Наверное, из-за этого к любви, которую я испытывала к своей матери, всегда примешивалась ненависть. Я верила, что если бы ей пришлось выбирать между мной и братом, она выбрала бы Эйса. Может, я говорю глупости, но таково было мое ощущение на протяжении всех тех лет, которые прошли после исчезновения Эйса из нашего дома.
Но так или иначе, а жизнь не ставит людей перед подобным выбором. Так я думала тогда.
Глава двадцать пятая
Видимо, повреждения были довольно серьезными. Водители, проезжавшие мимо меня, поворачивали головы, оглядываясь на мою машину. Наверное, джипу действительно досталось. Я вышла из автомобиля и осмотрела его. Он выглядел так, как будто чудом избежал столкновения с бетонной стеной. Боковые стенки были жутко исцарапаны, а там, где его таранил «понтиак», джип был изрядно помят. Слово «страховка» показалось мне самым лучшим словом на свете, после того как я представила, во сколько мне мог обойтись ремонт.
Наверное, я должна была обратиться в ближайший полицейский участок за помощью. Во всяком случае, цель, которую преследовал водитель «понтиака»заставить меня искать убежища. Если бы он собирался меня убить, то не отъехал бы в последний момент, позволив мне перестроиться на другую полосу и избежать лобового столкновения с приближающейся машиной. Целью этой атаки было напугать меня до потери пульса. И тому человеку это удалось. Но хотя я и была напугана до полусмерти, я испытывала холодную ярость при мысли, что меня хотели сбить с толку и заставить отказаться от поиска правды. Я пообещала себе, что добьюсь своего любой ценой и обязательно выясню, что происходит.
Теперь необходимо было выбрать тактику действий. Я попыталась вспомнить, с чего все началось. Сначала я бросилась под грузовик, спасая ребенка, и этот поступок привел в действие целый механизм. Я решила выяснить свое прошлое. Но теперь я поняла, что речь идет не только о моем прошлом, но и о прошлом еще нескольких детей, пропавших в том же году, что и Джесси Амелия Стоун. Между картошкой и коктейлем я приняла решение. В инструкции по спасению людей из терпящего катастрофу лайнера говорится, что прежде всего следует самому надеть кислородную маску, а потом уже предлагать помощь другим. Получалось, что я не смогу узнать, что случилось с Чарли, Памелой и Брайаном, пока не выясню, как я превратилась в Ридли. Мне надо было узнать подробную историю жизни Джесси, для чего я снова завела машину и направилась в ту клинику, которую мне назвала Мария Качиаторе. Тереза часто возила свою дочь в клинику «Маленькие ангелы». Я стала придумывать повод проникнуть в клинику и заставить персонал разговориться. Личное дело Джесси могло и не сохраниться, поскольку речь шла о событиях тридцатилетней давности. Но я была словно одержимая.
На входной двери клиники я заметила листовку проекта «Спасение». Снова я увидела два изображениямусорной свалки и заботливых рук. Под картинками была надпись: «Безопасность женщин и детей». Какое совпадение, но, как говорил детектив Сальво, совпадения вызывают подозрения. И я не могла с ним не согласиться.
Мне надо встретиться с кем-нибудь из руководства, сказала я молодому человеку, который сидел за столом администратора. У него было симпатичное круглое серьезное лицо, а на подбородке виднелась легкая щетина.
С главным врачом?
Нет, с заведующим клиникой, который имеет доступ к архивам.
Вам потребовалась ваша медицинская карточка?
Да, что-то вроде этого.
Вон та леди сможет вам помочь.
Он указал на строгую даму, которая восседала за огромным столом. Я сразу поняла, что помощи от нее ждать нечего.
Наверное, я должна объяснить. У меня нет с собой удостоверения личности.
Парень мрачно посмотрел на меня и покачал головой.
Прошу вас, настойчиво повторила я, позовите заведующего.
Он улыбнулся. Я правильно рассчитала: перед молодой симпатичной девушкой все двери открыты. Хотя бывает по-разному. Но моя интуиция редко меня подводила. После всего, что мне пришлось пережить, мне должна наконец улыбнуться удача.
Парень посмотрел на меня с заговорщическим видом и сказал:
Хорошо, посмотрим, что можно сделать.
Я села, ожидая его возвращения, и стала листать журнал для родителей. Споры по поводу прививок, споры относительно наказаний Я проголосовала за прививки и против наказаний. Зачем тогда вообще заводить детей, если целенаправленно их обижать?
Чем я могу вам помочь? Приятный баритон нарушил ход моих мыслей. Я взглянула вверх. Передо мной стоял огромный чернокожий мужчина. У него была сияющая лысая голова, очки в тонкой золотой оправе, а под белым халатом виднелся галстук с рисунком в виде танцующих медведей. Я встала и протянула ему руку, и он с готовностью принял ее в свою огромную ладонь.
Мы знакомы? склонив голову набок, поинтересовался он.
Нет, не думаю.
Я вас слушаю, сказал мужчина и улыбнулся.
Сначала я решила, что ему около пятидесяти, но улыбка делала его лет на пятнадцать моложе.
Это вы спасли малыша?
Да, это я, улыбнувшись в ответ, произнесла я. Ридли Джонс.
Как здорово. Вы настоящая героиня.
Спасибо.
Доктор Джонатан Хаузер.
Он все еще улыбался.
Так чем я могу быть вам полезен, Ридли?
Можем ли мы поговорить где-нибудь наедине, потому что это долгая история.
Он снова посмотрел на меня, и на его добродушном лице отразилось любопытство.
Конечно, взглянув на часы, произнес он. Пойдемте со мной.
Мы вошли в его простой, но хорошо освещенный кабинет, и я рассказала доктору Хаузеру все с самого начала, опуская только те моменты, которые были сопряжены с нарушением закона, то есть я не обмолвилась ни словом о Джейке. Еще я не стала рассказывать ему о том, что меня едва не сбила машина. Я очень надеялась, что его галстук выдавал в нем человека-бунтаря. Может, доктор Хаузер принадлежит к числу тех людей, которые снисходительно относятся к небольшому отступлению от формальностей, если речь идет о восстановлении справедливости.
Это не история, а триллер какой-то, тихо произнес он, когда я закончила. Но вы ведь понимаете, что если у вас нет удостоверения личности, то я не имею права разрешить нам доступ к документам.
Но вы уверены, что дело Джесси Амелии Стоун существует?
Да. Я так говорю, потому что год назад здесь побывал молодой человек, частный детектив, который интересовался этими документами. Он сказал, что его наняли для расследования нераскрытого преступления, совершенного в семидесятые годы. Мы подняли архивы, и выяснилось, что медицинские карточки пропавших детей все еще находятся в подвальном помещении.
Джейк и здесь побывал. Странно, но меня это не удивило.
Другие дети тоже посещали эту клинику? спросила я, чтобы не отвлекаться на эмоции.
Я не могу предоставить вам эту информацию, сказал доктор Хаузер, наклоняясь вперед. Конечно, если бы я никогда не слышал этих имен, то мог бы об этом сказать.
Я кивнула в знак того, что поняла, к чему он клонит.
Детективу удалось получить доступ к файлам?
Я хотел бы ему помочь, но для работы с архивами клиники он должен был получить разрешение суда.
И?
Я о нем больше не слышал.
Я вздохнула и отклонилась назад. У меня было такое ощущение, что я натолкнулась на каменную стену. Государственная машина бывает порой безжалостна: либо ты играешь по установленным правилам, либо не играй совсем. Я снова сделала ставку на танцующих медведей.
Доктор Хаузер, я не частный детектив. Но существует высокая вероятность того, что я и есть одна из пропавших девочек. Неужели мы ничего не можем сделать?
Он опустил глаза и вздохнул.
Объясните мне, как вы собираетесь использовать материалы медицинской карты? Почему вы решили, что найдете там ответы на свои вопросы?
Я пожала плечами и откровенно ответила:
Я не знаю, но думаю, что это отправная точка моих дальнейших поисков.
Доктор Хаузер задержал на мне взгляд, а потом кивнул головой и встал.
Подождете меня одну минуту?
Хорошо, ответила я.
Он выскользнул из кабинета, тихо притворив за собой дверь.
Я посмотрела на стену, возле которой стоял стол. Повсюду в рамках были развешены дипломы, грамоты и вырезки из газет. Я встала и подошла, чтобы взглянуть на них ближе. Мое внимание привлек выпуск университета Рутгерс 1962 года. Мой отец окончил колледж именно в этом году. Затем я заметила почетную грамоту, в которой от имени работников, участвующих в проекте «Спасение», награждалась клиника «Маленькие ангелы» за «исключительную заботу о детях». Вдруг я вспомнила листовку на двери. Где я еще слышала название этой клиники до того, как ее упомянула Мария Качиаторе? Моя память отказывалась мне служить. Я вернулась на прежнее место.