Вышел от матери герцог Анжуйский в поражённом состоянии. Убийство Жанны, догадливость Колиньи, необходимость вернуть Гизавсё это не укладывалось в голове.
Сначала он сокрушался, что мать не рассказала ему о своих планах на Д'Альбре. Ведь принц мог бы помочь ей провернуть всё так, чтобы невозможно было догадаться. Ему не верилось и в то, что Колиньи, этот простак, мог оказаться таким прозорливым, да ещё и посметь угрожать. И в конце разговора Генрике уже вовсю бушевал по поводу того, что Медичи хочет призвать ко двору Гиза. Это именно тот человек, которого ему хотелось бы видеть меньше всего.
"Он всех нас погубит!"восклицал Анжу, но в то же время понимал правоту королевы. Другого выхода и впрямь нет. Гарантировать им безопасность сейчас могут только католики. Приедет Гизони спасены. Нельзя думать о цене, которую придётся платить, иначе никак.
Ушёл Генрике в смятённых чувствах... И надо же было, прямо недалеко от кабинета матери, ему повстречаться с Марго. Сразу же молодой человек нашёл ещё один минус возвращения герцога.
Постой!окликнул он сестру, когда она, спешно пробормотав приветствия, собиралась прошмыгнуть дальше.Куда ты постоянно убегаешь?
Я?немного нервно отозвалась она.Вовсе нет! С чего ты взял?
Ты меня избегаешь.
Совсем нет, и...
Перестань,перебил её Генрике, приближаясь вплотную.
Ему самому было неловко, но в тоже время постоянно хотелось оказываться рядом с ней.
Марго была вынуждена отступать назад, пока не упёрлась в холодную стену. Его тёмные глаза смотрели внимательно, вкрадчиво. Несмотря на то, что сейчас отношения их были хорошими, она иногда побаивалась этого взгляда. К тому же, сейчас ситуация была более чем странная.
Ты избегаешь меня с того утра, как мы проснулись вместе, и произошёл тот конфуз.
Ошибаешься. Ничего такого я и не думала!девушка отчаянно защищалась.
Нельзя дать ему подумать что-то не то! Хотя, в действительности, она чувствовала смущение. И чисто интуитивно после того случая старалась не попадаться ему на глаза. Трудно было объяснить с чем это связано. Просто что-то не давало ей быть абсолютно спокойной. Тот его затуманенный взгляд, далеко не ото сна ставший таким, в чём она была уверена. Хриплый голос... Всё наводило на одну мысль.
"Но не может же он..."думалось ей.
Но потом она вдруг внезапно понялаа почему, собственно, нет?..
Она задала самой себе тот же вопрос. Если бы в её жизни не было Гиза, могла бы она... И, к своему ужасу, вдруг осознала, что, кажется, могла бы. Могла бы что-то почувствовать к брату, переступить черту... В ней течёт кровь и Валуа, и Медичи. Она могла бы всё. Но лучше не позволять себе об этом думать!
А между тем он подходил всё ближе, уже стоял вплотную, она чувствовала его дыхание на своём лице.
Не надо,прошептал он.Не бойся меня, я ничего, вовсе ничего, не подумал. И ничего не было. И я не причиню тебе вреда. Ты моя любимая младшая сестра, так позволь же быть тебе братом, без недомолвок.
Конечно! Это моё сильнейшее желание. И, поверь, я абсолютно не думала ни о чём другом. У нас нет недосказанности.
И принцесса легко поверила Генрике, поверила в то, что он говорит правду, в его душе ничего не скрыто. Она привыкла полностью доверять людям.
Прямой взгляд, открытая улыбказная это выражение, герцог пришёл к уверенности, что она ничего не заподозрила. Не догадывалась, что сейчас его сердце бьётся в бешеном темпе и он не понимает, что происходит. Это было как-то неправильно, странно...
Марго не смущало то, что он прижимает её к стене, их губы разделяет слишком маленькое состояние. Сейчас она показалась ему чертовски наивной. До такой степени, что стало стыдно. Поборов в себе желание её поцеловать, он осторожно коснулся губами её лба и поспешил отойти на пару шагов.
Девушка стояла и улыбалась. Ему вдруг подумалось, что стоит, наверное, рассказать ей о том, что скоро вернётся её любимый. Но при одной мысли об этом в сердце что-то кольнуло. Генрике промолчал.
Такая чистая и прекрасная, неважно, что она когда-то спала с этим лотарингцем, сейчас сестра улыбалась только ему. Сколько бы мужчин её не коснулось, как бы легкомысленно она себя не велавсё равно останется невинным ребёнком. И сейчас эта улыбка и лучистый взгляд принадлежали ему одному. Он не хотел делить этот миг с кем-то ещё.
Странная одержимость ей, неизвестно откуда возникшая... Ложь... Слишком много лжи и мало правды... Анжу не осознавал куда падает...
Париж ликовал. Лувр страшился. На улицах кричали, во дворце висело напряжённое молчание. Народ радостно бегал, танцевал, а придворные лишь нервно толпились у окон.
Герцог де Гиз въехал в город. Конечно, событие это вызвало фурор. И если его отъезд происходил под покровом ночи, тихо, без огласки, то возвращение было громким. На белом коне, в сопровождении блистающей свитыон был похож на короля. Люди встречали его радостно, осыпали лепестками цветов. В этот день в народной любви к Генриху сомневаться не приходилось. А он принимал её как должное.
Всё это с ужасом наблюдали король, королева-мать и принцы.
Что это значит?шокированно прошептал Карл.
Послушай, мы решили, что он нам необходим. Мне доложили об угрозах Колиньи...начала оправдываться Екатерина.
Она неделю назад отправила письмо Гизу, в котором просила его вернуться ко двору. В красках она расписала ему последние события, даже намекнула на своё участие в кончине Жанны. Сейчас ей было даже стыдно вспоминать то послание. Королева умоляла его приехать, не отказываться от союза против протестантов, который она ему предлагала! Содрогаясь, мысленно флорентийка представляла презрительную усмешку дерзкого мальчишки, торжество в глазах. Эту ямочку на щеке, как у отца, и взгляд глаз-льдинок, будто говорящий: "Я ведь знаю, что вас всех здесь сильнее!"
Написав письмо, Екатерина вовсе не догадывалась, что герцог решит вернуться с таким блеском. Даже прибытие Жанны, а затем Анри, не вызывало такого шума.
Людям нужен был именно онбелокурый храбрый герцог, гордо восседающий на коне, обладающий лицом Аполлона, телом Геркулеса, голосом Орфея... Раздающий громкие обещания, очаровывающий дам и вдохновляющий юношей. Вот онидеал.
И никто не знает, что несёт этот человек за собой, сколько погубленных душ, обманутых сердец.
Мрачнее тучи наблюдали за ним члены королевской семьи. В глазах герцога Анжуйского явно сверкало желание убить этого человека, тотчас же, как он войдёт в Лувр. Карл уже мысленно придумывал наказание, которое он понесёт, ведь король запретил ему сюда являться, и вызвали Гиза без его разрешения. А Франсуа про себя думал: "Господи... Что ещё здесь натворит этот безумный дурень?!"
Младший принц настоящей ненависти к герцогу не испытывал, по большей части из-за того, что его любила Марго. А тот, кто нравится ейобязательно был симпатичен и ему. Но в случае с Генрихом, Алансон был просто убеждён, что от него слишком много проблем, и лучше бы он не возвращался.
Екатерина, угадав мысли сыновей, поспешила их прервать:
И не вздумайте причинять ему вред!воскликнула она.Он нужен нам живым. Слышите? Сейчас в его руках спасение всех нас и Франции!
Но матушка!возмутился Карл.Вы толком ничего не объяснили мне, я не знаю, что случилось, и каким опасностям мы подвергаемся. Вы сами призвали его ко двору, не спросив у меня. А сейчас запрещаете к нему прикасаться, хотя все помнят, за что он был изгнан. Он обесчестил нашу сестру, нанёс оскорбление семье! А вы утверждаете, что без него мы пропадём. В конце концов, я здесь король?!
Генрике и Франсуа синхронно закатили глаза. Этот вопрос их брат задавал ещё с юного возраста, и всем, кроме него, было ясно, что ответ на него отрицательный.
Перестань вести себя, как ребёнок!строго произнесла флорентийка.Хочешь быть правителембудь мужчиной. Сейчас не время спорить! Нам нужно объединяться. Сила Гизов в их сплочённости, значит, Валуа не должны им в этом уступать, чтобы они не растоптали нас. Если мы будем столь же сильнынам нечего бояться.
Карл затих, как пристыженный мальчишка.
Между тем процессия оказалась перед воротами. Привратник поспешил почтительно распахнуть их, и герцог въехал на площадку перед Лувром, спешиваясь и отдавая приказания своим людям.