Мне точно сюда?
Выбираю наобум направление направо. Заворачиваю за угол и нос к носу сталкиваюсь с курящим чуваком, который буквально на месте подпрыгивает, когда замираю перед ним.
Я, правда, такой страшный?
Суда по откровенно облегченному выдоху парня, - очень.
Привет. Секция бокса не подскажешь где?
Да вот же, - кивает на заснеженное здание. - Вход с той стороны.
Ага. Спасибо.
А ты туда? - смотрит на меня с каким-то странным подозрением.
Ну да.
Ты это Санычу не говори, что меня видел. Ок?
Да не вопрос, - пожимаю плечами.
Парень немного пододвигается, пропуская меня мимо.
Что это у них тут за игры в неуловимых шпионов?
В полутемном коридоре пахнет старыми трубами отопления, металлом и потом. Запах не так чтобы сильный, но очень сильно намекающий, что где-то здесь обитает немало регулярно и обильно потеющих человеческих особей.
Кажется, я на месте.
Краем глаза заглядываю в приоткрытую в стене дверь. Похоже, раздевалка. Судя по приглушенным голосам, там уже кто-то есть. Я пришел заранее, знаю это, специально хотел сначала поговорить с тренером, а уж потом решать, как поступать дальше.
Прохожу до конца коридора и оказываюсь в, на удивление, просторном зале. Понятное дело, он древний, как говно мамонта, но какой-то атмосферный, что ли: дощатый, отполированный многочисленными ногами пол; большие и маленькие груши, огромные мешки, зеркала на стенах, какие-то плакаты, в углу нечто вроде небольшой качалки, свалка странных мячей, как будто мятых. И, главное, надпись над закрытой дверью: «тренерская». Туда-то мне и надо.
Успеваю пересечь примерно половину зала, когда за спиной раздается такой рык, что странно, почему с потолка не сыпется штукатурка.
Стоять! Куда в обуви?!
Так и замираю с поднятой ногой. Потом, медленно ее опустив, оборачиваюсь.
Ты какого черта шляешься в обуви? Дома тоже в переднюю в говнодавах прешься?
И мне уже сейчас ясно, что секция бокса - это совсем не мое. Ну, то есть я и раньше не так чтобы мнил себя великим разбивателем носов, а теперь и вовсе понимаю: я же просто ошибся поворотом. Должен был вернуться на съемную квартирку и погреть чайничек, а внезапно оказался перед здоровенным рассерженным мужиком с таким лицом, будто по нему проехался бульдозер.
Здравствуйте. Мне бы Петра Александровича, - говорю «очень смело» и мелкими шагами, по дуге, почти крадусь к выходу, оставляя после себя на полу влажные следы.
Мужик молчит и смотрит на меня взглядом голодного тигра. Причем тигра, который бы не стал жрать свою добычу, а просто выпустил бы ей кишки - так, для острастки других тигров.
Внимательно слушаю вас, молодой человек, - говорит «тигр».
Ну, вот почему отечественный тренер по боксу не может быть степенным седым старичком с доброй улыбкой, как в каких-нибудь китайских фильмах про ушу?
Хочу записаться в секцию, - хотя на самом деле хочу домой и пончик.
Любишь драться? - наконец-то поднимает взгляд от моих мокрых следов к лицу.
Невольно дергаюсь коснуться свежего фингала под глазом, но удерживаюсьсвежий подарочек. Не первый и, наверняка, не последний. Жизнь, как оказалось, вообще щедра на такого рода подарки. Просто жри их самой большой ложкой, только смотри не обляпайся.
Наоборот. Терпеть не могу.
Он медлит, будто размышляя над чем-то очень важным.
Ведро и тряпка в раздевалке. Как закончишь, переодевайся и зайди в тренерскую. У тебя - смотрит на часы, - двадцать минут.
И это все? Так просто? Он берет меня? Я даже не знаюрад этому или раздосадован. Уж если бы этот здоровый мужик с каменным лицом послал меня нафигя бы только спросил, как быстро туда бежать.
Девятнадцать минут.
Из зала вылетаю почти бегом. Я же правильно понял, что сначала мне надо вытереть за собой?
В раздевалке уже почти десяток человек - на мое появление реагируют спокойно, но с явным интересом.
Всем добра! Мне бы ведро стряпкой. Не найдется лишних?
Новенький? - спрашивает широкоплечий парень с таким четко очерченным прессом, будто это натуральная стиральная доска.
Ага. Наследил там немного.
В ответ вижу понимающие ухмылки.
Неужели не один я такой лошара?
Там, - указывает широкоплечий.
Скидываю крутку на вешалку, туда же сумку. Ничего плохого и позорного не вижу в том, чтобы навести чистоту, тем более если сам все и испортил. Да и чего сложного собрать в ведро растаявший снег? Там даже грязи нет.
А вот переодеваться перед парнями мне не по себе. Потому что среди всех я самый жирный. Да что там, я просто самый жирный. Кругом поджарые тела с крепкими мышцами, и я такой - квашня на ножках. Вот только времени ломаться у меня нет. Уж если все так закрутилось, придется запихать неуверенность и стеснение так глубоко, чтобы оттуда даже света было не видно. И сейчас, пока я на адреналине, сделать это оказывается вполне по силам. Тем более, не так уж на меня и смотрят. Как раз, если быть откровенным, больше по сторонам глазею я.
Мля, кому надо продать душу, чтобы заполучить такой пресс?
Я успеваю в тренерскую за пять минут до отведенного мне времени. Петр Александрович сидит за видавшего вида столом, столешница которого - эталон порядка и организованности. Карандаши и ручки, листки расчерченной бумаги, толстый блокнот, пара каких-то кубков - все стоит или лежит в явной геометрической гармонии.
Но взгляд невольно скользит дальше, за спину тренера, к застекленному шкафу с да сколько же там этих наград? Кубки, статуэтки, медали. А еще несколько чёрно-белых фотографий. Судя по всему, с разных соревнований. Уж не сам ли Петр Александрович на них? Только совсем еще молодой, совсем мальчишка.
Надолго к нам или погреться зашел?спрашивает тренер.
Как понравится, - пожимаю плечами.
А может не понравиться? - откровенно удивляется он.
И я понимаю, что сморозил глупость. Не в «нравится или не нравится» дело. Уж в моем положении - точно.
Надолго, - говорю, только теперь начиная осознавать, зачем мне, собственно, вся эта авантюра. Мало получаю по морде? Достаточно. Даже больше, чем в школе. Только сейчас бьют куда злее и более умело. - Как минимум до тех пор, когда смогу вообще не драться.
Мне кажется или на его лице проскальзывает что-то вроде удовлетворения моим ответом?
У меня есть несколько правил, - говорит тренер. - Они касаются всех. Никаких исключений. Первое: узнаю, что используешь полученные здесь навыки вне этих стен - выгоню. Все конфликты надо решать словом, а не кулаками. Только защита и только в исключительных ситуациях. Это понятно?
Да, - хотя на самом деле ничего не понятно. Что это за исключительные ситуации, когда вроде бы нет никаких исключений? Но я лучше потом уточню у кого-нибудь из парней.
Второе: придешь на тренировку бухим, с перегаром или накуренный - выгоню.
Не проблема, - позволяю себе легкую усмешку.
Так вот почему тот парень на улице просил не рассказывать о нем Петру Александровичу -очень разумно.
Третье: на тренировку не опаздывать. Опоздал - лучше вообще не приходи. Или сначала пятьдесят кругов вокруг стадиона. На погоду мне плевать.
Хорошо.
Оплата в начале месяца. Как звать?
Стас.
Он раскрывает блокнот и что-то там помечает.
Все. Сегодня присматривайся и повторяй в меру сил. Сейчас разминка. После я к тебе подойду.
Все понял. Спасибо!
Не за что - слышу едва различимое за спиной.
Когда выхожу в зал, там уже полно народу. Человек двадцать, не меньше. И каждый что-то делает. Кто-то растягивается, кто-то жмет штангу, кто-то отрабатывает удары, но не по грушеперед зеркалом.
Только я не знаю, куда себя деть. Это и есть разминка? А откуда они знают, что делать?
Все встает на свои места буквально через минуту.
Группа, внимание!разносится раскатистое по залу.В круг становись.
Глава шестнадцатая
Не люблю быть среди людей, не люблю заниматься чем-то в открытую, если велика вероятность опозориться, показаться глупым или неумелым. И сейчас стопроцентно именно такая ситуация. Только хватает одного вскользь пойманного взгляда Саныча, я тоже решил его так про себя называть, чтобы занять свое место в большом круге. Хорошо еще, что стоим в нем довольно далеко друг от друга. Уже не так волнительно. Хотя все равно волнительно, что аж руки потеют и даже кружится голова.