Ошарашенный взор обрушиваю в глаза.
Мгновения болезненной перепалки взглядови не выдерживает, пристыжено опускает очи.
Если забеременеешь пожалуйста оставь ребенка.
Глаза мои невольно округлились, обличая позорное, изумленное состояние. Шок.
Решает продолжить:
Мы тогда с ней с Ириной только встречались. Не думали ни о чем таком. И вдругзалет, скривился болезненно. Мне ничего не сказав, аборт сделала
Ты уже говорил, едва различимо, тихо буркнула я, не желая, дабы он и дальше рвал себе сердце воспоминаниями.
Но голос Кости даже дрогнул в невольном раздражении, став на тон выше; перебил меня:
Я ее стал упрашивать создать семью, родить ребенка и, естественно, замуж за меня выйти. Долго носом крутила, нервы мне трепала. Веревки вила. Но потом сдалась. Почти с первого разаи получилось. Радости моей не было предела. А вот она все ходила злая, угрюмая, расстроенная. Я терпел, понимал, оправдывая все это тяжестью состояния нервозностью из-за смены гормонального фона, страха перед грядущим. А дальше после рождения Игорянедосыпом, переменами кризисом. Всё ей было не так, всё ее раздражало. Я ее раздражал. Малой ее бесил. В какой-то момент мне стало казаться, что она меня ненавидитискренне, по-настоящему. Но за чтопонять не мог. Игнорировал. Соки все выпила в душу наплевала Причем как могла. Уехал я от нее. Съехал на квартируи с головой в работу. Но на выходныекак штык, около малого. Иногда и так среди недели на пару часов. Няню нанялприходила, помогала Ей. А Она все равно фыркала Плохим я оказался, сплошным ее разочарованием. Да я и сам себя ненавидел. Но ничего уже поделать не мог. Перегорело всё Понял, что не моя она и никогда моей не была. Но разводнет. Я не мог даже мысли допустить, что их брошу. Сына своего брошу. А его отдать мнеточно никогда этого будет: минимум, хотя бы назло мне. Потому и не пытался, не задумывался. Никого не искал. Жил как живется. А потом звонит как-то ночью: у Игоря температура под сорок. Скорую вызвалав больницу их увезли. Я к нимвсе обустроил Ночами сидел рядом, когда была тому возможность. И вот однажды, нервически сглотнул слюну Пахомов; превозмогая боль, помедлил, не помню уже даже толком, как мне его медкарта в руки попала: то ли подпись какая нужна была, то ли еще чего В общем, стою, смотрю на титульный, а у него группа крови стоит не моя, и не Ирины А у нас вопрос о возможной операции стоит для него. Я к врачуи давай ему разбор полетов устраивать: что за хр*нь? Чем вы тут занимаетесь? А если что не таквы ему и лить будете что попало? Он мне клятвенно: «Вот результаты анализов, но мы еще раз все тщательно перепроверим». Вовремя сообразил: говорю, так и так, нечего мою нервную и измученную и без того жену волновать, все сделайте втихую, не афишируяа я проконтролирую. Еще один за вами косяки не то, что на улицу вылетите а в открытый космос, что даже родные нигде не найдут, закивал вдруг горестно головой, поджав от обиды губы. Так я и узнал что Игорьне мой сын. Я сдал анализы на отцовство опять-таки втихую. До конца не верилне могла она меня так обмануть. Вот простоНЕ МОГЛА, шумно сглотнул слюну. Я быстрее допускал мысль, что опять ошибка, или я просто в школе очень плохо анатомию учил, или в роддоме детей попутали Короче. Онамать, а ятак отчим, как оказалось. Но я его безумно люблю. Как своего. Потомуменя мысль что она пронюхает, что я знаю правду, что ей больше незачем будет скрываться, держаться за меня. Что начнет тыкать запрещать, шантажировать имея при этом, как говорится, все основания заявляя, что ячужой Эта мысль меня просто убила. Ведь она знает мое отношение к нему, и как он мне дорог, как я его хотел и ждал А потомупо-любому будет бомбить В общем я просто ошалел. С катушек слетел. Несколько дней не появлялся, бухал по-черному. А потом думаю: дурак, че творишь? Привел себя в божий вид, с цветами и давай замаливать грехи. А там и малого уже выписаливсе, слава Богу, обошлось. Так и съехались обратно. Семья. Любовь. Надежды с*ка. Так я думал. Но не смог: сердце мое разрывалось от обиды, от вранья Моего убила, чужого нагуляла Соврала. Скажи, как есть, СРАЗУ СКАЖИи все! Никогда бы, отчаянно, лихорадочно замотал головой, не стал бы вопрос «свой-чужой». НИКОГДА! Вот клянусь тебе, пристальный взор мне в глаза; на ресницах его блестели слезы, да даже сейчас если хоть малейший шанс, что она откажется от него в мою пользу, чтобы я его содержал (а она таккогда у нее будет время и желания ведь до сих пор грезит карьерой и «адекватным, внимательным, заботливым при деньгах» мужем) я его заберу. Без сомнений. И все сделаю лишь бы она не узнала, что я знаю правду Я и тому врачу столько отбашлял, что у него глаза на лоб полезлилишь бы не выдал меня, что я залупился по поводу группы крови: "не заметил" Да и потом, в ее понимании, ятупой «солдафон», «недо-мент», «недо-военный». Ну, да ладно Потому Лиз, пристальный, молящий взор в очи. Очень прошу не делай, закачал головой, не делай аборт. Пожалуйста Я очень хочу от тебя ребенка. Хочу, чтоб у меня был не только Игорь но и еще кто-то. А тем болеечасть тебя.
***
Выбрались на улицу. Переступили порог А ноги моиватные. В головеколокол погребальную песнь возводит, будто башню памятник всем моим надеждам, слепым верованиям и мечтам.
Костян, ну ты че? недовольно завел Николай. Сколько можно ждать?
Сколько надо. Этих увезли? кивнул головой, не заметив, видимо, среди толпы пострадавших.
Ну да. Жека с Митяем рванули.
Вы бы еще бригаду отправили, гневно.
Ну так, одинбаранку крутит, другойбабенции мозги вправляет.
В смысле? оторопел. Вы че, ох**ли?! бешено, едва ли не криком.
Да че ты, Костян? Не о том я! Так, разъяснить что и кому можно говорить, а чтонельзя. Мы что, по-твоему, совсем конченные? ошарашено выпучил на него свои зенки.
Да я уже сам не знаю злобно, осипло прорычал, скривившись. Кто и на что горазд. Словно с ума все резко посходили.
Может, место такое? заржал кто-то из толпы.
Озабоченное, или проклятое? сквозь сдержанную улыбку, съязвил другой.
Эй, резко перебил речь товарища Коля. А Цветкова-то твоя куда это сиганула?
***
Кочками, ухабами я мчала в никуда. Казалось, земля горела под ногамии за бесом гонится «серафим».
«Предатель! Предатель!!! ПРЕДАТЕЛЬ!!!»грохочет приговор, рычит отвращение. Вот только это мерзкое, скверное, гнилое существои есть я.
Лиза! Лиза, стой! колотит гвозди в мой незримый гроб его голос. ЛИЗА, Б***Ь!
Еще метры, еще шальной бегне зная устали, не зная реальности ходи, буквально уже за деревней, около леса нагнал, повалил на землю, сбив с ног наскоком, меня мой дозорный «херувим».
Рычу, рыдаю, рвусь из жгучей хватки прочь. Пытаюсь силой содрать его с меня, вырваться прочьно не дает. Деспотически удерживает, сжимает, давит собой, являя волю несокрушимую:
ЛИЗА! Лиза, успокойся! Успокойся, молю!
Еще удар, еще рывоки сдаюсь, обмираю, тихим воем давясь
Что случилось? испуганный, растерянный взор мне в лицо. Скажи, прошу!
А я не могу я сгораю заживо сгораю под его праведным упованием своей нечестивой фрустрацией.
Учащенное, сбивчивое дыхание. Силой ухватил за подбородок, вынуждает взглянуть в глаза, не дает отворачиватьсятотчас стыдливо зажмурила я веки.
Прошу скажи, болезненно протянул, что не так? Я что-то не то сделал? Да? Сказал? Или что ЛИЗА! Или он обомлел в мгновение, будто прозрев. Он все-таки тронул тебя да? Все-таки сделал что-то? Верно? вдруг движение. Резвое, борзое В момент на карачки, а затем и вовсевыровнялся на ногах. Слегка качнулся, словно пьяный. Шумный выдох, сдирая с лица эмоции. Облизался в зверином оскале. Глаза вспыхнули слепой яростью. Еще мгновениеи бросился, рванул со всех ног прочь, обратно.
и уже я мчу за ним, изнеможенно воя, крича, взывая к его хоть чему-то внутри человеческому.
КОСТЯ! КОСТЯ, СТОЙ! едва не падая, заплетаясь в ногах, я мчала раскаленным, фронтовым полем за своей душой. КОСТЯ! Это не Он! НЕ ОН СДЕЛАЛ! А Я!.. Я СДЕЛАЛА!..