Какой ужин вы можете приготовить? спросил старший пират с рыжей бородой, серьгой в каждом ухе и татуировкой на всю шею, которую к тому же украшала массивная и золотая цепь. Говорят, вы уже лошадей сожрали. Вы скоро друг друга жрать начнёте!
Пираты засмеялись, но Спартак не смутился.
Если вы не голодны, то всё равно спускайтесьпопьём воды, поговорим в непринуждённой обстановке.
Спускаться мы не будем! Потому что не доверяем рабам! Говори, чего хочешь!
Я хочу, чтобы вы переправили меня и моих людей на Сицилию!
И всего-то? А ты и есть тот самый Сартак, беглый раб и гладиатор?
Меня зовут Спартак! И я не раб!
Ладно, мне всё равно, кто ты! Если, конечно, у тебя водятся деньжата. Как у тебя с деньгами, парень? Успели почистить римских фраеров?
Деньги у нас есть.
Сколько ты готов нам заплатить? Ты же понимаешь, что дело рискованное. Тут повсюду крассовские корыта.
У нас есть пятьдесят талантов серебром.
И всё?
Всё.
Сколько людей?
Тридцать тысяч.
Бородач задумался.
Хорошо. За пятьдесят перевезу половину. Будете сидеть на вёслах! Только серебровперёд! Такое у нас правило, дружище. Ну что? Идёт?
Почему не всех?
На пятьдесят талантов мне проще продать рабов, чем с вами тут возиться. У меня всего дюжина кораблей. Соглашайся, пока я не передумал.
Мне нужно время!
Подумай! До утра. Утром дашь ответ! До завтра!
Пираты уплыли, а мы побрели в наш шатёр. Спартак не хотел обсуждать сделку со своими командирамимы были в шатре втроём.
Ну что твои пираты? Согласились? спросила Корнелия.
Они готовы перевезти половину.
А что с другой половиной? Подаришь их Крассу?
Оставим их пока здесь. На Сицилии соберём армию и вернёмся.
Ты с ума сошёл! Ты же знаешь, что с ними будет! Они либо сдохнут от голода, либо римляне их перережут, когда узнают, что ты их бросил! Красс не станет ждать, пока ты наберёшь армию!
Что ты предлагаешь, Корнелия?
Наступать, Спартак! Наступать!
Тогда это будет последняя наша битва! Люди устали!
Для поднятия духа я уже предлагала тебе эффективное лекарство!
Я не стану убивать своих же людей, Корнелия! Как ты не понимаешь?! Я не готов!
А бросить их ты, значит, готов? Их убьют! И ты это прекрасно знаешь!
Я вернусь с подкреплением!
Делай что хочешь, Спартак!
Корнелия вышла вон.
Спартак, послушай, я тоже думаю, что довериться пиратским мордамне лучшее решение, сказал я.
И ты туда же! Вы сговорились, что ли?! Всё равно будет по-моему!
Полководец ударил кулаком по столу, да так, что наши бокалы опрокинулись, и вода разлилась.
Утром Спартак дал пиратам положительный ответ.
Отлично! сказал бородач. Тащите серебро!
Спартак приказал расплатиться с пиратами, и серебро погрузили на пиратский корабль.
Как стемнеет, переправим первую тысячу в одну тихую бухту. Там их не обнаружат! Пускай они вечером соберутся здесь.
Хорошо!
Не скучай, Сартак! крикнул татуированный бородач, когда корабль отошёл от пирса.
Мы вернулись в лагерь, и Спартак отобрал тысячу воинов. Он был в приподнятом настроении, и даже пошучивал.
Отобранным бойцам он приказал собраться вечером у пирса.
Сами пойдём в последней партии, сказал мне вождь либертарианцев.
А что скажешь тем, кто останется? спросил я.
Скажу, чтобы готовились к переправе.
Но ни вечером, ни ночью, ни даже к полудню пираты не появились.
Спартак понял, что его обвели вокруг пальцев.
Суки! Пиратское отребье! кричал он в шатре. Когда возьмём Рим, я всех их пущу на дно!
Корнелия ухмыльнулась, а я сочувствовал Спартаку. Да и всем остальным либертарианцам, пожалуй, тоже.
Мы остались без денег, без еды, и надежды у нас оставалось с горчичное зерно.
Нам нужно было выбирать: или сдаться, или прорываться через укрепления Красса на восток.
Спартак выступил перед войском и сказал, что иного выхода нет, и нужно идти на прорыв.
У нас мало сил! И многие из нас останутся в крассовом рву кормить стервятников. Но те, кто вырвутся, продолжат нашу борьбу! Это ещё не конец, друзья мои! Победа будет за нами!
Войско поддержало оратора вялым «Да здравствует Спартак!»
А если кто-нибудь из вас увидит пиратапусть он отрежет ему уши! закончил полководец.
09
Ночной прорыв был кровавым и драматичным.
Я заиграл, и в один момент тысячи голодных людей с ругательствами и улюлюканьем устремились в глубокий ров, чтобы потом карабкаться на римские укрепления.
Многие из них, как и обещал Спартак, были убиты во рву римскими лучниками и копейщиками, или завалены камнями, которые римляне с удовольствием сбрасывали с насыпи.
Те, кому удавалось вступить в рукопашную схватку с врагом, дрались как безумцы. Ну, или как героикому как нравится.
Я швырнул щит с мечом на землю и сбросил свои нехитрые доспехи, чтобы догнать вырвавшихся вперёд парней. Но рожок, который висел у меня на спине я сохранилвсё-таки он кормил меня последние пару лет.
Я ни о чём не думал. Я бежал и спотыкался о поваленных товарищей и перелезал через них.
Если я падал, то вставал и бежал снова. На просьбы о помощи я не откликался, потому что в темноте искать пострадавших времени не было.
Помню, я перепрыгивал через какие-то препятствия, кого-то душил руками и ногами, а кого-то обматерил.
Я очнулся на берегу рекитам собирались все, кто выжил той ночью.
Я нашёл Спартакаон выглядел уставшим, но счастливым. На лице его была кровь.
Ты ранен? спросил я его.
Это не моя кровь! Пустое! Главное, что мы прорвались!
А что с Корнелией?
С ней всё хорошо. Я и не знал до сегодняшнего дня, что она так быстро бегает. Я еле поспевал за ней! Она ещё умудрилась на бегу убить несколько римлян! Вот это женщина! Вон она делится впечатлениями!
В реке мылись женщины, и я увидел среди них Корнелию. Она была перепачкана кровью, и красно-чёрное платье её напоминало, скорее, лохмотья бродяжки, чем наряд супруги выдающегося полководца. Корнелия о чём-то рассказывала своим подругам и размахивала руками.
Корнелия! Марцеллусживой! крикнул Спартак.
Она помахала мне рукой и продолжила свой увлекательный рассказ.
После переклички выяснилось, что прорвалась лишь треть либертарианцевостальные погибли или попали в плен, или пропали без вести.
Я был удивлён, что спасся тот самый Гур, которого я невзлюбил ещё с момента нашей первой встречи у Везувия. Никогда бы не подумал, что такой неуклюжий и пожилой уже человек сможет остаться в живых в такой заварушке.
Я не понимал, почему он до сих пор с нами, а не сбежал к римлянаму него было множество возможностей это сделать, но он с упорством следовал за нами и точил оружие солдатам Спартака даже когда его не просили, и сам подавал нам вино на штабных совещаниях. И он не был беглым рабом.
Как-то, помню, ещё в Кумах я выпил пол-пифоса вина и встретил его на улице.
Почему ты с нами, Гур? Ты же ни хрена не понимаешь в долбаном либертарианстве!
А зачем мне понимать? Я уже старый.
Я тогда не понял его ответа, но пытать Гура не стал и пошёл спать.
Вечером у костра Спартак собрал уцелевших командиров.
Снова было решено сопротивляться до последнего и ни в коем случае не сдаваться крассовским головорезам. Дали клятву кровью.
Все понимали, что конец не за горами, но озвучивать эту мысль никто не отважился.
Вероятно, никто не хотел расстраивать Спартака. А он сам, похоже, всё ещё верил в свою удачу. Но быть может, он считал неприличным признаться в обратном. Всё-таки онпотомок Ромула, как-никак.
Какое-то время мы ещё поболтались по югу полуостровапытались не вступать в бой с крассовскими легионами, но Красс таки достал нас.
Последний бой либертарианцев был короткимскладывалось впечатление, что они сами накалывались на копья римлян и подставляли свои шеи под вражеские гладиусы. Это было похожим на массовое самоубийство.
Те, кому не хватило духа принести себя в жертву своей прекрасной идее, были пленены римлянами.
Сама по себе свободаштука и относительная, и до глубины личная. Свободу нельзя измеритьеё можно лишь ощутить, пожалуй.
Я отбил лошадь у одного всадникавероятно, он устал рубить крепкие либертарианские тела и потерял бдительность.