И я тебя. Знаешь, у меня появилась идея. Давай сбежим!эта мысль пришла к нему спонтанно.
Он отчего-то вдруг почувствовал в себе силы, необходимость защитить её, увезти далеко-далеко, где ничто не потревожит её покоя.
Принцесса опешила от такого предложения. Верно, он лишился ума!
Мне плевать, что мы окажемся в опале, плевать, что всё скажут. Мы убежим, тайно поженимся!он говорил с мальчишеским западом, его глаза зажглись.
Она смотрела на него поражённо.
Но ведь это будет означать лишение всего! Ты уверен, что готов к этому? Это же безумие!
Мне кажется, все самые лучшие мысли безумны. И, да, я готов на всё, чтобы быть с тобой. Мне ничего кроме тебя не нужно. Вопрос в том, готова ли ты разделить этот путь со мной?
Маргарита решила, что в этой жизни у неё единственный шанс. Сумасшествием было соглашаться, но отказатьсяэто ведь похоронить себя заживо. Она почти не думала, лишь слушала своё сердце. Это ведь единственный выход, который у них остаётся. И всё так просто.
Я согласна!выпалила Маргарита.
На глазах её выступили слёзы. Но теперь это были слёзы счастья.
Они решились на это, почти не думая, руководствуясь чувствами. И они пообещали друг другу сделать этот шаг. Страшно начать новую жизнь? Если это ведёт к счастьюто нужно не бояться.
Потом она уснула в его объятиях доверчивым безмятежным сном. Марго была похожа на ангела.
Наблюдая за ней, Гиз начал испытывать тяжёлое чувство вины и сомнения. Из головы его всё ещё не выходил разговор с дядей. Вдруг, он был прав? Что если сейчас Генрих обманывается и делает всё это не из-за сильнейшей любви к Марго, а из-за других целей? Ведь сбежав с ней, он не оставит королю шанса отказать, она станет его женой, он так близко приблизится к короне.
Сегодняшняя вспышка гнева, вызванная новостью о планах Екатеринычто это было? Конечно, ревность сыграла большую роль. Но если бы речь шла не о протестанте, реакция была бы такой же? Или дело именно в том, что это Наваррский? Разве не доказывает это, что Генриху всё ещё небезразлично всё, что составляло его жизнь до Марго? А что если всё это значит для него ничуть не меньше, чем их любовь? И вдруг когда-нибудь нужно будет сделать выбор?
========== Глава 32. Бедняжка Мари ==========
Итак, с той ночи Генрих и Марго твёрдо поставили себе цельсбежать. Первым делом, отправиться они решили в небольшое поместье Гиза в долине Луары, оно досталось ему в наследство и было таким маленьким, что, не принося особого дохода, вскоре было забыто всей семьёй герцога. Однако он нередко посещал этот небольшой домик, в котором мог побыть один, насладиться природой, отдохнуть. Поместье располагалось в лесу и вряд ли кто-нибудь решил бы их там искать.
Потом молодые люди думали перебраться ещё дальше, если понадобится, или же, заключив брак, вернуться ко двору, в случае если Карл примет их решение и простит непослушание. Вещей они решили взять по минимуму. В случае необходимости, Генрих попросил сестру им их прислать. Одним словом, план действий был достаточно прост.
Мари посвятить в свой план они не боялись, так как доверие к ней было безраздельно. Однако больше никто никому ничего не сообщал, за исключением Эжена, Жюли и нескольких доверенных людей Гиза, которые отправлялись с ними.
Марго заранее написала письма матери и братьям, которые собиралась им оставить, когда они сбегут. Всё было готово.
Но, что странно, Мария-Екатерина, которая всегда поддерживала отношения влюблённых, сейчас уговаривала брата не бежать с принцессой. На его вопрос почему она не хочет этого делать, Мария-Екатерина сказала, что её волнуют непонятные предчувствия. Этот довод показался Генриху смешным. Он объяснил ей, что побег назначен через неделю (так как ему ещё нужно было закончить кое-какие дела), и отменять его без всякой на то причины они не будут. Мари пришлось смириться. Тогда ещё никто и не подозревал о том, что ждёт её дальше.
На следующий день после разговора с братом, проснувшись с утра, девушка ощутила дурноту. Её сильно тошнило, кружилась голова, было очень плохо... После того случая с Екатериной, она боялась отравлений. Кто знает, вдруг королева всё ещё не успокоилась? И сейчас Мария-Екатерина ощутила смутный страх. Оставалось одно · ждать, что будет дальше.
Она пролежала в постели до вечера, ей стало лучше. Придя к выводу, что, вроде как, ничего страшного не происходит, Мари решилась выйти. Сегодня вечером Медичи устраивала приём в своём салоне, где она проводила их достаточно часто. Там должен был, по обыкновению, собраться весь двор.
Позвав горничную, Мария-Екатерина с её помощью облачилась в чёрное платье, расшитое серебряными нитями. Вырез у него был очень глубокий, переходящий в шнуровку спереди, плечи открыты, корсет тугой. Сбоку от середины юбки был разрез, под которым просвечивало кружево. На ноги она обула туфли на каблуках, волосы оставила распущенными, на лицо нанесла густой слой румян, чтобы скрыть бледность, и губы накрасила алым опиатом. Образ довершили массивные серебряные серьги и колье. Посмотрев в зеркало, Мари увидела воистину обольстительный образ. Вообще, в последнее время она носила очень откровенные наряды. Сама не зная почему, она стремилась к этому. Поведение её тоже несколько изменилось, стало более развязным. Сестра Генриха подозревала, что это подсознательное желание постоянно быть интересной Анжу, от которого она уже начинала зависеть.
Закончив туалет, Мария-Екатерина направилась к апартаментам королевы-матери, где уже все собрались и, как всегда, царил ажиотаж, ведь именно в этом салоне всегда передавались самые свежие новости и происходили интереснейшие случаи, начиная от того, что кто-нибудь проигрывал в карты половину своего состояния, заканчивая вызовом на дуэль из-за прекрасной дамы.
Придя туда, Мари увидела, как флорентийка сидит в кресле и беседует с какой-то неизвестной девушкой, а вокруг с интересом собрались придворные.
Незнакомка была очень высокой, стройной, русоволосой, но черты лица были несколько угловатыми, а белизна кожи казалась несколько блёклой. Розовый скромный наряд подчёркивал её молодость и свежесть, показывал чистоту, но это не производило очаровательного впечатления, которое оставляли многие юные прелестницы. Совершенно точно раньше её при дворе не было.
Недалеко от входа Мари заметила герцога Людовика де Монпансье, давнего друга её отца, которого она видела в детстве, с которым их знакомил Гиз. Уж этот-то человек точно должен был быть в курсе всего. Он был давним царедворцем, воякой, одним из богатейших людей Франции, повидавшим многое на своём веку, одним из тех людей, которые были подле нескольких сменившихся один за другим правителей. Когда-то он воевал под началом коннетабля де Монморанси, побывал в плену в Испании. Сейчас Монпансье вёл достаточно спокойную жизнь при дворе, он уже овдовел, хотя некогда был женат на племяннице Франциска I. Человек он был уважаемый.
Она направилась прямиком к нему.
Добрый вечер, герцог,присела Мари в реверансе.
Ах, мадемуазель! Здравствуйте-здравствуйте!добродушно улыбнулся он, обнажая под седыми усами два ряда ровных белых зубов.Вы с каждым днём всё хорошеете!
Благодарю вас,она застенчиво улыбнулась и опустила глаза, как её всегда учили делать в тех случаях, когда ей делают комплименты.
Никакого смущения дочь Франсуа де Гиза уже давно ни при ком не испытывала, но приличия нужно было соблюдать. К тому же, этот пожилой статный мужчина вызывал у неё только тёплые чувства. Людовик активно поддерживал Генриха, будучи ярым католиком.
Как поживаете? Как ваш брат? Я стал его реже видеть.
У нас всё хорошо. И у меня, и у него. Генрих сейчас занят, у него много дел.
Что ж... Он борется за благородные дела. Я восхищаюсь им. А нравится ли вам сегодняшний приём?
Я только пришла. Единственное... Ммм...она замялась.Я не очень понимаю, что происходит. Не могли бы вы мне объяснить?
О, охотно!воскликнул герцог.Видите ли, эта дама, которая стоит в центре,новая фрейлина Её Величества.
Кто же она?поинтересовалась Мари, окидывая её оценивающим взглядом.
Её имя Мария Клевская. Она ещё совсем юна, только приехала из провинции.
Ооо... Как правило, таким приходится здесь несладко,усмехнулась Мария-Екатерина.