейк вел расследование, он имел и причины личного характера, чтобы внимательно отнестись к этому делу. Я не вправе открыть вам содержание этих документов, но я могу назвать вам имя врача, который лечил Джесси Амелию Стоун. Он все еще практикует в Нью-Джерси, хотя ему уже скоро на пенсию. Он может сообщить вам некоторые детали. Может, вам даже удастся убедить его подать прошение в медицинскую ассоциацию, чтобы личное дело девочки было рассмотрено заново. Так как Джесси была его пациенткой, он единственный, кто может вам помочь.
Я кивнула.
Спасибо.
Я подумала, что вероятность того, что это исполнимо, не очень высока, но это лучше, чем ничего.
Его имя доктор Бенджамин Джонс. Я напишу вам номер его рабочего телефона. Хаузер рассмеялся. Какое совпадение, но у вас одинаковые фамилии. Хотя, я думаю, такое часто случается.
Доктор Бенджамин Джонс. Мой отец.
Комната начала исчезать и погружаться в темноту, а в ушах у меня зазвучала барабанная дробь. Я испугалась, что мне станет дурно прямо в кабинете.
Да, ответила я, и фальшивая улыбка исказила мое лицо. Такое случается постоянно.
Глава двадцать шестая
Я постаралась как можно быстрее выбраться из клиники. Оглядываясь назад, я понимаю, что была еще тысяча вопросов, которые я могла задать доктору Хаузеру. Настоящий частный детектив не стал бы спасаться бегством, как я. Но я не знала, сколько еще смогу выдержать с фальшивой улыбкой на лице. Как только Хаузер вручил мне телефонный номер моего отца, я кивнула в знак благодарности за его помощь и вышла из кабинета, чувствуя, что в моей голове гудят сирены, а пол подо мной шатается и подпрыгивает. Я не стала спрашивать доктора Хаузера ни о Джейке, ни о проекте «Спасение».
Я с трудом открыла дверцу джипа и забралась в салон. Некоторое время я просто сидела, ощущая холод. За окном постепенно темнело, и снегопад становился все сильнее. Я завела машину, но, когда сдавала назад, вдруг поняла, что не знаю, куда ехать. Я вытащила свой телефон и набрала номер.
Сальво. Его голос звучал хрипло, устало и официально.
Это Ридли Джонс.
Вздох, а затем тишина.
Ты предупредила его, и теперь он сбежал.
Я не стала отвечать, потому что не хотела, чтобы мне приписали еще и соучастие в преступлении, но и лгать я больше не могла.
Его машина все еще задержана? спросила я детектива вместо ответа.
Именно по этой причине я позвонила. Мне надо было выяснить, кто пытался меня убить.
Что?
«Понтиак»! рявкнула я грубо. Я чувствовала напряжение. Машина все еще у вас?
Сальво помолчал.
Но мы не задерживали его машину.
Мое сердце словно провалилось, и я попыталась сдержать слезы разочарования.
Я попала в переделку, детектив Сальво. Кто-то пытался меня убить. Мой голос звучал странно даже для меня самой.
Несмотря ни на что у меня язык не поворачивался, чтобы сказать: «Джейк покушался на мою жизнь».
Приезжай в участок. Я не смогу защитить тебя, не зная, где ты.
Голос детектива Сальво был спокойным и взволнованным одновременно, и я услышала в нем заботу. Но я не могла доверять даже ему. Может, он просто пытался заманить меня в ловушку.
Мне необходимо выяснить, что со мной происходит, сказала я, стараясь говорить как можно тверже. Вы узнали что-нибудь о тех пропавших детях? Или вы просто пообещали?
Я услышала, как зашуршали какие-то бумаги.
Да, я кое-что разузнал. Все родители пропавших детей мертвы, кроме Марджори Мазерс, матери Брайана. Она отбывает наказание за убийство в женской тюрьме.
Вам не кажется это странным?
Что? Что все дети пропали и не были найдены? Мне очень грустно об этом говорить, но такое случается сплошь и рядом, просто мы не склонны это признавать.
Хорошо, но то, что и родители погибли, вас не смущает?
Но это были люди из группы повышенного риска. Их привычки и образ жизни, как правило, приводят к тому, что они попадают в опасные ситуации чаще других. Наркоманы. Алкоголики, которые долго не раздумывают, сесть в состоянии опьянения за руль или нет. Они постоянно ввязываются в драку. Подумай об этом на досуге, Ридли. Ведь ты сама понимаешь, что ты относишься к совсем другой категории людей. Ты ощущаешь ответственность и за себя, и за своих близких. Ты подчиняешься законам во всяком случае, подчинялась до настоящего времени. Таким образом, вероятность того, что ты встретишься с насилием или опасностью, которая повлечет за собой раннюю смерть, гораздо меньше. Все дело в том, какой выбор ты делаешь в жизни. Если даже ты слишком много выпьешь, то скорее всего возьмешь такси или позвонишь другу и попросишь, чтобы он подвез тебя. Если же ты сделаешь неправильный выбор даже в такой безобидной, на первый взгляд, ситуации, то это может повлечь за собой смерть. Не только твою, но и девочек-подростков.
Выбор. Мы снова вернулись к этой теме. Выбор определяет судьбу. Это уже аксиома. Некоторые из нас рискуют больше, а некоторыеменьше. Не так ли? Сделай правильный выбор, и ты не окажешься в безвыходной ситуации. Ошибка может стоить тебе жизни. Неужели все настолько просто? Ты сам определяешь, будешь ли ты счастлив или несчастен, здоров или болен, любим или нелюбим. Но что влияет на осуществление выбора? Наверное, прежде всего на ум приходит слово «родители». Именно они относятся к нам хорошо или плохо, именно они воспитывают нас как следует или же не выполняют свою миссию. К этому добавляются и другие факторы. Но неужели все сводится только к тому, что нас недостаточно любили и в результате этого мы свернули с правильного пути?
Нет, все не так просто. Жизнь никогда не складывается так, как нам бы того хотелось. Я хочу привести в качестве примера Эйса и меня. Мы выбрали два разных жизненных пути, совершили два разных жизненных выбора. Как я уже и говорила, то, как нас воспитали, не является единственным определяющим фактором. Это лишь одна из причин, но есть еще миллион таких же важных составляющих. В конце концов, наша жизнь состоит не из событий, больших или маленьких, а из нашей реакции на них. Только наше собственное отношение и позволяет нам ощущать, что мы в состоянии управлять своей жизнью. Я верю в это.
Но как же дети? Их родители были бедными, находились в группе повышенного риска. Все, кто мог переживать о них, уже мертвы. Никто так и не узнает, что случилось с ними. Как быть с этим?
Я услышала, как детектив Сальво вздохнул.
Это произошло тридцать лет назад. Я думаю, что шансы узнать правду равняются нулю.
Если бы остался хоть один человек, который любил их, время не имело бы значения.
Ты говоришь, как Марджори Мазерс.
Вы разговаривали с ней?
Я же пообещал узнать, как обстоят дела.
И?
Еще один тяжелый вздох. Хотя, может, он просто курил, резко выпуская дым.
Она мне сказала, что двое в черных масках пробрались к ней ночью и забрали у нее ребенка. Она подумала, что их нанял ее муж. Она утверждала, что он обижал мальчика. Марджори хотела добиться полной опеки над ребенком, а мужу разрешить только посещения под присмотром.
Детектив Сальво замолчал и откашлялся. Я слышала, как он листает бумаги.
Дело в том, что она позвонила в полицию только на следующее утро. Марджори утверждает, что ее ударили с такой силой, что она потеряла сознание и не могла прийти в себя. Но мы не располагаем доказательствами того, что это действительно так. Полиция не верит в ее версию. И Марджори, и ее муж оказались в числе подозреваемых. И ее историю все поставили под сомнение, потому что она совершала попытки самоубийства, а до этого проявляла склонность к депрессии.
Я рассмеялась.
Не может быть!