Когда в одном из австрийских городков я впервые обратила внимание на богато украшенные рождественские витрины, меня потянуло домой.
Ближайший рейс, который перенёс бы меня через океан, был в Нью-Йорк.
До Рождества оставалось две недели, и я решила провести их в Большом Яблоке.
И раньше будораживший моё воображение рождественский Нью-Йорк был ослепительно прекрасен.
Увидев раскинувшийся передо мной огромный город в зале прилёта аэропорта Кеннеди, я почувствовала себя Кевином МакКаллистером. В отличие от маленького хулигана из известной комедии, оказавшись в одиночестве в Нью-Йорке, я не чувствовала себя потерявшейся. Если только чуть-чуть растерянной: после старушки Европы город меня ошеломил. Но уже на следующий день, хорошенько выспавшись в отеле, я с лёгкостью влилась в его ритм.
Музеи Метрополитен и Гуггенхайма, галереи современного искусства; острова Элис и Либерти, продуваемый всеми ветрами Гудзон с огромными, похожими на дома паромами; рождественские гимны и аккомпанементом к ним - потряхивание мелочи в кружке Армии спасения. И конечно Манхэттен: Таймс-Сквер, колёсные колпаки здания Крайслер, Пятая авеню вверх от Рокфеллер-плаза до Центрального паркавсё было в моём полном распоряжении. Я ходила на экскурсии в богато украшенные к праздникам «Мейси», «Бергдорф» и «Блумингдейл». В последнем даже нашла то место у лестницы, где герои моей любимой романтической комедии «Интуиция» пытались перехватить друг у друга перчатки.
Вообще, в моём путешествии по Нью-Йорку именно этот фильм никак не выходил у меня из головы.
Разумеется, гуляя по Центральному парку, я вспоминала, как пела здесь Жизель из «Зачарованной»; как перед его главным входом прыгал по лужам герой Джорджа Клуни, неся в руках смеющуюся Мишель Пфайффер. На Пятой авеню я наблюдала за девушками, похожими на всем известную «сексуальную» четвёрку. Я видела сосредоточенных Энди, выскочивших на перерыв, чтобы купить чашечку кофе, пока их личные Миранды строят дьявольские козни. Милые «Шопоголик», «Завтрак у Тиффани», «Красавчик Альфи», «Кейт и Лео». Пугающие «Армагеддон», «Послезавтра» и «Монстро». Большая любительница кино, я испытывала трепет, когда в зданиях, перекрёстках и людях узнавала кадры, видимые мной на экране. В скольких из них я наслаждалась видами рождественского Нью-Йорка: любимый с детства «Один дома», «Старый новый год», «Интуиция» И вот я здесь!
Я спускаюсь по хорошо расчищенной дорожке к катку в Центральном парке, сажусь на скамейку - вполне вероятно, на ту же самую, на которой сидели герои Джона Кьюсака и Кейт Бекинсейли почти что вижу их. Вижу, как чёрная перчатка, брошенная Сарой, летит по воздуху, и Джонатан, уже почти смирившийся с тщетностью поисков девушки своей мечты, с удивлением переводит взгляд с неё на вторую такую же, что лежит рядом с ним. Доверяясь своей интуиции, они вступили в игру с судьбой и выиграли. Верю я, что такое возможно? Конечно же, нет. Хотела бы я пережить нечто подобное? Безусловно.
И не будучи искушённой в сердечных делах, я им завидовала. И даже если бы герои так и не встретились, я всё равно бы им завидовала. Потому что однажды, столкнувшись с тем, о чем многие из ныне живущих и говорить-то вслух стесняются, они больше не были прежними. Наваждение, одержимость, внезапная страстьэти понятия давно опустились до названия второсортных фильмов ужасов. Настоящая любовь, теперь встречаемая разве только на страницах книг или телеэкранахкто задумывается о ней в пору долгих помолвок и стремлению супругов к финансовой независимости? Даже в «Друзьях» - последнем романтическом сериале Америки - Моника сделала предложение Чендлеру, и никого это не удивило. Я понимала, что сама недалека от того, чтобы влиться в ряды подобных циников. Но может это путешествие, это внезапное желание остаться в Нью-Йорке вместо того, чтобы вместе с родными готовиться к Рождествумой последний шанс?
Внезапно мне вспомнились слова, которые часто любила повторять бабушка Мари: «Никогда не жалей о том, что сделала, детка. Особенно, если в этот момент ты была счастлива».
Не знаю, хорошо это или плохо, но до сих пор мне не довелось о чём-либо настолько сильно жалеть.
Глава 3
Думаешь, судьба положит мой телефон тебе на порог?
«Интуиция», 2001г.
Шёл шестой день моего пребывания в Нью-Йорке.
Без особой цели я болталась по городу, разглядывая витрины и иногда балуя себя чашечкой кофе в тёплых, пахнущих корицей кофейнях. На пересечении Пятой авеню и Сорок второй улицы, я увидела величественное здание, выполненное из белого мрамора. Охнув от изумления, я с благоговением поднялась по очищенным от снега ступенькам Городской публичной библиотеки. Оказавшись перед вращающимися латунными дверьми, я вспомнила момент из «Послезавтра», где на них с грохотом обрушивается огромная приливная волна. Опасливо обернувшись, я бросила взгляд на спокойный зимний город и рассмеялась: интересно, многие ли из впервые приходящих сюда делают это? Внутрь заходить я не стала: ещё живы были студенческие воспоминания, когда приходилось сутками просиживать в подобных заведениях.
Пройдя дальше по Сорок второй, я завернула за угол и оказалась в Брайант-парке. И снова неповторимая рождественская атмосфера: гирлянды на деревьях, детский смех, горячий яблочный сидр и крохотное имбирное печенье в бумажных пакетиках. И конечно каток с венчающей его раскидистой ельюобязательная атрибутика всех Нью-Йоркских парков. Очень захотелось покататься, но рождественская ярмарка, раскинувшаяся возле катка, привлекала меня гораздо больше.
Впервые я увидела их у волшебных шаров со снегом. На прилавке разыгралась настоящая снежная буря. Двое ребятишек с восторгом прыгали вокруг отца, который, взяв шар, встряхивал его и, вернув на место, сразу брал другой. Дети визжали, мужчина смеялся, а пожилая темнокожая женщина-продавец, не сдерживая улыбки, внимательно следила за каждым его движением. Маленькое представление собрало зрителей, и я тоже решила понаблюдать за троицей.
- Давай ещё, ещё! - дружно требовали дети.
На вид им было лет по пять. Одетые в яркие тёплые пуховички, они синхронно шмыгали носами и поправляли шапки, когда те съезжали на глаза. Это были близнецымальчик и девочка. Переведя взгляд на их отца, я заметила, что он довольно симпатичен и выглядит моложе, чем казалось на первый взгляд. И вообще, все трое были очень похожи. Ребятишкам действительно повезло с папой. Понаблюдав некоторое время за троицей, я двинулась дальше.
Проходя по рядам и рассматривая сувениры, я неожиданно для себя оказалась в еловом лесу. Деревья были воткнуты в аккуратные кучки снега, образующие ровные ряды. На месте продавцов я бы обязательно соорудила из них лабиринт.
Я любовалась пушистыми елями - сравнивая, прицениваясь, - и, сама того не замечая, начала выбирать деревце по своему вкусу. Разной формы и разной пушистости, высокие и карликовые, канадские и альпийские - у меня закружилась голова от их многообразия.
Сняв перчатку, я погладила стройную ёлочку, в мигающем свете гирлянд отливающую голубым. Иголки были мягкими. Захотелось ощутить их аромат и, собрав несколько веточек в охапку, я потянулась к ней. Концы иголок крошечными льдинками приятно покалывали кончик носа.
Внезапно ёлочка дёрнулась сначала от меня, потом верх. Охнув, я выпустила ветки из рук и полетела вслед за ними в темноту прохода. Раздался чей-то сдавленный возглас, и машинально я рванула назад. Не удержавшись на ногах, я со всего размаху влетела попой в следующий ряд ёлок, и меня немедленно накрыло целой лавиной снега, скопившегося на их ветках. От всей души я громко выругалась. Не менее цветастые ругательства, сказанные мужским голосом, раздались из соседнего прохода.
Теперь ёлочные иголки не казались мягкими. Без особого желания мой нос заполнился их ароматом. Иголки были везде: вперемешку со снегом они лезли в нос, в рот и за шиворот. Вязаная шапка съехала на нос, и я, как слепая муха, барахталась в холодной колючей паутине.
Внезапно кто-то схватил подмышки и рванул вверх.
- Спасибо, - сдавленно пискнула я, всё ещё продолжая отплёвываться.
- С вами всё в порядке?