На душе посветлело. Когда Машка, решившая любой ценой спасать меня от тюрьмы, возьмется за пояс халата, я прыгну на сержанта. Пусть забирают за нападение. Я поступлю как мужчина.
Игравший в соблазнение и, в то же время, испуганный взгляд сестренки вдруг обрел осмысленность:
Прохор Господин полицейский, вы же разрешили к себе так обращаться?
И, кстати, можно на ты.
Я напрягся. На сжатых кулаках проступили готовые к удару побелевшие косточки. Чего еще удумала, негодница? Несомненно, снова какую-то пакость.
Нет, халат остался на месте. Все ошалело пронаблюдали, как сестренка взяла телефон, экран вспыхнул, пальцы полезли в меню.
Прохор, пару минут назад ты сказал: если Мария Егоровна докажет, что на ней нет следов побоев, вы извинитесь и уйдете. Машка, по-детски упомянувшая о себе в третьем лице, сунула экран под нос сержанта. У Марии Егоровны есть доказательства. Фотографии сделаны сегодня, внизу автоматически проставлялись дата и время, а в электронном виде можно увидеть остальные данные и подтвердить, что фотошопом не пользовались. Смотрите, этоутро, мы мило беседуем с братом, на которого вы так ополчились. Я счастлива. Как думаете, была бы я такой, если бы он издевался надо мной и бил меня? Вопрос был риторический, Машка продолжила листать и комментировать. Это мы с братом в городе. А это вы с другим напарником.
Бровь сержанта поползла вверх:
Когда успела?
Вы с Санькой беседовали, я разговаривала по телефону и заодно щелкнула вас и все, что вокруг. Смотрим дальше. Это мы с Санькой ходим по магазинам. Дальше Саньки нет, потому что ко мне приехал парень. Это он. А это мы с ним.
Лицо сестренки залилось краской, но она не сводила глаз с полицейского, пока тот рассматривал подробности.
Место знакомое, хмыкнул сержант. Там же, да?
Ничего другого мы не нашли, везде полно любопытных. Не город, а проходной двор. Удобный закуток за свалкой деревянных поддонов я присмотрела, пока вы говорили с братом, выше была фотография этого прохода между штабелей. Если бы Санька не спешил с моим воспитанием, а сначала осмотрелся и выбрал местечко поуединеннее, фиг бы вас кто вызвал.
Сержант вгляделся в последний снимок.
Приблизь. Я про лицо. Твой парень, говоришь? А это, случайно, не он сломя голову несся со двора, когда мы подъезжали?
Он. Так получилось, что брат нас застукал. Господин сержант Прохор Только я одна во всем виновата. Если нужно кого-то арестовать, то арестуй меня.
Я бы с удовольствием, но тебя не за что. Ты потерпевшая.
Нет! Машка замотала головой. Я подставила брата своим поведением, значит для закона потерпевшийон! Но это неважно, ведь нужно предъявить вам отсутствие следов? Она пролистала в конец папки. Последним кадрам меньше получаса, и вот, пожалуйста, никаких следов. Правда ведь, очень хорошо видно: ни-ка-ких!
На ее щеках можно было кипятить чай, однако дерзкий взгляд продолжал жечь полицейского.
Сержант задумчиво покусал губы.
Значит, вот за что братец решил ремнем воспитать. Маша, я понимаю тебя, но теперь еще больше понимаю его. У меня тоже есть сестра. И у Антона есть. И не одна.
Напарник сержанта, молча заглядывавший тому через плечо, кивнул.
Дело, казавшееся проигранным, покачалось на краю пропасти и медленно поползло обратно. Я затаил дыхание. Готовые к последнему броску мышцы расслабились, в мысли вернулось выброшенное за ненадобностью понятие будущего.
Всего этого, Прохор отобрал телефон и принялся листать сам, могло не быть, если бы ты вела себя скромнее или хотя бы умнее. Братмужчина, он обязан тебя защищать, а это, палец сержанта ткнул в один снимков, прямая угроза семье, ее безопасности и репутации. Поставь себя на место брата и подумай.
Подумала, потому и защищаю. Я прекрасно понимаю его, несмотря на то, что он не понимает меня. Машка попыталась вернуть телефон, но сержант отвел ее руку и вновь уставился в экран.
И сильно он тебя за это? Лицо полицейского покосилось на Машку в район ее спины.
Вопроспровокация! Если Машка подтвердит, что да, добрый полицейский снова превратится в злого, и событийная спираль пойдет на второй круг.
А если он попросит показать
Я ощутил, как ногти вновь прикончили линию жизни в сжавшихся кулаках.
Машенька, умница, бросила:
Как заслужила.
Если несильно, то однозначно заслужила. Антон что-то шепнул Прохору, тот кивнул и продолжил. Если же последствия потребуют медицинского вмешательства, то брату грозит статья вне зависимости, прав он или виноват. Для закона любой преступникпреступник, а преступник должен сидеть, мы ничего поделать не сможем, даже если душой будем на его стороне. Все же, придется вам всем проехать с нами. Я уверен, что все образуется, но закон есть закон. Обнаружатся тяжкие последствиятогда Алексантий уедет далеко и надолго, нетмы принесем извинения, и можете возвращаться к прежнему веселью, в связи с которым нас то и дело вызывают. Собирайтесь, Мария Егоровна и вы, девушка, а Алексантию Егоровичу, извините, придется
Сержант потянулся к поясу за наручниками, губы его изображали загадочную улыбку Джоконды, а глаза выразительно глядели на женственные обводы под халатиком, где, как полицейские уже знали, другой одежды нет.
Нельзя так смотреть на девушку в присутствии ее брата. Во мне опять все взбурлило.
Машка меня опередила, и готовые слететь с языка опасные слова пока остались на месте.
Подождите! она едва не всхлипнула, на меня вспорхнул жалобный взгляд. Не надо никуда ехать. Зачем экспертиза и новая куча людей, перед которыми опять вываливать нашу историю, если все решаемо легко и без проблем. Нет у меня никаких увечий и тяжких последствий, можете убедиться!
Она взялась за узелок пояса.
Я стиснул зубы так, что они едва не хрустнули. Пришло понимание. Какой грубый, наглый, беспардонный развод! Законностью здесь не пахнет, о ней даже речи не идет. Забирать менятолько время тратить, еще потом отвечать за неправомерные действия, если правым признают меня. Нет, не хотят вынужденные дежурить в ночь стражи порядка меня забирать. Но вид они делают именно такой. И для них все идет как по маслу. Девочка любит брата и просто обязана раздеться, если хочет видеть его на свободе. План прост и предельно прозрачен.
А что в таком случае ждать от брата? Какой ему предоставили выбор?
Если братразмазня и слюнтяй, то утрется от морального плевка и сделает вид, что все нормально. Дескать, все так и должно быть, поскольку «как должно быть» определяется большинством. Это при демократии. В традиционных культурахстаршинством. В этом случае для Прохора с Антоном тоже все сложится удачно: сестра и девушка брата моложе упомянутого брата, и его решение самоустраниться станет основой для принятия нового «что такое хорошо и что такое плохо». В древних обществах правильность каких-то действий устанавливала сила, и здесь полицейским тоже все карты в руки, онивласть, и с этим фактом ничего не поделать. При любом раскладе не желавшему неприятностей брату бравые ребята создали все условия для отступления, которое не выглядело бы отступлением. Оно бы, например, называлось «сотрудничеством со следствием» или подалось как «непрепятствование органам правопорядка в выяснении ими обстоятельств случившегося». Самоустранение выглядело бы помощью органам власти. Такое поведение поощряется, и брат мог быть спокоен: никуда его, конечно же, не повезут, и в тюрьму не посадят. Итог: все счастливы. Идеальное развитие событий для каждой из сторон.
Но если брат окажется с норовом
Такой вариант тоже предусмотрен. Мало того, соскучившимся по развлечениям полицейским он выгоднее, они к нему и ведут, нарочно растравляя во мне зверя. Развитие событий им светит просто сказочное: непутевый братец распускает кулаки, его пеленуют, как младенца, и к предыдущим статьям добавляется еще однанападение на представителей власти при исполнении ими профессиональных обязанностей. В сумме это гарантирует возвращение из мест не столь отдаленных сразу в дом престарелых.
Теперь посмотрим на ситуацию со стороны: два половозрелых молодых человека в форме имеют свойственные возрасту желания, а в закрытом помещении, где нет посторонних глаз, с ними находятся задержанный с поличным преступник и две девицы в самом соку, причем обе в ближайшие годы хотят видеть своего брата и парня на свободе. На что они пойдут, если намекнуть, что бартер возможен?