Хазнедар привела женщин в зал, в котором обычно устраивали театральные представления или балетные танцы. Там уже сидела Валиде-султан, которая окинула гордым взглядом прибывших. Рядом с матерью падишаха сидела Эсма-султан. Молодая госпожа с интересом разглядывала женщин, дабы понять, какая мода нынче царит в Европе. А сзади султанш сидели жёны падишаха, в том числе и Сезен. Начиная с жены и дочери посла, каждая женщина, называя своё имя, целовала руку Михришах-султан. Очередь до сестёр дошла быстро.
- Княгиня Елизавета Нелидова. - девушка поцеловала руку матери султана.
В этот момент Сезен едва успела подавить в себе волнение. Она впервые видела супругу Мити. Однако, смотря на внешность, очень сложно было понять, почему бывший возлюбленный женился на этом хрупком создании.
- Мадам София Лицына. - младшая сестра поцеловала руку Валиде.
Неужели Аркадий Васильевич женился? - Сезен едва сдержала кашель, вызванный большим удивлением.
Когда все выразили почтение Михришах-султан, мать падишаха дала отмашку и гостьи, удобно устроившись, начали наблюдать за представлением. Женщин развлекали одалык, которые под музыкальное сопровождение танцевали балет. Искушённым гостьям они казались очень смешными, однако вежливость превыше всего, и жена посла высказала Валиде похвалу в сторону танцующих наложниц.
Когда обстановка стала менее чопорной, и гостьи завели непринуждённую беседу с женщинами османской династии. Воспользовавшись этим, Сезен решилась начать разговор с княгиней Нелидовой и мадам Лицыной.
- Как вы находите гарем Повелителя? - с этого начала беседу русская кадын.
- Очень необычно для нас... - забыв, как обращаться к жене султана, София растерялась.
- Кадын. - пришла на помощь Елизавета.
- Кадын эфенди. - уточнила Сезен.
- Всё это очень необычно для нас, кадын эфенди. - уже более уверено повторила мадам Лицына.
- Да, - улыбнулась кадын, - Наверное, не одно предположение европейцев о гареме не приблизиться к истине.
- Не могу не согласиться. - подтвердила Елизавета.
- Простите за дерзость, - София чуть поколебалась, - У меня лично в голове не укладывается, как у мужчины может быть больше одной жены.
- Это нужно для выживания османской династии. Чем больше будет здоровых наследников, тем лучше.
- Звучит логично. - после этих слов княгиня Нелидова улыбнулась, - Но всё-таки хорошо, что для моего супруга меня одной хватает.
- Вот оно что... - Сезен сжала подол своего платья, - И сколько у вас детей?
- Двое: дочке недавно три года исполнилось, а сыну два месяца.
- Наверное, вы счастливая женщина.
- Очень, кадын эфенди. Могу сказать, что я своим браком довольна.
В этот момент Сезен была благодарна тем годам, которые ушли на выучку этикета. Сделав кивок и поблагодарив сестёр, кадын, дабы по-прежнему держать контроль над своими эмоциями, поспешила побеседовать с другими женщинами.
***
После выполненных поручений, Ибрагим, идя по коридору, спешил вернуться в общую комнату евнухов. Пройдя мимо хаммама, белый евнух уже собирался зайти за угол, как вдруг услышал тихое: ... Не бойся, эфенди и тебя озолотит. Ведомый любопытством, Ибрагим решил подглядеть. Он увидел, как знакомый белый евнух Али что-то прошептал джарийе, передав ей свиток, на котором было небольшое чёрное пятнышко. Однако дальше подглядеть не удалось. Почувствовав хлопок по спине, Ибрагим подскочив резко повернулся к Рабие и Эмине, которые только что вышли из хаммама.
- Ибрагим-ага, за чем ты там наблюдаешь? - спросила Рабия.
- Вы... - возмущённый евнух осекся, снова заглянув за угол на краткий миг, но Али и той джарийе уже не было в коридоре, - Какого шайтана!
- Это не ответ. - фыркнула Рабия.
- А вам какая разница? - Ибрагим сменил тему, - Вы почему так рано в хаммам пошли?
- Ты забыл? - глаза Эмине округлились, - Сезен кадын эфенди нас сегодня раньше отпустила.
- Мы уже ложе приготовили. - объяснила Рабия, - А Увлие-калфа её позже переоденет.
- Ясно. - евнух прижал пальцы к лбу, - Простите, девушки.
Ибрагим продолжил путь. Джарийе же, удивлённо переглянувшись, направились в покои Сезен.
***
Во время приёма султан Селим обсуждал с русской делегации положение дел во второй антифранцузской коалиции и ходе войны с Наполеоном. Князь Нелидов внимательно слушал переговоры и незаметно делал записи в тетради, глядя исподлобья на падишаха. Секретарю посла впервые довелось видеть воочию султана Османской империи. При Мите Аркадий Васильевич всегда не очень лестно отзывался о султане Селиме, называя его слабаком, чья власть висит на очень тонкой нити, которая рано или поздно оборвётся. Однако, смотря на падишаха, у Дмитрия сложилось более положительное впечатление. Князю Нелидову султан Селим показался спокойным и разумным.
Не удивлюсь, если Варвара в него по уши влюблена. - с горечью подумал молодой человек, ибо он не хотел верить, что его бывшая возлюбленная предала родину ради злата.
-И всё же... - на краткий миг Селим призадумался, - Несмотря на наши успехи, я не могу не восхищаться стратегическим талантом первого консула Бонапарта. Я уверен, что мы ещё не знаем всей его силы, которую он проявит, когда мы этого будем меньше всего ожидать.
Дмитрий обратил внимание, что Аркадий Васильевич, услышав эту фразу, незаметно фыркнул. В тоже время Мите не давали покоя планы Лицына насчёт Варвары. Однажды Нелидов в открытую спросил у Аркадия о них, но мужчинах лишь с усмешкой ответил: То, на что тебе бы ума не хватила. Дмитрий не знал, что и думать: с одной стороны, он тоже не хотел оставлять предательство девушки безнаказанным, а с другой, молодой человек не хотел очень жестокого наказания, которое Лицын мог запросто устроить.
VI. Прогулка
Идя по коридору вместе с Увлие и Ибрагимом, Сезен услышала, как наложницы в общей комнате что-то очень живо обсуждали. Остановившись троица переглянулась между собой, после чего решила поинтересоваться, из-за чего столько шума. Когда кадын вместе со своей свитой зашла в общую комнату, она увидела, как наложницы столпились в одну большую кучу.
- И что значит Варвара? - послышалось в этом шуме.
- Это имя. Как Барбара. - раздался ответ.
Сделав глубокий вдох, Сезен взглянула на Ибрагима, после чего белый евнух окликнул девушек. Когда наложницы расступились, кадын увидела, как одна из джарийе держала в руках лист бумаги.
- И что вы обсуждаете? - спросила Увлие.
- Да так. - джарийе передала лист калфе, - Мы вернулись с урока, и я обнаружила вот эту странную записку.
Троица взглянула на лист бумаги, на котором красными чернилами было написано крупное и размашистое: Варвара - лживая предательница. Пока кадын и калфа удивлённо глядели друг на друга, Ибрагим взглянул на обратную сторону листа. Как он и предполагал, на этой стороне было то самое пятнышко.
- Кадын эфенди, - обратилась одна из наложниц, - А вы знаете, кто эта Варвара?
- А... Я... - Сезен нервно сжала руки в кулаки, - Нет, понятие не имею.
- Нашла у кого спросить, хатун. - возмутился Ибрагим.
Сезен окинула невозмутимым взглядом наложниц, которые также с любопытством смотрели на жену султана. Затем девушка молча ушла из общей комнаты, а евнух и калфа последовали за ней. Выйдя в коридор, Сезен начала нервно дышать.
- Не волнуйтесь, кадын эфенди, - успокаивал Ибрагим, - Я сегодня всё выясню.
- Ибрагим-ага, - обратилась Увлие-калфа, - Ты что-то знаешь?
- Можно и так сказать. - когда белый евнух заметил, взволнованный взгляд госпожи, он добавил, - Обещаю, кадын эфенди, когда вы вернётесь с прогулки, я вам всё расскажу.
Чем выше статус, тем шире территория, по которой можно спокойно разгуливать. Став султанской кадын, Сезен могла позволить себе каретные прогулки по Стамбулу. Катаясь по берегу Босфора, девушка не отрывала глаз от прекрасных городских пейзажей. Так жена султана успокаивала свои нервы. Однако в этот раз заснеженный Стамбул не слишком сильно помогал привести в порядок душевное равновесие.
- Ой, Сезен, - Увлие отвлекла подругу, - Смотри, какие они милые!
Карета проехала мимо играющих детей. Сезен отвлеклась на мгновение от нехороших предчувствий касательно записок, однако размышление менее грустными не стали. Даже вид резвящихся ребят, не развеселил кадын. Прошло три года с тех пор, как Сезен перестала принимать противозачаточные отвары, однако за этот период девушка ни разу не забеременела. Затем кадын обратила внимание на Увлие. Сезен давно заметила, что мысль о детях также наводят калфу на печальные рассуждения. Увлие очень любила детей, но гарем султана Селима за одиннадцать лет его правления ни разу не оглушал детский смех. Калфа надеялась, что когда-нибудь она будет нянчить детей своей подруги, но этого так и не случилось.