Я скучающе позевываю, всем видом демонстрируя, что и этот выпад улетел в молоко. Хотя ладно, не буду врать, Ольшанский забавен в своем желании меня доконать. Настолько забавен, что мне даже его убить не хочется, а этононсенс, покуда этот мачо находится рядом с Викой.
И наверняка ведь строит "планы на вечер"
Но вернемся к нашим граблям. К нашим граблям, наступит на которые Ольшанский.
Годится, я снова ухмыляюсь и протягиваю вперед ладонь, только не забудь, что ты мне должен, когда проиграешь.
За это время Вика успевает почти к нам подойти и остановиться в трех шагах с абсолютно каменным лицом, глядя, как Ник с холодной ухмылкой сжимает мои пальцы.
О да, ей это не нравится. Даже при том, что она не знает, в чем дело.
Ну, прости, родная, но не может же все у нас оставаться так, как сейчас.
Тем более, почему бы не получить необходимый мне бонус, раз уж Ольшанский так отчаянно впихивает его в мои руки.
Он ведь сдержит слово. Такие, как он, не умеют не держать.
Хорошо иметь честных соперников. Они ужасно предсказуемы. А самоуверенный соперникэто и вовсе подарок небес.
Полчасика тебе хватит на то, чтобы найти лошадь? насмешливо уточняю я. От Милорда я отказываться не собираюсь, тем более, что он очень хорош в барьерных скачках, по крайней мере, в его анкете было написано именно так.
Вопрос только в том, насколько я хорошо с ним управлюсь. Не переоцениваю ли ту связь, что мы уже не один час устанавливаем с этим конем.
И двадцати хватит, Николай фыркает, скрещивая руки на груди.
Что происходит? Викки все-таки подходит и все-таки вклинивается в нашу с Ольшанским беседу.
Пытаюсь спасти наши выходные, ровно откликается Николай, пытаясь высверлить во мне сквозную дырку.
А я опускаю глаза и цепляюсь за косой взгляд дочери, брошенный на меня украдкой. Только цепляюсьМаруська тут же утыкается лицом в куртку Викки, явно избегая снова встречаться со мной глазами.
Малышка моя. Обе вымои, но тымое чудо, то, что я еще не совсем потерял. По крайней мере, с тобой я еще вижу шансы.
Вот с твоей мамой у меня куда хуже все обстоит.
Господи, как мне дожить до этого трижды распроклятого вторника? До того дня, когда я наконец смогу с ней поговорить так, чтобы она меня услышала. До него и шансов нет ни на что.
Ветров, что ты задумал? Викки спрашивает в лоб, заставляя меня обратить внимание уже на неё. Забавно. Интересно, она и вправду надеется на прямой ответ, или все-таки больше надеется считать в выражении моего лица?
Ник за это время уже отчалилпереодеваться и за лошадью, уронив при этом небрежно: Встречаемся у семнадцатого поля.
Я? я округляю глаза, задумчиво касаясь взглядомувы, пока только имподжатых мягких губок бывшей жены. Я тут ни при чем, родная. Николай Андреевич сам изволит за тебя стреляться. Ужасно хочет, чтобы я не мельтешил у вас под ногами.
Он что? Викки тревожно оборачивается, впиваясь взглядом в спину Ника, будто прикидывая, можно ли еще его окликнуть и остановить.
Он со мной поспорил, ухмыляюсь я, объясняя прямо, если он меня уделаетя оставляю вас в покое и даже в поле зрения не появляюсь. Ты не возражаешь, если я пройдусь до поля боя? А то как бы там без меня не начали.
Она возражает. Она очень возражает. Правда, только про себя. Ведь и вправду, к этой чудной гонке я причастен только своим согласием.
Викки разворачивается и торопливо шагает за Никомувы, уводя от меня и Машутку. Понятия не имею, что она задумала и на что рассчитывает.
Интересно, а в нашем с Ольшанским споре техническое поражение предусмотрено как возможность?
9. Канкан по граблям
Они подбираются друг к другу бочком и думая, что я этого не замечаю. Правда, оба бросают на меня настолько вороватые взгляды, что понятно: они точно знают, в каком месте и что нарушили. Оба ждут, что я сейчас одерну и запрещу им все это, только я пытаюсь выдержать на лице невозмутимость. Нет, не прикидываясь, что я ничего не замечаю, но и не давая претворяться в жизнь первым порывам.
Меньше всего я предполагала, что мне судьбой уготована роль надсмотрщицы.
Мне хочется многого: резко развернуться, прихватить Маруську за рукав курточки и оттащить её от Яра. Подальше, чтобы он не задурил ей снова голову. Потому что страшно. Ужасно страшното, что разворачивается впереди.
Я её потеряю. И куда ни иди, с любой стороны это кажется неизбежной перспективой.
На языке становится солоноот напряжения, выворачивающего меня изнутри, я прокусила губу. Даже странно, что не насквозь.
Я. Не. Буду. Им. Мешать.
Каждое слово этой фразы отдается выплеском крови. Но пока что пациент еще жив. Так что я в любом случае должна.
Мама на тебя злится, звонко сообщает Маруська миру, из чего легко сделать вывод, что расстояние между ней и папочкой уже настолько небольшое, что можно и поговорить.
Я нарочно не разворачиваюсь ни в одну из сторонне хочу казаться хоть малость заинтересованной в подслушивании чужих разговоров, тем более, что я тут жду Ника, который совершенно спятил с этим идиотским спором. Да и демонстративно отворачиваться тоже вроде как перебор.
Но мои уши отчаянно пытаются превратиться в локаторы. Да и глаза отчаянно косятся в сторону моей дочери и Ветрова, что присел напротив нее на корточки и теперь смотрит на неё, не спуская глаз.
А ты, солнышко? Ветров говорит негромко, но все-таки я разбираю.. Ты на меня еще злишься?
Маруська с независимым видом задирает нос. Не было бы мне так паршиво, я бы не удержалась, фыркнула, потому что эта артистка на самом деле прекрасно чувствует такие моменты, когда можно из себя построить маленькую обиженную малышку.
Ветров улыбается краем рта, кажется, вот это понимает и он. Все-таки есть достоинства и у его проницательности. Хотя такое умение втираться в довериеэто все-таки недостаток.
Пальцы только сильнее впиваются ногтями в плечо. Черт возьми, как это пережить, а?
И никогда-никогда меня не простишь? мягко увещевает Ветров, заставляя ненависть во мне булькнуть еще сильнее. Ненавижу его вот таким. Когда на самом деле хочется взять и простить, хотя некоторые вещи прощать нельзя. Ни в коем случае нельзя!
Никогда!
У Маруськи выходит категорично, но не убедительно. Ветров это ловит слету, поэтому, наверное, ужасно драматично вздыхает.
Что, и даже болеть в гонке за меня не будешь? Будешь за дядю Ника?
Господи, как бы я хотела услышать все то же «Да», вот только Маруська на этот вопрос отвечать не торопится. Думает. Умеет же она у меня помурыжить
Вообще-то, исходить на мыло в этой молчаливой паузе полагается не мне, а Ветрову, но когда это я отказывалась от дополнительных нагрузок? Нервничаю за него и за того парня, моего нервоза на четверых хватило бы, и это если заливать его под завязку.
Из конюшни наконец-то, подтягивая ремешки шлема под подбородком, выходит переодевшийся Ник. Боже, да неужели. Вроде одиннадцать минут его не было, а мне показалосьцелый час. Его коня выводят следом. Ну, твою ж мать, Ольшанский.
Ты с ума сошел? шиплю я, как можно тише, ловя Ника за рукав.
Взгляд, который я получаю, несколько не соответствует никаким моим представлениям о самоощущении Ника. Недоумение и даже легкое недовольство. Ни следа осознания.
Ты хочешь сказать мне, что я зря строил из себя идиота и разводил Ветрова на заезд? невозмутимо уточняет Никна мое счастье тоже вполголоса. Милая, у тебя есть лучшие идеи, как щелкнуть его по носу и избавиться от него заодно?
Да кто тебе вообще сказал, что от него можно избавиться? я кидаю на Ветрова вороватый взгляд, и только после этого озвучиваю свои подозрения. Он ведь может не сдержать слова, проиграети сделает вид, что его не касаются ваши условия. Он, мол, пошутил и все такое, и вообще не собирался ни на что подобное спорить.
Ну, в таком случае, Ольшанский криво ухмыляется, я точно буду знать, что его слововсего лишь пшик. И церемониться с ним мне больше не будет необходимости.
Он звучит спокойно, вроде бы даже успокаивающе, но мои глаза все равно прикованы к тому, что происходит за плечом Ника, а именно, к моей дочери и Ветрову.
И я не могу, не могу без ужаса смотреть, как Маруська тянется к Ветрову обеими руками, обвивая его шею, да еще и что-то спрашивает «шепотом, на ушко».