Во мне клокотала ярость, в мозгах боролись честь и рассудок. С одной сторонысестренка, я обязан ее защитить. С другойХадя. Кем-то придется жертвовать. Потому я сдерживался, как мог, и не рыпался, хотя внутри взрывался вулкан. Полицейские ждут извержения как манны небесной. Я без раздумий пожертвовал бы собой, но это ничего не даст противник повернет дело так, что в ответ на мое самопожертвование Машка и Хадя бросятся на амбразуру, чтобы спасти меня от тюрьмы. Результат выйдет худшим из возможных.
Этого нельзя допустить. Но молча присутствовать при унижении сестренки я тоже не мог.
А приходилось. Шаг влево, шаг вправо«расстрел». Причем, шагать буду я, а достанется любимым людям. Безвыходная ситуация. Сейчас моим недеянием, Хадиным молчанием и Машкиным энтузиазмом мы спасаемся, так сказать, малой кровьюунижением моей сестры. Чисто теоретически, с Машки лишнее унижениекак с гуся вода, этот вариант самый выгодныйесли допустить уместность такого слова. При любом другом раскладе мне и Хаде грозит тюрьма. Выбора как бы нет. Точнее, выбор у нас единственный. Не зная про аховое положение Хади, Машка спасает меня, и этим спасает нас обоих.
А с меня «лишнее» унижениекак? И как потом смотреть Хаде в глаза?
Хадя тоже увидела психологическую вилку, вогнавшую меня в ступор, и тоже сделала выбор. Она шагнула вперед, на свет, прямо под изумленные взгляды полицейских, и обхватила руками Машу, которая справилась, наконец, с неподдававшимся поясом и собралась распахнуть халат.
Не надо. Хадя прижала Машку к себе. Они и так знают, что у тебя нет повреждений, за которые сажают в тюрьму.
И сестренку прорвало. Истерическое рыдание сотрясло безвольно провисшее тельце и наполнило комнату.
Полицейские остолбенели. Они хотели побыть веселыми парнями, которым сам черт не брат, и как-то раскрасить скучное дежурство, но все переменилось. Теперьлибо выполнять угрозу и всех забирать, либо как-то спустить дело на тормозах. А как?
Я грубо вырвал телефон из рук сержанта, а Хаде и Машке указал на спальню:
Закройте дверь с той стороны, дайте нам поговорить по-мужски.
Сержант напрягся, но не возразил. Девушки исчезли, я полез в меню телефона.
То, что сестренка баловалась с дружком, да еще почти в моем присутствии, это полбеды. Допекло другое. Говоришь, тоже сестра есть? Я перешел на ты, Прохор же всем разрешил тыкать, пусть и думал в тот момент исключительно о симпатичной вертихвостке. Посмотри с точки зрения брата. Ладно бы, если б любовь, но на вопрос «Почему?» она сказала: «Было интересно». «Интересно»! Обычного любопытства оказалось достаточно, чтобы
Перед лицом сержанта открылся снимок из другой папки. Черное на белом. Во всей красе. А дальшето же самое в других видах.
Сзади ахнул и матерно выругался Антон.
У сержанта сузились зрачки.
Да я бы за такое не только ремнем Прости, Санек. Сутки на ногах, то грабеж, то пьяная склока, то понос, то золотуха. А тут веселая мамзелька, у которой что ни час, то приключение. Хотелось поприкалываться. Надеюсь, ты проучил? Отбил интерес?
Я скривил губы:
Это наше с ней дело.
Думаешь, ловлю на слове? Обижаешь. Сержант вполне искренне огорчился. Игры кончились, Санек. Закончим этот фарс, ты был прав на все сто, а мы, чудаки на букву эм, тебя чуть было дураком не выставили перед бабами. Пошли, Антоха, здесь без нас хорошо справляются. Нужно бабуську снизу успокоить, типа это телевизор громко работал и что больше соседи так делать не будут. Сделавший шаг к двери сержант снова остановился. Санек, не сочти за нахальство Может, и нам со своей стороны пужануть твою сестрицукак представителям закона? Найдем, что сказать.
Вы уже нашли, спасибо. Сами разберемся.
Ладно, нам меньше хлопот. В прихожей сержант повысил голос. Мария Егоровна, если снова будете баловаться, и брат решит отдать вас дяде милиционеру, проситесь ко мне!
Глава 2
Одна дверь захлопнулась, сразу открылась другая.
Ушли?! Машка по-прежнему щеголяла в Хадином халате.
Захотела продолжения?
Ах да, у нее одежда на кухне осталась, а я в спальню загнал.
Меня не узнали! Хадя едва не бросилась мне на шею.
Позыв чувствовался, но она сдержалась. И немного смутилась. Сестренку удивила ее радость:
А должны были?
Кое-кто хотел бы найти ее раньше, чем она сама захочет найтись, объяснил я.
Это, случайно, не тот твой дружок, который через кавказское братство наши враждующие дворы помирил?
Гаруна убили.
Жаль. Огонек в глазах Маши погас. Мне бы такого друга, меня бы все тронуть боялись и за версту обходили.
«Жаль»! По-настоящему повзрослевшей женщине на язык пришло бы «Прости, не знала» или еще более зрелое «Сочувствую». Дети видят у событий только одну сторону, которая касается лично их. Как бы ни пыжились, как бы взросло ни выглядели, а стоит им открыть рот, и вот вам дитя неразумное. Хотелось научить Машку, рассказать, как поступают взрослые, раз уж она взялась в них играть Не поймет. Вместо этого я спросил:
Знаешь историю Мидаса? Он превращал в золото все, к чему прикасался, и думал, что станет счастливым. Он умер с голода. Твое желание из той же оперы. Я знал одну девушку, она страдала как раз от того, что все боялись ее тронуть и за версту обходили.
Перед глазами всплыло лицо Мадины. Я печально улыбнулся Хадеона безмолвно замерла после первого ляпа, теперь из нее клещами слова не вытащить. Заговорит, в лучшем случае, когда тема сменится на максимально нейтральную. И напоминание о Гаруне с Мадиной Не нужно было.
Наверное, уродиной была, фыркнула Маша, потому и обходили.
Я покачал головой:
Она была красавица.
Врешь, так не бывает.
Обходили по причине, о которой ты мечтаешь.
Из-за такого брата, как твой друг?
Умница. Когда надовсе понимает. Почему же не понимает в других случаях?
Я завершил речь назиданием:
Совет на будущее: думай о последствияхкак своих слов, так и, тем более, поступков. Если нечем думать, звони, проконсультирую.
Дурак. Круглый и набитый.
Была бы другого пола, я бы сказал: слова не мальчика, но мужа. И добавил бы: это не о тебе.
Маша с трудом продралась к смыслу и надулась. Радует, что поняла, значит не все потеряно.
За окнами светало. Незабываемая выдалась ночка.
Вряд ли сейчас заснем. Будете чай? Направившаяся к кухне Хадя оглянулась.
Все правильно, совместное чаепитиемаксимально безобидная тема и чудесное умиротворяющее занятие, оно сближает даже ярых врагов, не говоря о близких родственниках.
Да, сказал я.
Сестренка хмуро кивнула:
С радостью, но вряд ли смогу сидеть.
Прости, Маша.
Я хотел по-братски обнять, но она обиженно отпрянула: настал миг возмещения морального ущерба материальным. Сестренка задумалась, что потребовать у провинившегося братца.
Я, конечно, перешел все допустимые границы, но причина была крайне уважительной. И несмотря на мое «воспитание» сестренка столь упорно защищала злыдня-брата от полиции
Я сделал еще один шаг к примирению.
Хотелось как лучше, а то, что получилось как всегдаэто случайность. Звучавшие в моем голосе нотки просили прощения и сулили приятные преференции. Машка знала эту интонацию, за которой обычно следовали, например, поход в кино с покупкой большого ведра попкорна, мороженое по первому требованию и даже возможность поиграть на моем компьютере. Очень болит?
Тоже показать, как этим? Светлые локоны мотнулись в сторону двери, но выражение глаз смилостивилось, в мыслях сестренка уже искала наилучший способ подтверждения братской любви.
Маша, можно тебя на секунду? Хадя застопорилась на пороге кухни. Там твоя одежда и еще кое-что на полу
Забыв обо всем, даже о том, что где-то болит, Машка ринулась наводить порядок, чтобы как можно быстрей убрать улики, которые могли подвигнуть меня на новый тур воспитания. Это в свою очередь могло вызвать возвращение Прохора и компании. Бог, как известно из поговорки, троицу любит, но лучше не доводить.
Хадя ногой отбросила к стенке валявшийся ремень, словно ядовитую змею.
Это ты называешь воспитанием? Грозовой взгляд переполняли гнев и горечь. Твой бешеный порывакт отчаяния, свидетельство поражения. Поступок должен быть продолжением слов, а слова должны выливаться из примера, который подаешь жизнью.