Нервически сглотнул слюну.
И вдруг холодным, мертвым, отрешенным шепотом:
В машину с*к.
Взрывная, анафемская тишина.
А этих? осмеливается отозваться, не менее жутким, грохочущим, будто проклятие, голосом Николай.
Не сразу ведетсярешает, желает оторвать взор от меня Пахомов и уставиться в указанном направлении. И наконец-товсе же сверлит жестокостью девушку.
Там еще ее муж есть вклинивается Женя. Только ему совсем х**во. Скоро отъедет, если не уже
В больницу. Обоих. А вякните что кому, рявкнул внезапно на несчастную:Рядом закопаем. Ясно?
Запекло тотчас у меня в груди; сердце захлебнулось кровью:
Костя, испуганно, дрожащим голосом, шепчу я.
Вынужденно переводит на меня взгляд Тиран.
Невнятная, задумчивая игра скуламии наконец-то наводит фокусглаза в глаза со мной:
А ты ядовитое, пронзительное, горькое, будто предателю, в очи, вообще молчи.
Зажмурил веки болезненно. Жуткие, пугающие мгновения тишины, прожевывая злость, обиду, разочарование, и осмеливается на то, что буквально заживо испепеляло его изнутри. Отрешенным шепотом:
Ты только одно мне скажи: кроме всего того что парни во дворе видели, ОН успел тебе что-то сделать?
Жгучая боль от воспоминаний сдавила горло, но покорно выпаливаю пушечным ядром:
Нет.
Вздрогнул невольно. Открыл глазапристальное, бурящее, в саму душу щупальцами пробираясь:
А на самом деле? сурово-неумолимое.
Нет, Костя, выдавливаю из себя тающую горечь. Не успел.
Удовлетворенно закивал головой. И снова застыл в рассуждениях. Мгновенияи:
А эту? машинально кивнул куда-то в сторону (где Она была доселеувели увели уже всех долой: остались мы одни во всем этом жутком доме).
Замялась я в ужасе, страшась озвучить мерзкое, будто от этого зависит: обретет оно реальность в нашем мире, или нет.
Палящие минуты молчаливого напораи сдаюсь (пряча стыдливо взор):
Да.
Чиркнул враз зубами от свирепости, нервно сглотнул слюну. Оскалился.
Костя, отчаянно, испуганно позвала его я, будто у демона вымаливая не идти по пути своему грешному, извращенному, губительному для нас обоих. Не убивай их! Унизь, избей, накажи, посади, но не убивай их! Прошу
Окоченел в момент, округлив очи. Долгие, знойные мгновения сомненийи наконец-то гаркнул:
Я САМ РЕШУ! аж побелев.
Взволнованно проглотила я скопившийся жути ком.
И страшно, но и не смолчать нельзя:
Костя пожалуйста, и так сколько трупов.
Этому не бывать, резко, грубо, деспотически. Без компромиссов и преград.
Пожалуйста вновь болезненно протянула я. Шаг ближевплотную обмерла, близостью, теплом своим его ледяное сердце топя. Не будь, как они! Прошу! КОСТЯ! заклиная, едва ли не взвыла я.
Резвое, смелоекасаюсь его груди. Вздрогнул, будто ужалила в самую душу. Но не отстранилсястерпел. Стоит, испуганный, встревоженный, пляшет взором по моему лицу, истинные эмоции мои ища.
Ну, чего ты бесишься? решаюсь, еще сильнее к нему прижимаюсь лаской, будто чем-то нестерпимо жгучим язвя. Я здесь, я рядом Со мной всё хорошо И ятвоя И только твоя.
Плавно скользя вниз, медленно опускаюсь перед ним на колени. Проворная игра пальцеви расстегнула его бляху; поддался ремень. Тотчас ухватил за кисти Пахомов (и, будто кандалами, сжав, до боли, до хруста, силой потащил на себя обратно). Ошеломленно, свирепо заорал:
ТЫ СЕРЬЕЗНО?!! РАДИ НИХ?!!
РАДИ НАС! гневно рявкнула я, стиснув зубы. Глаза в глаза.
Лица на расстоянии вдоха.
Внезапно резвое движениеи развернул к себе спиной. Силой прибил к стене.
Костя, мне больно!.. невольно вскрикнула я от его напора.
Недобро, горько рыкнул в ответ:
А мне не больно?! ЛИЗА! ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ?! яростно. Когда ты уже начнешь думать, что делаешь?! Ты хоть на миг представила что со мной было бы, если бы тебя не стало?!
Прижался ко мне вплотную. Уткнулся, зарылся носом в волосы. Чувствую у виска его нервное, сбитое дыхание.
Смолчала.
Лишь несмелое движение свободной рукойхватаю его руку. Прижать насильно ладонь к своей груди. Обмерне дышит. Сердце нещадно забилось, заколотилось, еще отчаянее, чем доселе изводилось. Но не поддаетсяне шевелится, стоит неприступной скалой Пахомов: выжидает дальнейшего моего беспринципного, смелого, безумного представления.
А потому ведусьоторвать от себя его руку и смело засовываю оную под платье.
Шумный вздох его, роняя сдержанный, вожделенный стон на грани неистового безумияи в момент сжал меня за плоть, будто в бездну порока ныряя: наслаждаясь дозволенным, доводя в момент до колких ощущений меня, себя; всколыхивая потаенное, чиркая запалом страсти. Томные, шальные мгновения откровенной дерзости, пошлости, разврата, бесстыдного искушенияи содрогнулась Вселенная. Некогда упрямый, непреклонный протуберанец потерял равновесиеи, павши жертвой шального притяжения к доселе недоступному, рванул эрупцией ввысь, теряя связь с Солнцемтеряя себя, свой разум и стыд, вторя мне, разлетаясь на осколки, искры, части плазмы, дымку где-то в глубинах Космоса Рывок, отстранился назад Костя; грубым велением схватил меня за бедраи силой подал на себя, прогнул кошкой (оперлась руками на стену). Изматывающие мгновения ожидания, его (скрытых от моих глаз) движений, усердийи новая вспышка озарила пылающую Звезду
Дерзкая власть: до боли, до слез; казалось, разрывая меня на части так что едва удавалось сдерживать горькие вскрики. Рывки за рывками, ухватив за волосы, напор за напором Костя, казалось, душу из меня хотел выбить: болью моейсвою заглушить, а злость и обидусмыть, стереть очищающим пламенем. Будто пробуя меня, убеждаясь, что я жива, я здесь, и яего и только.
Время убегало в никудаи каждое мгновение услады, зноя, насыщения, гасило неоправданную его грубость, смиряло насилие. Теряла жестокость свою суть, значимость, надобность, а вскоре и вовсе пораженчески распалась, сменившись на сладость, нежность, ласку, хотя и не без налета ревности, опала и всепоглощающего оксюморона боли, онемения, на грани эйфории и порочного наслаждения.
Еще миги, будто побеждая время, страх и нашу обреченность, обмер Костя во мне, утопая в блаженстве. Шумный вздох, минуты догорающего удовольствияи нехотя, неспешно отстранился
Едва поправила свое платье, едва и он привел себя в порядок, как тотчас резвое Пахомова движение, и ухватив меня за руку, силой дернул на себя. Рухнула в жаркие объятия. Грубым, топорным поцелуем в момент впился в мои губы. Не успела даже ответить, как тут же прекратил сей бой. Лоб в лоб. Нос к носу. Обхватил мое лицо, утопил его в своих ладонях.
Тихим рыком, пронзенным целой бурей скрытых чувств и мучений, шепнул, обжигая дыханием мои уста:
Не делай так больше! НИКОГДА! Я не хочу себя ненавидеть
Облизала я губы, все еще сгорая в дерзком пламени своего Тирана. Отчаянно, храбро, хоть и давясь по-прежнему страхом и горечью:
Не убивай их прошу. Ради нас, Костя Не будь таким, как они на грани плача.
Скривился в болезненном оскале. Но голос уже ровный, сдержанный, уступчивый:
Посмотрим
Глава 25. Мытарство флагелланта
Глава 25. Мытарство флагелланта
***
Едва уже выбрались из дома, едва замерли в сенях у порога, у последней преградыкак вдруг резко преградил мне путь, перехватив ручку двери, не давая содрогнуться деревянному полотну. Покорно обмираю на месте.
Замер Костя вплотную, да так, что дыхание чувствую у своего виска. Каким-то устыженным робким шепотом не сразу, но все же роняет слова:
Лиз, коротко, звуком, будто лезвием полосонув, отчего тут же сжалась я от горького предчувствия и страха. Молчу, выжидаю. Я бы очень хотел тебя кое о чем попросить.
О чем? тихо и еще больше несмело, нежели он.
Нервически, шумно сглотнул скопившуюся слюну.
Пожалуйста и снова звук, подобно свисту выпущенного снаряда. Задыхаюсь уже от шального прилива отчаяния и жути. Если залетишь не делай аборт.
Что? испуганно обернулась, провернулась под его давлением.