Такой впервые и увидел её Анри*. Взбудораженная, с вызывающим взглядом, лихорадочным блеском в глазах, она показалась ему странной. Не верится, что это юное нежное создание всегда ведёт себя так. Ни капли смирения, резкость движений. Вовсе не так описывали ему Маргариту Валуа! И на портрете, присланном ему, была красавица с невинным взглядом, а не разозлённая фурия.
Она же, увидев его, остолбенела. О Наваррце говорили много. Неотёсанный беарнский медведь, от которого воняет чесноком, грубый повеса, пьяница... Таким представляли портрет юного принца, так его описывали в светских салонах и на кухне. Конечно, были разные вариации, но образ у всех складывался нелестный. И Марго готова была увидеть всё что угодно, но только не то, что увидела.
Перед ней стоял не очень высокий коренастый молодой человек с бронзовой кожей, покрытой загаром. Аккуратно зачесанные назад вихры тёмных кудрей с рыжеватым отливом, заострённая бородка, которая никогда не выходит из моды. Черты лица были волевыми, достаточно приятными, а зелёные глаза смотрели насмешливо, с лукавым прищуром. Одет он был достаточно просто, но со вкусом. Поза, в которой он стоял, говорила о прямоте, свободолюбии, открытости и явном дружелюбии.
При виде девушки, Анри присвистнул.
Надо же!живо воскликнул он.Марго, вы так изменились! Ведь братья называют вас Марго? Можно мне тоже? В последнюю нашу встречу вы мне разрешали. Тогда вы были маленькой девчушкой, у которой я отбирал кукол. Помнится, вы на меня ужасно злились! И ваш гнев был страшен...
Принцесса оторопела от такого количества слов, произнесённых им за полминуты. Всё её стремление быть холодной и непробиваемой испарилось. Не выдержав, она вдруг улыбнулась наваррцу. Эта улыбка вырвалась сама собой, хоть и погасла, когда Маргарита пришла в себя.
Эээ... Да... Это было давно,пытаясь побороть замешательство, пробормотала она.Но сейчас я рада вновь приветствовать вас в Париже,наконец, овладев собой, выдавила она.
Анри быстро подскочил к ней и радостно поцеловал протянутую руку.
Нет, определённо, вас подменили. Это не вы! Я же помню... Маленькая такая, капризная... Волосы растрёпанные постоянно...
Сын мой!послышался недовольный голос Жанны.Не пугайте Её Высочество.
Ой, простите!воскликнул Наваррец.Я, должно быть, наговорил лишнего.
Нет-нет! Всё в порядке,отозвалась Марго.
Принц, не представите ли вы нам своих друзей, которые приехали вместе с вами из Наварры?подал голос Карл, когда Екатерина ткнула его в бок.
До этого король был в апатичном состоянии. Он полностью ушёл в свои мысли, позабыв о происходящем. Но толчок матери вывел его из забытия и очень вовремя намекнул Его Величеству, что пора спасать положение.
Манеры, продемонстрированные Анри, были весьма непривычны для французского двора. Но, заглядывая вперёд, стоит отметить, что на самом деле таким провинциалом он вовсе не был. Просто сейчас растерялся, был удивлён при виде своей невесты, не сдержался от привычного легкомысленно-насмешливого тона.
Маргарита же на миг поверила, что именно этот беззаботный беарнец спасёт её, отведёт страхи и печаль. Но понадеялась она зря. Началось представление множества протестантов, смутившийся Анри больше ничего не говорил.
Началось всё, чего она боялась.
Снующие туда-сюда толпы, множество имён и лиц, до которых ей не было никакого дела. Гугенотские чёрные одежды перемешивались с вычурными яркими одеждами придворных, создавая разноцветное безумие. Звуки, музыка, голоса слились в единую какофонию. И среди всего этого, в середине, но при этом за надёжной стеной, Марго вдруг остро ощутила своё одиночество. Помочь уже не могло ничто. Страшное, угнетающее, грызущее чувство... Ей хотелось быстрее уйти, она искала причину. Но её не было, а приём всё не кончался...
По дороге в свои покои Маргарита почувствовала, что ей становится плохо. Так долго сдерживаемая истерика рвалась наружу. Она просила никого не провожать её, потому что знала, что вот-вот сорвётся. Никто не должен видеть её такой.
Однако, когда половина пути уже была пройдена, сзади послышались торопливые шаги. Марго не придумала ничего лучше, как пойти ещё быстрее. Она не оборачивалась. Всё равно кто это, в любом случае, сейчас она не хочет видеть никого.
Незнакомец не отставал. Нервы принцессы были на пределе. Она сорвалась на бег, вскоре достигнув заветной двери в свои апартаменты. И когда Валуа уже хотела распахнуть её и скрыться внутри, ссади послышался знакомый голос:
Марго! Постой! Куда ты? Верно, ты лишилась рассудка! Зачем так бежать?
Генрике,прошептала она,сейчас не время. Уйди, пожалуйста, оставь меня. Не нужно было за мной идти.
С одной стороны, она испытала облегчение от того, что это всего лишь брат. А с другой, это вовсе ничего не изменило, его присутствие не остановило кома, подступающего к горлу.
Что случилось?не сдавался он.Я же вижу, ты не в порядке,Анжу подошёл и настойчиво встряхнул её за плечи.
В его глазах было беспокойство, участие. Маргарита не выдержала. Бросившись на шею к брату, она разрыдалась так, как будто ей было пять летгромко, горько, до того, что горло начало сводить. Она плакала, а он гладил её по спине.
Я не могу, понимаешь, не могу!закричала она.Думала, что справлюсь, но не могу! Он нужен мне... Слишком нужен! Мне плохо. Я не могу жить без него. У меня нет сил. Я думала, буду стойкой, непробиваемой. Но я всего лишь слабая немощная женщина. И единственное, что мне нужноэто он. Весь мир сконцентрировался на одном! Он снится мне, уже не отличить сон и явь. Я не могу смотреть на других, ведь вижу его. В первую встречу он показался мне похожим на архангела Михаила, но сейчас я уверена, что Генрихсам сатана. Он мучает меня, медленно убивает. Я не могу так дальше!
Она сорвалась, рыдала, не в силах остановиться. Не выдержала. Сдалась. Слабость победила её.
Герцог Анжуйский втащил её в комнату, знаком велев обеспокоенной Жюли удалиться. У принцессы явно была истерика, нервный срыв. Как когда-то Гиз, сейчас её пытался успокоить родной брат. Но что он мог сделать? Она срывалась в бездну, падала с обрыва, а ему было слишком поздно протягивать ей руку помощи.
Солнечные лучи уже вовсю освещали комнату. Маргарита почувствовала это сквозь сон. Она хотела было уже открыть глаза, встать. Но что-то её остановило. Неожиданное тепло... Чьи-то руки, обвивающие её талию... Дыхание на своей шее...
Все мысли выветрились. Осталась одна. Он вернулся! Вернулся к ней... Теперь всё будет хорошо. Прежние страхи начали отступать. Не открывая глаз, она продолжала лежать, не двигаясь, боясь испортить этот момент. Свет вернулся в её жизнь, всё кончилось. Он вернулся, и больше не будет этой беспроглядной тьмы.
Ей не нужно было смотреть, она знала, что на соседней подушке лежит её единственный возлюбленный. Она знала, что во сне лицо его приобретает ангельский вид.
Осторожно кончиками пальцев девушка коснулась его руки. Вот и знакомый перстень. А на соседнем пальце другой. Рука скользнула к рукаву. Камзол из мягкого бархата, точно красный. На ощупь она добралась до шеи, задела серьгу в ухе, тронула мягкие локоны, которые так красиво переливаются на солнце.
Кажется, он спал. Должно быть устал с дороги! Она не знала, какое чудо возвратило его, плохо помнила, что было вчера. Скорее всего, он вернулся ночью и лёг рядом, решив не будить её. Генрих всегда так делал, когда возвращался поздно... Нежность захлестнула сердце принцессы. Полгода она ждала и, наконец, дождалась. Чувства переполняли её.
Вот-вот он проснётся, посмотрит на неё, назовёт жемчужиной или малышкой... И всё встанет на свои места! Ей больше не будет одиноко, боль пройдёт.
Её пальцы провели вверх по гладкой коже. Чуть отросшая щетина и губы... Мягкие, желанные. Она осторожно повернулась к нему лицом, не разрывая кольца его рук. Не открывая глаз, потянулась к нему. Легонько, едва ощутимо её губы прижались к его. Он, кажется, ответил... Губы его были чуть солоноватыми и горячими. Поцелуй был таким реальным, долгожданным. Как долго она представляла это в своих грёзах! Но сейчас, совершенно точно, всё происходило в реальности...
Вдруг, он резко оторвался. Незамедлительно последовал испуганный вскрик: