Разумеется мы всё сделаем, Ваше Величество,пылко ответил Анри.
Тише, друг мой, не хочу, чтобы Мари слышала.
Маргарита только сейчас до конца поняла, каким человеком был её брат. Он слишком не такой, как все Валуа. Должно быть, поэтому у него и не осталось шансов выжить в этом жестоком мире.
Мы о них позаботимся,сказала она, и слеза скатилась по её щеке.
Не надо плакать,покачал головой Карл.Порадуйся за меня. Ты же видишь, я счастлив. Я скоро умру, но счастлив. Это главное. Дай Бог счастья и вам, ведь онотакая редкость среди нас.
Сказав это, он закашлялся, поднося платок к губам и видя на нём уже привычную кровь.
Какая странная всё-таки жизнь,с горечью промолвил король.Когда меня уже не будет, передайте Мари, что я любил её. Очень. Хочу, чтобы она это ещё раз услышала. И Карлу тоже, когда он вырастет. Увы, этого мне увидеть не суждено.
В этот момент вернулась Мари. Карл тотчас замолк.
Молодая женщина на понимала, откуда слёзы, стоящие в глазах королевы Наваррской, и боль, исказившая черты короля Наваррского, но спрашивать не смела. Она села рядом с Карлом, укладывая голову ему на плечо.
Некоторое время они сидели молча. Наконец король объявил:
Думаю, нам следует уходить. Мать будет искать меня сегодня, я уверен.
В связи с обострением болезни Карла, Екатерина, разумеется, была крайне обеспокоена, хоть старалась этого не показывать. Конечно, она начнёт усиленно за ним присматривать. Как бы то ни было, она ведь тоже человек, а видеть, как твой родной сын угасает на глазахэто нестерпимо больно, особенно, когда уже похоронила одного сына и мужа до этого.
Карл подал Марго и Анри знак подождать его у дверей. Они поняли, что он хочет попрощаться.
Когда молодые люди отошли, король взглянул в серые глаза Мари, в которые глядел уже который год, и только они приносили ему покой.
Ты дала мне то, что я никогда не надеялся получить,проговорил он, целуя её руки.Спасибо тебе за всё,Валуа коснулся её губ.Я вас с Карлом очень люблю и всегда буду любить.
Мы тебя тоже,прошептала Туше, обнимая его,больше всего на свете.
Потом, оставив её, король подошёл к колыбели сына. Малыш смотрел на него серьёзно, будто, в отличие от матери, понимая происходящее.
"Мой милый Карл",едва слышно промолвил молодой человек, так, что ни до кого эти слова не доносились,"величайшим моим желанием было бы увидеть, каким большим, красивым и сильным ты станешь, прижать тебя к себе, услышать, как ты называешь меня своим отцом. Господь не дал мне такой возможности, но я благодарен ему уже за то, что ты есть, за то, что в моей недолгой жизни была любовь и семья. Я надеюсь, что ты будешь лучше и счастливее меня, мой мальчик. Я дал бы тебе всё, но кроме проклятой власти, которая, должно быть, меня и убила, а также страны, в которой одни волки грызут других, у меня ничего нет. Поэтому куда лучше для тебя будет, если я ничего тебе не дам, кроме своей любви. Это немного, но, поверь, моя жизнь принадлежала не Франции, а тебе и твоей матери. И умирать я буду с мыслями о вас.
Закончив свой горестный монолог, Карл коснулся губами высокого лобика сына, а потом направился к выходу.
Троица снова миновала узкую лестницу и оказалась на улице.
Мари ещё раз поцеловала Карла.
Приходи к нам, пожалуйста, почаще. Мы тебя ждём,попросила она.
Да, конечно,нашёл в себе силы улыбнуться ей король.
А потом он со своими спутниками скрылся во тьме парижских улочек, оставляя дом, где он всегда был мыслями, позади себя.
Что-то мне подсказывает,обратился он к Анри и Марго, когда они отошли на порядочное расстояние,что я видел их в последний раз.
Никто из них не сказал ни слова. Не было смысла убеждать в том, что эта неправда, человека, над которым уже нависла смерть.
Когда они приближались к Лувру, Карл вдруг заявил, что он хочет ненадолго задержаться и дойти до Сены.
Уже начинало светать, поэтому факельщика они отправили во дворец. Охрана же держалась порядочного расстояния.
Набережная реки была пустынна. Вода, размывавшая берега, тихо плескалась. В её глади едва ли можно было что-нибудь разглядеть. Немного левее перед ними простирался остров Сите, где виднелись каменные башни Нотр-Дама.
Он будет стоять здесь вечность,указал Карл на собор,видеть, как сменяются века и поколения. Но я ему не завидую. В кратковременности жизни есть своя прелесть, потому что каждый миг один-единственный, никогда не повторяющийся, а радость приносит то, что ново. С счастьем то же самое. Оно не может быть вечно. Оновсего лишь краткие мгновения, из которых состоит наша жизнь. И вы это когда-нибудь поймёте, так же, как сейчас понимаю я.
Анри слушал его и смотрел на тёмное небо, которое, тем не менее, уже начинали прорезать лучи восходящего солнца. Если у Карла всё теперь позадиу него есть ещё целая жизнь, если только в следующий миг его не убьют. А так, у него ещё есть на что надеяться. И звёзды, исчезающие с наступлением утра, быть может, пророчат ему великую судьбу, как знать.
Марго тоже глядела вперёд, видела мутные воды Сены, на которые понемногу попадал свет. Карл прав. Её счастье, если оно действительно счастье, тоже не будет вечным. И что же с того? Нужно научиться принимать волю жизни и смерти, как сделал это её брат.
Начинался новый день. И пока что все они жили, думали, чувствовали. Это было одно из мгновений жизни, что уже свидетельствовало о том, что никто из них не несчастен полностью.
Отправляясь с утра в Лувр, Генрих никак не ожидал встретить собственную мать, которая внизу спешно забиралась в карету.
Постойте!окликнул её Гиз.Куда вы собрались?
Женщина обернулась, и ему показалось, что на лице её на секунду проскользнул испуг, но Анна поспешно взяла себя в руки.
Я решила уехать,заявила она.
С чего вдруг такая поспешность?
Я так долго болела и всего год назад оправилась. Парижский воздух мне вреден. К тому же, здесь абсолютно нечего делать, лучше уж отправиться домой,поспешно ответила она.
Объяснения показались герцогу странными.
Но пару дней назад вы никуда не собирались!
Это решение возникло спонтанно. И я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать?
Она нервно всплеснула руками, так и продолжая стоять одной ногой уже на подножке.
Король умирает, а вы спешно покидаете Лувр. Позавчера ему стало хуже, и вы тотчас встрепенулись. Не кажется ли вам это странным?изогнул бровь Генрих.
Он знал, что герцогиня Немурская не делает ничего просто так, поэтому её спешный отъезд казался подозрительным.
Не понимаю о чём ты. И вообще, хочешь, чтобы я осталась? Раньше я не замечала за тобой такой привязанности к семье! Да, король умирает. И что с того? Нет, мне его, конечно, жаль, но при чём здесь я? Будет новый король, уж не знаю, Анжуйский или Алансонский. Но это ничего не изменит. Твоё время ещё не пришло. Даже наваррец жив!в глубине её глаз проскользнуло недовольство и, кажется, растерянность.Так зачем, скажи на милость, мне здесь находиться?
Гизу было нечего сказать. В конце концов, каким бы странным это не казалось, если она хочет уехатьпускай уезжает. На то её воля.
В таком случае, до свидания. Я буду вам писать.
Генрих поцеловал её руку, и Анна, наконец, скрылась в карете, отдавая приказ гнать как можно быстрее.
Гиз проводил её крайне недоумённым взглядом, направляясь в Лувр, по дороге гадая, что бы это могло значить.
Однако когда он вошёл во дворец, мысли о матери были вытесненны всеобщей суматохой. Король вернулся домой под утро и ему стало совсем плохо.
Узнав об этом, Генрих направился к Марго, но встретившая его Жюли сообщила, что её госпожа сейчас у короля.
Тогда Гиз пошёл в большой зал, где собирался весь двор. Здесь он попытался разузнать подробности о состоянии Его Величества, но у всех были свои версии: кто-то утверждал, что король уже скончался, кто-то с пеной у рта доказывал, что он ещё вполне себе жив, кто-то говорил, что ему хуже, чем было буквально вчера.
Одним словом, стоило дождаться точных заявлений.
Как бы то ни было, всем стало ясно, что правление Карла IX скоро прекратится. И, разумеется, вставал вопрос: кто будет следующим королём? Герцог Анжуйскийофициальный наследник, но ведь он за тысячи лье от Франции. Неужели страной будет править герцог Алансонский? Но ведь он так юн! Да и никогда не принимал участия в политике, разве что, недавно весьма неудачно ввязался в какой-то нелепый заговор с королём Наваррским, который кончился весьма бесславно. А вдруг умирающий король объявил преемником Наваррца? Это же будет катастрофа! Народ пока что точно не готов принять того, кто одной ногой ещё гугенот.