"Вместе Колиньи и Жанна представляют слишком большую угрозу. Их стоит убрать с пути, это даже не обсуждается. Пока они живы, Валуа никогда не смогут быть спокойны на своем престоле. Но если исчезнут сразу обаэто будет очень подозрительно. Сначала стоит убрать кого-то одного... Безопаснее всегоД'Альбре. Она и так выглядит ужасно. Можно будет всё списать на давнее недомогание. Никто ничего не заподозрит. Тогда адмирал ослабнет. Как выяснилось, про мальчишку можно не беспокоиться, после её смерти некому, кроме Колиньи, будет плести интриги. Но с одним-то мы справимся".
Эти размышления заняли у неё буквально пару минут. Как всегда перед подобным делом, сознание её было холодно и рассудительно, ведь действовать нужно было быстро и осторожно. Кто-то из Валуа должен был взять на себя грязную роль палача. И Екатерина решила, что это сделает она.
Рене,вновь обратилась она к парфюмеру,помнишь, ты мне рассказывал, как ещё в Италии выполнял заказ одного человека, который отравил свою жену при помощи... Кажется, перчаток?
Да, Ваше Величество. Очень действенный способ. И никто ничего не заподозрит.
Прекрасно.
Он внимательно взглянул на неё:
Хотите сделать заказ?
Если я могу тебе доверять. Это дело государственной важности.
Ваше Величество, вы же знаете, никто не предан вам так, как я. Вы можете доверить мне все, что угодно. Я буду нем, как могила.
Подойдя к столу королева достала из ящика чёрный мешочек. Когда она потрясла им, послышался звон монет. Глаза отравителя сверкнули радостным огнём.
Это за молчание. Когда всё будет готово, получишь столько же.
Перчатки будут готовы через неделю!воодушевлённо воскликнул он.Позвольте узнать, кому они предназначаются.
А вот этого я тебе не скажу. Извини, я доверяю тебе, но этот случай исключителен. К тому же, мало ли кто может нас подслушать! Не волнуйся, этот "подарок" по назначению я отправлю сама.
Как вам будет угодно,Рене низко поклонился королеве.
Через неделю Екатерина отправила королеве Наваррской дорогой презент в резном ларцепару прекрасных перчаток, чёрных, расшитых изысканной вышивкой. Жанна хоть и была против роскоши, не удержалась от того, чтобы примерить аксессуар.
Никто так и не смог точно ответить на вопрос, отчего она скончалась 9 июня. Официальной причиной назвали чахотку.
Итак, Валуа теперь избавились от одного врага, а Анри неожиданно стал королём Наварры.
Генриха Наваррского мы будем называть Анри, чтобы, опять же, читатель не запутался в Генрихах, которых, среди главных действующих лиц, целых три штуки.
========== Глава 37. Из двух зол меньшее ==========
Анрио! Вы чудо! Ну хоть кто-то в этом сумасшедшем дворце играет в ломбр!воскликнул король.Ах, неужели, я нашёл вас? Вы не представляете, как тяжело мне приходилось все эти годы, когда вокруг не было толковых игроков... Это было ужасно! Но теперь небеса ниспослали мне вас, и, поверьте, теперь, дорогой мой друг, я никуда вас не отпущу.
Новый король Наваррский действительно прекрасно овладел этой сложнейшей карточной игрой, в которой требовался недюжинный интеллект.
От потери матери он отошёл достаточно быстро. Похоронив её, ещё толком не успев свыкнуться с новым титулом, он уже начинал налаживать связи. Хваткий, пронырливый, только излишне легкомысленный для протестанта. Ему бы больше подошёл французский двор с его интригами и сложностями.
Всё это время молодого человека активно поддерживал Карл, который, кажется, в действительности стал ему другом. И в Анри король видел своего союзника. Весь двор, затаив дыхание, наблюдал за их общением. Гугеноты были в восторге, чего нельзя было сказать о католической знати. Почему Его Величество вдруг так проникся к этому мальчишке?! Это было непонятно, а также претило убеждениям многих.
Между тем ещё одной темой для всеобщего обсуждения стала смерть Жанны. Её-то и обсуждали притаившиеся в оконной нише адмирал Колиньи и принц де Конде.
Генрих де Конде был двоюродным братом и ближайшим другом Анри, но, тем не менее, характеры их кардинально различались. На фоне жизнерадостного остроумного короля Наваррского, принц всегда казался скромным, замкнутым, нерешительным. В силу юного возраста он постоянно смущался и нечасто осмеливался высказывать своё мнение. Но сейчас, в разговоре с Гаспаром, своим наставником, он не стеснялся выражать свои мысли:
Бог мой!шёпотом говорил он.Вы только что высказали предположение о том, что наша обожаемая королева, бывшая мне практически второй матерью, скончалась не от болезни, а насильственной смертью!
К сожалению, Ваше Высочество, я не мог этого не сказать, потому что уверен в том, что это было убийство. Ещё раз повторяю вам, Её Величество не была больна настолько, чтобы угаснуть за несколько дней. К тому же, для её умерщвления у многих были мотивы. И, кстати, вы не заметили, как поспешно её похоронили, не обратили внимания на приказ короля долго не выяснять причину смерти, ограничившись лишь простым спешным заявлением о якобы чахотке? Всё это наталкивает на мысли о преступлении,Колиньи был взволнован и возмущён.
Да-да,кивнул Конде,всё это вы уже говорили. Но после вы предположили личность убийцы... Мне страшно это произносить! И страшно здесь находиться!
Не бойтесь, милый мой. Вы под моей защитой, защитой короля Наваррского и всех гугенотов.
Но вы предположили,он сделал шёпот ещё тише, настолько, что он стал практически неслышным,что убийца... это... это...
Королева-мать,бесстрастно закончил за него старый вояка.Да, я это предполагаю. И даже практически уверен. За кем идёт слава отравителя? Кому служит Рене Флорентиец? Кто останется безнаказанным? У кого, наконец, было больше всего мотивов? Всё ведёт к ней. Нет, теперь я совершенно точно уверен.
Но что же мы сделаем? Мы на их территории, практически заложники. У нас нет доказательств. К правосудию не воззвать!
Можно совершить его самим...со страшным блеском в глазах промолвил Колиньи, да так, что Конде содрогнулся.
Двое протестантов были очень неосторожны, решив обсудить всё прямо в салоне Екатерины. Они не знали, что стоят у стены, за которой находилась небольшая комната, в которой кто-то караулил... Шпионские сети флорентийки были очень изощрённы... Вскоре ей были доложены подробности того разговора. Произошло это уже к вечеру, когда она находилась в своих покоях. Выслав шпиона, королева принялась размышлять и ни к чему хорошему мысли её не приводили.
Совершив отравление, она избавилась от опасного врага в лице Жанны, но не рассчитала, какую ярость это вызовет у адмирала. И теперь он стал в два раза опаснее. Протестанты, если он им всё расскажет, больше не будут на их стороне. А главное, они в Париже. То, что Валуа хотели обратить себе в плюс, обернулось огромным минусом. И впервые за долгое время королеве-матери стало страшно. Ей срочно нужна была помощь.
Что делать?повис такой банальный и неразрешимый вопрос. Даже Карл не поддержит её, если узнает, что она совершила. Единственный, кто, скорее всего, окажется на её сторонегерцог Анжуйский. Но что он сам может сделать? У него нет собственной армии, только королевская. Срочно нужен сильный союзник, тот, кто пойдёт против гугенотов, объединившись и с ней. И напрашивалось лишь одно имя...
Призвать его обратно? Но ведь она же и выслала его. Он может принести вред! Однако в этой ситуации помощи приходилось ждать только от него. И вновь от флорентийки требовалось твёрдое решение.
"Из двух зол надо выбирать меньшее",подумалось ей.
И она решила. Чётко поняла, что нужно делать. Другого выхода нет, случай крайний. Но для начала Екатерина захотела посветить в свои планы Генрике.
Взяв колокольчик, она вызвала слугу и приказала найти принца. Благо, тот никуда не исчезал. Его разыскали на балконе, выходящем из тронного зала, там он стоял в задумчивости, устремив взгляд на сад. Когда ему сообщили, что его зовёт мать, Анжу поспешно направился к ней.
Войдя в кабинет, он увидел, что она непривычно бледна, руки её дрожат.
Генрике... Дорогой мой, послушай, мне нужно кое-что тебе рассказать. Боюсь, я совершила нечто непоправимое, то, что мало кто смог бы мне простить. Конечно, я поступала лишь на благо Франции и ни о чём не жалею, но возникли некоторые проблемы...