На её губах был какой-то странный, терпко-сладкий вкус...
Дурой Марина определённо не была. Наконец в голове стали складываться отдельные фрагменты мозаики. Янтарный взгляд откуда-то с высоты, одеяло, и теперь это...
- Послушай, Др... Ратмир. Я могу кое-что у тебя узнать? - осторожно начала она и поднесла браслет к лицу, внимательно всматриваясь в металлического дракона, уютно свернувшегося на её запястье. Он пошевелился и приоткрыл один глаз.
"Мммм... Ну зачем с утра пораньше так орать прямо в ухо? Можно же понежней, поласковей".
Марина глубоко вздохнула и задала вопрос, который, честно говоря, нужно было задать намного, намного раньше.
- Ратмир, скажи, а ты... Ты только в браслет умеешь превращаться, или?..
"Ххха! Я уж думал, ты никогда не спросишь. Или, Марина, или".
Она замолчала и не находила слов. Подтянула колени к груди и легла на них правой щекой, чувствуя, как пылает лицо. Рука с браслетом упала на кровать и осталась неподвижно лежать там. Марина как будто не осмеливалась ею пошевелить. В голове роились десятки вопросов, но у неё язык не поворачивался задать больше ни один.
Минута тянулась за минутой, а она так и сидела на постели, застыв, как неподвижное изваяние.
Дракон, наконец, вздохнул и первым нарушил неловкое молчание.
"Ну вот, вконец засмущал девушку. Давай тогда сам проясню некоторые моменты, раз уж ты твёрдо вознамерилась поиграть в садовую скульптуру".
Марина молча приготовилась слушать, не повернув головы.
"Во-первых, я не превращаюсь в человека. Я и есть наполовину человек. Так что свой облик менять не умею. Обратиться в металл мне помогает волшебство, но если выйду за пределы чар, ты увидишь меня настоящего".
Он остановился - видимо, ожидал от неё каких-то слов. Однако их не последовало.
"Так, понятно всё с тобой. Хорошо, продолжу монолог. Следующий вопрос, который ты хочешь задать, но не задаёшь - оборачивался ли я уже обратно в человека за то время, что провёл с тобой".
Марина напряглась и стиснула зубы.
Дракон помедлил.
"Да".
Марина резко выпрямилась и посмотрела-таки на него.
- Так, значит, мне не показалось? И ты действительно?.. Ты...
"Что, Марина? Выражайся яснее", - янтарные глаза дракона странно блеснули.
- Хватит играть со мной! - не выдержала девушка и вскипела. - Ты можешь сказать прямо - целовал ты меня этой ночью или нет?..
Драконья шея плавно изогнулась, он приподнял голову и посмотрел прямо ей в глаза.
"Поверь мне, если бы я тебя поцеловал, ты бы проснулась. Я не считаю настоящим поцелуем мимолётное касание", - и спокойно улёгся обратно, закрыв глаза. - "А вообще-то, я ещё не выспался. Хочу спать. Разбудишь, когда у тебя пройдёт этот приступ немотивированной паники. Я считаю, что все эти дни проявлял чудеса выдержки и джентльменского поведения, так что тебе не в чем меня упрекнуть!"
Ни с того ни с сего Марина поняла, что сейчас разревётся.
Дракон вдруг распахнул глаза и уставился прямо на неё.
"Марин, перестань сейчас же! Прости, я не думал, что это так тебя заденет. Клянусь, тебе совершенно нечего меня опасаться. Ты в абсолютной безопасности, когда со мной. Веришь?.."
- Д-да... - прошептала девушка сквозь наворачивающиеся слёзы.
"А чего тогда?.." - его голос был непривычно-обеспокоенным, без малейшей примеси обычной насмешки.
Марина вздохнула.
- Я сама не понимаю.
"Знаешь, что? Ложись-ка ты тоже спать. Я тебя не отпускаю сегодня никуда - на работе скажешь, заболела. Давай выспимся как следует, а потом поговорим на свежую голову".
Марина с сомнением посмотрела на него.
- А ты...
"Нет. Я больше не буду оборачиваться, когда ты спишь. Обещаю. Это тебя успокоит?"
- Да, - выдохнула девушка чуть слышно, вытирая слёзы. А потом, немного помолчав, добавила: - Спасибо.
"Ну, вот и ладно. Ложись, спи. Должен тебе признаться - совершенно не умею успокаивать ревущих девушек. Это как-то выводит меня из равновесия".
Марина поколебалась, но всё же упала обратно на подушку, распрямила затёкшее тело, укуталась плотнее в одеяло. Проговорила, засыпая:
- Несмотря на это, знаешь... У тебя неплохо получилось... Успокоить...
Дракон усмехнулся и ласково потёрся мордой об её кожу.
"Обращайся в любое время. Буду тренировать навык".
В этот раз засыпать было как-то... по-другому. Непривычно.
Вместе.
Она проспала остаток дня, всю ночь, и проснулась лишь, когда утром в понедельник будильник привычно зазвенел в пять.
"Может, расскажешь всё-таки - кому ты отправляешь деньги?" - её не обманул его показной безразличный тон. Ему было не всё равно. И это было отнюдь не банальное любопытство.
- И не подумаю отвечать. Я уже говорила, что это не твоё дело, - прошептала Марина, прикрывая от него рукой надпись, которую выводила на бланке почтового перевода. Она стояла в маленьком полутёмном почтовом отделении, куда забежала после занятий.
"Ну, тогда сама будешь виновата в шальных мыслях, лезущих мне в голову. Например, что ты отправляешь деньги своему внебрачному ребёнку, которого втайне воспитывает нянька в какой-нибудь глуши".
- Ч-что-о-о-о?.. - Марина почувствовала, как её заливает волна удушающего гнева. Да как у него язык повернулся сказать такое?..
Ручка у неё в руках сломалась пополам. Парнишка - сотрудник почтового отделения - смотрел через окошко на девушку, что-то бормочущую себе под нос и ломающую казённые предметы, с нескрываемым удивлением.
"А, нет, прощения просим. Ошибочка вышла. Ты же у меня нецелованная! Откуда взяться ребёнку-то..."
Он мстит ей? Мстит за то, что она не желает быть с ним откровенной?
Марина поняла, что от переполняющих эмоций у неё окончательно сносит крышу, но ничего не могла с собой поделать.
- Если ты сейчас же не прекратишь вгонять меня в краску, я обещаю, что завяжу тебе рот самой грязной тряпкой, какую только найду!!
"Ну-ну, попробуй! Полюбуешься на милый такой, прелестный костерок из этой самой тряпки - прямо на столе милого юноши, что сейчас пялится на тебя с неслабым таким обалдением на лице", - Дракон, казалось, вот-вот расхохочется во всё горло. Он добился своего. Вывел-таки её из себя.
Раскрасневшаяся Марина наскоро дописала адрес, быстро сунула бланк и оплату в руки парню в окошке, стараясь на него не смотреть, и пулей вылетела из здания почты.
После того великолепного воскресенья, целиком проведённого в постели, вечером понедельника Марине против обыкновения не спалось. Тем более, что из-за выходок дракона в почтовом отделении до сих пор кровь с усиленной скоростью носилась по венам.
Марина решила заняться делом и заодно немного успокоиться. Она села за стол и зарылась в книги - были кое-какие места в диссертации, которые пока упорно ей не давались. Слишком много противоречий в источниках, слишком фрагментарно дошли сведения о седой древности - о тех временах, что интересовали её больше всего.
И тут мелькнула шальная мысль. Марина сперва отогнала её, но та всё время назойливо возвращалась обратно.
Она украдкой бросила взгляд на браслет.
Дракон, приподняв голову, внимательно читал открытую перед его носом книгу на церковнославянском. Разумеется, он тут же заметил её взгляд и встретил его своим - пристальным, вопрошающим.
Марина вздохнула и решилась.
- Ратмир, послушай... Мне почему-то кажется, что тебе уже очень много лет... Я права?
Он посмотрел на неё неожиданно серьёзно.
"Вообще-то, для дракона не очень. А что?"
- Я никак не могу разобраться кое с чем... Быть может, ты сумел бы помочь? Скажи, ты видел своими глазами какое-нибудь историческое событие? Ну, что-нибудь из того, что написано в моих книгах...
Дракон задумался надолго, и ответил, когда она уже потеряла надежду:
"Марин, я не знаю. Авторы этих книг пишут о том, чего никогда не видели. Со слов людей, которые сами не видели тоже. Я же проживаю свою жизнь сам - зримо, ощутимо, с каждым биением сердца, с каждым взмахом крыльев. И я накапливаю воспоминания - свои и моих предков. Все самые яркие за много поколений - в моей голове. На моих плечах - ответственность за тысячи этих воспоминаний, которые я должен сберечь и передать дальше, своим детям. Поэтому не знаю, как живые образы того, что видел, связать с кривым зеркалом того, что написано в твоих книгах. Но если хочешь... Кое-что я могу тебе показать".
Взгляд янтарных глаз как магнит притянул Марину, и она растворилась в нём без остатка. Всё, что было вокруг, отступило куда-то за пелену Яви. Больше ничего не имело значения, кроме ласки и настойчивой воли этого взгляда...
...Полной грудью вдохнула она морозный воздух, напоённый звенящей тишиной и торжественной скорбью. Босые ноги утонули в снежной пелене, укрывающей гребень крутого холма. Волосы взметнул яростный порыв северного ветра. Марина посмотрела с обрыва вниз и увидела...
...Алое на белом. Снег пропитался кровью, которую мёрзлая земля больше не принимала, а на широкое поле всё падали и падали белые хлопья - падали на мёртвых лошадей, на людей, что лежали вповалку, не видя снов, на их открытые небу, неподвижные глаза.
Гигантский череп последнего великана, наполовину ушедший в землю, взирал на всё с мрачной усмешкой.
Облака разрослись до самого края окоёма, укутали небесный свод торжественным саваном. Вспарывая его скорбную пелену, тут и там с него падали на землю стальным дождём закованные в броню крылатые воительницы.
Длинные кудри валькирий - серебряные, золотые, медные, смоляные - трепет северный ветер, вплетает в косы снежные звёзды и ленты морозного инея. В очах нет сияния - только безжалостность остро отточенного клинка. В плеске чёрных крыльев за спиной - отголоски вечной Ночи.
Мягко ступив на землю, не приминая босой ногой ни снежинки, подходят к павшим воинам, выбирают каждая своего - того, чью душу пришёл срок сопроводить в светлые чертоги Сварги.
Вот Свава, в белом облаке струящихся по ветру волос, в крылатом соколином шлеме, подходит к витязю, раскинувшему руки на земле в последнем объятии. Касается остриём копья середины лба - и он встаёт призрачной тенью, устремляется вслед за своей безмолвной провожатой по тонкому радужному мосту, впивающемуся в бесконечную высь. Истаивает там, растворяется в небе. Или, может быть, это небо растворяется в нём...
Вот Рота и Сигрдрива шествуют по бранному полю в поисках последней дани - спокойные, величественные, гордые... Каждая знает свой жребий. Каждая уверенно идёт по предначертанной стезе...
...Довольно. Дальше не смотри, - раздалось у неё над ухом. Знакомый голос. Тихий, непривычно мягкий.
Марина резко развернулась, и в густеющих снежных сумерках увидела горящие огни его глаз совсем близко.
Человеческих глаз.
Высокий, сильный, и весь как будто непоколебимо уверенный в своей мощи и каждом слове, каждом движении. Поверх белой льняной рубахи золотистая кольчуга чешуёй покрыла широкую грудь. В тёмных волосах - медные отблески. В янтарных глазах - пляшет потаённое пламя. В крыльях носа - гордость и высокомерие многих поколений драконьего рода. В уголках губ - насмешливая улыбка и едва уловимая нежность.
Бережно и властно взял за талию, привлёк к себе... Медленно склонился к ней - растерянной, ошеломлённой... И остановился за одно мгновение до поцелуя, которого жаждали её дрогнувшие губы.
- Не здесь. Это всего лишь грёза, воспоминание моих далёких предков, которым я поделился с тобой. Пора возвращаться.
Марина спрятала пылающее лицо у него на груди, прижимаясь щекой к холодному металлу кольчуги...
...А когда очнулась снова в своей комнате, увидела на руке привычный браслет.
Прежде, чем она собралась с мыслями, он сам заговорил с нею, очень тихо и доверительно, словно шептал на ухо:
"Мою магию питает Навь. Я не могу долго находиться в человеческой форме вдали от неё. У меня есть только одна минута в сутки. Обычно я берегу её и трачу ровно за минуту до полуночи, поскольку не знаю, с какой непредвиденной ситуацией могу столкнуться в течение дня".
Марина слушала молча, стоя у раскрытого окна и прижимая пальцы левой руки к губам.
"До полуночи ещё далеко. Предлагаю тебе расслабиться и перестать ломать голову - я прямо-таки вижу тот сумбур, который у тебя в голове творится прямо сейчас. Иди на кухню и поешь что-нибудь. Ты на своих яблоках скоро совсем прозрачной станешь".
"Марррииин... Знаешь, я давно хотел тебя кое о чём спросить..."
Судя по такому началу, Марина решила ожидать какого-то подвоха. Предчувствие не обмануло. Но даже оно не подготовило её к тому, что она услышала.
- О чём?
"А не хочешь вернуться в Навь вместе со мной?"
Чашка, которую она мыла, с грохотом выпала в раковину из рук. Водяной пузырь, плавающий в воздухе, взорвался мелкими брызгами, промочив Марину с головы до ног.
- Что?!..
"Я говорю - пойдём со мной. В Навь. Насовсем".
Его голос был непривычно серьёзным.
Дрожащими руками Марина поставила чашку на место.
Он терпеливо ждал, пока она отмолчится, осмысливая то, что сейчас услышала.
- Зачем?..
"Ну, допустим, если пойдёшь, тебе не придётся больше работать. Я позабочусь, чтобы ты никогда и ни в чём не испытывала недостатка. Злато, серебро, самоцветы, лучшие наряды - всё, что душе угодно".
Марина почувствовала, что закипает. Тем нее менее, постаралась ответить как можно спокойнее.
- Так ты что же, купить меня вздумал?.. Знаешь, давай-ка я притворюсь, что ты этого не говорил, а я этого не слышала. Если честно, мне сейчас очень хочется вообще перестать с тобой разговаривать на ближайшие дня три, так я зла.
Дракон едва слышно усмехнулся. Помолчал немного и добавил странным голосом, как будто тщательно подбирая слова:
"А ты не передумаешь, если я скажу, что ко всему этому прилагаются бессмертие, вечная красота и юность?.."
Снова замолчал. Марине показалось, что он ждёт её ответа с непонятным напряжением, которое не вязалось с обманчивой беззаботностью тона, которым был задан вопрос.
Её же душил гнев. Про себя, мысленно, она сосчитала до десяти и ответила:
- Выглядит так, будто ты повышаешь цену за товар на аукционе. Пожалуйста, перестань меня обижать. Я была лучшего о тебе мнения. Что на тебя нашло?
"Значит, отказываешься?"
Марина не ответила, продолжила мыть посуду, сердито гремя тарелками.
Дракон поудобнее устроился у неё на запястье и вздохнул.
"Умница".