- Нет. - Спина Сета напряглась. - Я коп, и работа для меня на первом месте.
- Что-то я не припомню, чтобы просила тебя это изменить. По правде говоря, я сочла твою преданность работе замечательной, привлекательной. Даже героической. - Её улыбка была натянутой, быстрой. - Но это к делу не относится, да и весь наш разговор тоже. - Грейс отвернулась и снова взяла в руку бокал с вином. - Ты знаешь, где выход.
Нет, она никогда не просила, чтобы он что-нибудь поменял в своей жизни.
Никогда не ставила его работу под сомнение. Что, чёрт побери, он наделал?
- Нам нужно всё обсудить.
- Это твой стиль, а не мой. Ты действительно думаешь, что можешь стоять здесь, в моём доме - Голос Грейс прозвучал отрывисто, резко. - В моём доме и, разбив мне сердце, бросив меня, ожидать цивилизованного разговора? Я хочу, чтобы ты убрался отсюда. - Она со стуком отставила бокал - хрупкая стеклянная ножка треснула, и вино расплескалось. - Немедленно.
«Откуда взялась эта паника?»- подумал Сет. Зазвонил его пейджер, но Бьюкенен не обратил на него внимания.
- Мы не можем расстаться вот так.
- Именно так, - подтвердила Грейс. - Ты думаешь, я дура? Надеялся, я не пойму, что ты пришёл ко мне в дом сегодня вечером, ища повод начать ссору, чтобы всё закончилось именно так? Думаешь, я теперь не знаю, что, независимо от того, сколько я тебе отдаю, ты будешь держать меня на расстоянии, расспрашивать, анализировать, препарировать всё? Что ж, тогда проанализируй это: я желала отдать тебе больше, сколько бы ты ни захотел взять. А теперь можешь провести остаток своей жизни, задаваясь вопросом, что же потерял здесь сегодня вечером.
Снова зазвонил пейджер Сета, и Грейс, вскочив, пробежала мимо своего гостя и рывком распахнула парадную дверь.
- Вам всё равно придётся ответить на этот вызов, лейтенант.
Сет сделал шаг к ней, отчаянно желая обнять Грейс, но подавил свой порыв.
- Когда я разберусь с этим делом, я вернусь.
- Не ждите тёплого приёма.
Бьюкенен почувствовал, что подошёл к черте, которую никогда раньше не переступал.
- Это не имеет значения. Я вернусь.
Грейс ничего не ответила - просто захлопнула дверь у него перед носом и повернула ключ в замке с резким щелчком.
Она прислонилась к двери - теперь дыхание Грейс было судорожным и горячим, а тело пронзила боль. Сейчас, когда закрылась дверь, когда Бьюкенен ушёл из её жизни, ей стало ещё хуже. А свечи всё горели, и цветы распространяли по дому свой аромат.
Грейс воочию видела каждый шаг, который сегодня прошла, и каждый вчерашний, и все предыдущие - они привели её назад, в прошлое, к тому моменту, когда она вошла в свой собственный дом и увидела, как лейтенант Сет Бьюкенен спускается по лестнице, идя к ней, и на лице его отражаются чувства глухой печали и потери.
«Не в моих силах всё остановить, - подумала Грейс, - стать не той, кем я являюсь, изменить всё, что было ранее или произойдёт потом». Только дураки верили, будто контролируют свою собственную судьбу, - так когда-то думала и сама Грейс.
И надо же было ей оказаться настолько глупой, чтобы потворствовать своим жалким фантазиям и мечтам, в которых они друг другу подходят, в которых вместе строят свою жизнь, обретают дом и растят детишек. В них Грейс поверила, что ждала только Сета, что он наконец претворит все её желания, которые всегда - всегда! - были для неё недоступны, в жизнь.
«Мифическая сила камней, - подумала Грейс, чуть не рассмеявшись. - Любовь, знание и щедрость. Их магия жестоко обошлась со мной, подарив соблазнительное видение всего, что я желала, а затем снова отобрав всё это и оставив меня одну».
Раздался стук в дверь, и Грейс закрыла глаза. «Как он посмел вернуться! - подумала она. - Как он посмел - после того, как разрушил все мои мечты, надежды, желания? И как я сама могу всё ещё любить его, несмотря ни на что?».
Что ж, лейтенант Бьюкенен не увидит её плачущей, пообещала себе Грейс, выпрямилась и вытёрла мокрые щёки. Не увидит её унижения. Да он вообще не увидит Грейс Фонтейн - потому что она ему не откроет!
Грейс решительным шагом направилась к телефону. Сету не понравится, если она позвонит в службу спасения и сообщит, мол, к ней пробрался злоумышленник. Зато это послужит весьма прозрачным намёком. Она подняла трубку - и в тот же момент звук разбитого стекла заставил её броситься к дверям на террасу.
Грейс успела увидеть человека, ворвавшегося внутрь, и услышать, как пронзительно завыла сигнализация. Ей даже хватило времени, чтобы оказать сопротивление, когда толстые ручищи схватили её. А затем у неё перед лицом оказалась тряпка, тошнотворно воняющая хлороформом.
В последний момент Грейс успела подумать о Сете, прежде чем мир закружился и почернел.
****
Сет не проехал и пяти километров, как раздался следующий вызов. Лейтенант схватил телефон и прорычал в трубку:
- Бьюкенен.
- Лейтенант, это снова детектив Маршалл. Я только что услышал, как на диспетчерский пульт поступило автоматическое сообщение. Предположительно взлом с проникновением по адресу: Потомак, Ист-Ларк-лейн, дом 2918.
- Что? - На один страшный момент его разум помутился. - Грейс?
- Я вспомнил, что по этому адресу расследуется убийство. Сработала система безопасности, и мисс Фонтейн не ответила на дежурный звонок.
- Я в пяти минутах езды от неё. - Сет уже разворачивал машину, так что шины заскрипели, оставив следы на асфальте. - Пришлите туда две ближайших патрульных машины. Живо!
- Сделано. Лейтенант
Но Сет уже отшвырнул телефон прочь.
«Это ведь новая система, - убеждал он себя, пытаясь оставаться спокойным и рассуждать логически. - С ними часто возникают проблемы».
Грейс была расстроена, не ответила на звонок, не обратила внимания на тревогу. Это так на неё похоже. Даже сейчас она, вероятно, демонстративно наливает себе ещё один бокал шампанского, ругая Сета, на чём свет стоит.
А может, Грейс сама включила сигнализацию - просто для того, чтобы он примчался назад - с заледеневшими мышцами и парализованным сердцем? Это было бы в её стиле.
«Ещё одна ложь, - подумал Бьюкенен, заворачивая за угол. - На Грейс это совсем не похоже».
Свечи, расставленные по подоконникам, всё ещё горели. Сет пытался убедить себя, что это хорошо, припарковывая машину на подъездной дорожке и срываясь с места водителя. Ужин ещё не успел остыть, играет музыка, и Грейс находится в доме - стоит под своим портретом и злится на него, Сета.
Он, как дурак, громко забарабанил в дверь, но тут же одёрнул себя. Грейс не ответит. Она слишком разозлилась, чтобы ответить ему. Когда подъехала первая патрульная машина, Бьюкенен повернулся и показал свой полицейский жетон.
- Проверьте с востока, - приказал он. - Я осмотрю дом с запада.
Он резко развернулся и начал обходить здание сбоку. Сет заметил, как в лунном свете мерцает голубая вода в бассейне Грейс, и мельком подумал, что они никогда не купались там вдвоём, никогда не прыгали в эту прохладную воду обнажёнными.
А затем Бьюкенен увидел разбитое стекло. Его сердце на миг остановилось. Держа оружие наготове, Сет вошёл через разломанную дверь, даже не подумав о том, чтобы придерживаться инструкций. Кто-то выкрикивал её имя, бегая от комнаты к комнате в слепой панике. Это не мог быть он, однако же Сет обнаружил, что стоит на ступеньках лестницы - задыхаясь, похолодев изнутри, чувствуя головокружение от страха и глядя, как полицейский в униформе, наклонившись, поднимает с пола клочок тряпки.
- Пахнет хлороформом, лейтенант. - Офицер нерешительно шагнул к Сету, вцепившемуся в перила лестницы. - Лейтенант?
Сет не мог вымолвить ни слова. Его голос пропал, а вместе с ним и долгие часы терпеливой выработки командного тона. Застывший взгляд Бьюкенена переместился на портрет, сосредоточившись на лице. Медленно, с большим трудом Сет пришёл в себя, к нему вернулось привычное зрение, и лейтенант вновь надел маску человека, владеющего ситуацией.
- Обыщите дом. Каждый дюйм. - Взгляд его перекинулся на второго полицейского. - Вызовите подмогу. Сейчас же! Затем осмотрите место происшествия. Приступайте.
*****
Грейс медленно приходила в себя, чувствуя тошноту и оглушающую головную боль. Ужас не отпускал её, прячась в тёмных глубинах подсознания и кружась неясной волной, словно хищная птица, терпеливо ожидающая подходящего момента для нападения. Грейс зажмурилась сильнее, повернула голову на подушке и осторожно открыла глаза.
«Где?- сформировалась в её мозгу неясная, глупая мысль. - Это не моя комната», - пришла к выводу Грейс и изо всех сил попыталась избавиться от цепкого тумана, который охватил её мысли.
Под её щекой оказался атлас. Грейс узнала прохладное, лёгкое прикосновение материала к коже. Белый атлас, как на платье невесты. Сбитая с толку Грейс провела рукой по толстому, роскошному покрывалу огромной кровати с балдахином.
Она почувствовала аромат жасмина, роз и ванили. Все запахи - от белых цветов, холодных белых цветов. Обои в комнате были цвета слоновой кости и поблёскивали, словно шёлк. На мгновение Грейс решила, что оказалась в гробу - огромном, искусно украшенном гробу, - и сердце её забилось глухо и часто.
Она умудрилась сесть, опасаясь, что голова заденет крышку - тогда уж Грейс точно начнёт кричать и цепляться за всё, что попадётся под руку, пытаясь не погибнуть от удушья, выбраться на свободу. Но ничего такого не произошло, в воздухе продолжали витать ароматы, и Грейс сделала глубокий, осторожный вдох.
Теперь она всё вспомнила: звон стекла, большого мужчину в чёрном с толстыми руками. Ей хотелось запаниковать, но Грейс заставила себя ещё раз вдохнуть. Осторожно, стараясь не тревожить и без того гудящую голову, она свесила ноги с кровати. Ступни Грейс утонули в толстом, девственно-белом ворсе ковра. Она покачнулась, когда её чуть не вырвало, а затем нетвёрдой походкой направилась через это белое море к выходу.
Когда ручка двери не поддалась, Грейс почувствовала, что близка к панике. Она прерывисто дышала, поворачивая и дёргая за ручку с огранёнными кристаллами. Затем отвернулась, прислонилась спиной к двери и заставила себя осмотреть комнату, которая, как она поняла, стала теперь её тюрьмой.
Белое с белым на белом, слепящее глаза. Изысканное кресло времён королевы Анны, обитое белой парчой, тонкие кружевные шторы, свисающие, словно привидения, груды белых подушек на изогнутой кушетке того же цвета. Проблески позолоты только усиливали впечатление от лавины белых тонов, и элегантная мебель из светлых пород дерева едва ли могла остановить этот снегопад.
Первым делом Грейс подошла к окнам, содрогнувшись, когда увидела на них решётки, сквозь которые пробивались обрывки ночного неба с серебристыми проблесками лунного света. Знакомых очертаний мисс Фонтейн не заметила - у дома располагалась большая лужайка, тщательно усеянная цветами и засаженная кустарниками и высокими раскидистыми деревьями.
Обернувшись, Грейс заметила ещё одну дверь и, бросившись к ней, чуть не заплакала, когда ручка легко повернулась. Но за дверью оказалась ванная комната с глянцевой, белоснежной плиткой и решётками на окнах из матового стекла, а падающий сбоку верхний свет лился с трехметровой высоты.
А на длинной, блестящей стойке расставлены баночки, бутылочки, крема, пудры. Все её любимые средства, духи, лосьоны. В животе у Грейс всё сжалось.
«Выкуп, - сказала она себе. - Это похищение. Кто-то думает, что заставит мою семью заплатить за то, чтобы я вернулась домой в целости и сохранности».
Но Грейс знала, что это ложь.
«Звёзды». Она обессилено прислонилась к дверному косяку и сжала губы, чтобы сдержать готовый вырваться стон. Её похитили из-за «Трёх Звёзд». Камни станут выкупом за неё.
Колени Грейс задрожали, но она, отвернувшись, приказала себе успокоиться и как следует обо всём подумать. Должен быть какой-то выход. Всегда есть.
Она вспомнила, что её сигнализация сработала. Сет не мог за это время отъехать далеко. Сообщили ли ему обо всём, вернулся ли он? Это не имело значения. Лейтенант довольно быстро получит отчёт. Что бы ни произошло между ними, он сделает всё, что в его силах, чтобы найти её. Хотя бы из чувства долга, если не испытывает к ней ничего другого.
А пока Грейс предоставлена самой себе. Но это не означает, что она беззащитна.
На нетвёрдых ногах она успела сделать два шага, когда раздался щелчок отпираемой двери. Грейс заставила себя остановиться и выпрямиться. Дверь открылась, и в комнату вошли двое мужчин. Одного Грейс узнала сразу же - её похититель. Второй был ниже ростом, жилистый, в чёрном костюме, с бесстрастным лицом.
- Мисс Фонтейн, - произнёс он интеллигентным голосом, в котором она различила британский акцент. - Прошу вас следовать за мной.
«Дворецкий», - подумала Грейс и с трудом подавила приступ истерики. Она слишком хорошо знала такой тип людей, так что решила придать лицу удивлённое и недовольное выражение.
- Зачем?
- Сейчас хозяин готов вас принять.
Грейс не сдвинулась с места, не желая подчиняться. Тогда вперёд вышел здоровяк, навис над ней и пальцем указал на дверь.
- Очаровательно!- сухо произнесла мисс Фонтейн. Она сделала шаг вперёд, задумавшись, как быстро ей придётся двигаться. Дворецкий невозмутимо наклонил голову.
- Мы находимся на третьем этаже, - сообщил он пленнице. - Даже если вам каким-то образом удастся самой добраться до первого, там дежурят охранники. Им приказано не причинять вам вреда - только в случае крайней необходимости. Прошу прощения, но я бы не советовал вам рисковать.
«А я рискну, - подумала Грейс, - и сделаю много ещё чего». Но для этого ей нужно, чтобы шанс на успех, по меньшей мере, сравнялся с шансом на неудачу. А пока что, бросив быстрый взгляд на стоящего рядом мужчину, мисс Фонтейн вышла из комнаты вслед за дворецким и пошла по неярко освещённому коридору.
Дом был старый, решила она, но великолепно отреставрированный. В нём, как минимум, три этажа, так что он большой. Бросив мельком взгляд на часы на руке, Грейс поняла, что прошло меньше двух часов с тех пор, как она потеряла сознание, надышавшись хлороформом. «Но этого времени достаточно, чтобы увезти меня на некоторое расстояние», - заключила Грейс.
Проглядывающий в просветы между прутьями решётки ландшафт не был похож на сельский. Она заметила огни - огни ночного города, освещённые окна домов, видневшиеся сквозь деревья. Соседи, решила Грейс. Элитный городской квартал для состоятельных людей.
Там, где есть дома, есть и люди. А где люди, там и помощь.
Она спускалась вслед за дворецким по широкой, изогнутой лестнице из отполированного дуба. И увидела на площадке охранника, вооружённого пистолетом, спрятанным в кобуру, но явно различимым на фоне одежды.