Вот так, ангел, тихо шептал Кир, прижимая меня к себе и легонько поглаживая по волосам. Поплачь о нём, он того достоин. Не держи эту боль в себе.
И я плакала, как не плакала очень давно. Когда-то я дала себе обещание, что больше никто не увидит моих слёз, и сегодня я нарушила его. И мне было плевать. Совсем недавно я всеми силами намеревалась избегать этого мужчину, сейчас же я вцепилась в его рубашку, словно он мой спасательный круг в океане безысходности потери. Не отдавая себе отчёта, я искала утешения в его объятиях, щедро поливая его грудь слезами. И мне не было стыдно. Во всяком случае, сейчас. Может, потом я и пожалею об этих минутах слабости, но сейчас все убеждения, препятствия и старые обиды словно отошли на десятый план. Он и его объятия мне были просто жизненно необходимы.
Глава 7. Евгений и Мария
Евгений.
Звонок Маши застал меня на самой окраине нашей необъятной родины, в дыре ещё более дремучей, чем родной городок девушки. В очередной раз мне пришлось солгать ей, и я презирал себя за эту ложь. Дело в том, что я не находил в себе сил и смелости сказать любимой правду. Всё дело в том, что четыре с лишним года назад, одна из моих любовниц, в тайне от меня родила сына, и, только родив, поставила меня в известность. Умная стерва. Она прекрасно знала, кем является для меня и если бы она сразу поставила меня в известность о своём интересном положении, я бы нашёл способ заставить её избавиться от плода.
Когда же Лидия, именно так звали девушку, сообщила мне о сыне, я сразу настоял на ДНК тесте. Увы, он подтвердил её слова. Миша был моим сыном. Да и внешне прослеживалось между нами что-то общее. Конечно, я бы мог с лёгкостью отказаться от них обоих, как-никак я владелец крупной юридической фирмы, но что-то не дало мне этого сделать. Слишком хорошо я знал, каким тяжёлым может быть детство нежеланного ребёнка, и не хотел такого для своего сына. Потому для начала я предложил Лидии хорошее денежное обеспечение и переезд в Москву. К моему несказанному удивлению, переезжать девушка не захотела, но на выплаты согласилась. Полагаю, она рассчитывала на несколько иные последствия своего признания, но жениться я был не готов. И всё же я обдумывал эту мысль. А что такого? Ну пусть будет у меня жена, главное вовремя расставить приоритеты и тогда она мне особо мешать не будет, к тому же Мишка будет рядом. И я почти решился, когда встретил Машу. Охотничий азарт, который она во мне пробудила, заставил меня отложить планы по обзаведению семейством. В последствии, я и вовсе влюбился без памяти и вот уже несколько лет живу, словно одержимый этой женщиной. И, если вначале я просто опасался рассказывать Маше о сыне, то после её рассказа о прошлом, мысль, что она может узнать, вызывала ужас. Она потеряла парня, которого безумно любила, и у него ребёнок от другой; как она отреагирует на известие, что у меня тоже есть сын от другой женщины? Сомневаюсь, что положительно. Поэтому я молчал и делал всё, чтобы о Лидии и Мише не узнали ни журналисты, ни Маша.
Вот и недавно, отправляясь по делам во Владивосток, я не мог не заехать к сыну, ведь деревенька, в которой жили Лидия и Миша, как раз была неподалёку, а сына, что бы кто ни думал, я любил. Мне хотелось, чтобы он знал, что у него есть папа. Сейчас Миша искренне и по-детски радовался моим не частым визитам, но вскоре он может начать задавать вопросы, например: почему мы с мамой не живём вместе и где я постоянно пропадаю. Думаю, в ближайшем будущем нам с Лидой нужно будет обсудить этот вопрос. К тому же, я намерен всё же убедить переехать её, если не в Москву, то хотя бы во Владивосток или любой другой крупный город страны, где мой сын сможет получить достойные условия жизни и образование.
Но это всё лирика. Сейчас мои мысли главным образом занимала Маша, к чьему дому я подъезжал. Как и предполагал, я не успел на похороны, а прибыл в её городок только вечером, почти ночью. Дверь мне открыла сама Маша. Выглядела она подавленной, глаза были красными от пролитых слёз. Мне было тяжело смотреть на её страдания.
Приехал, выдохнула девушка и крепко обняла меня.
Конечно приехал, ответил я, обнимая её в ответ, разве я мог поступить иначе? Как ты, милая?
Я до сих пор не верю, что это произошло. Что папа сделал это, потерянно отозвалась Маша.
Весь вечер мы провели в её комнате, разговаривая. Я как мог старался её утешить, но получалось неважно. А ещё у меня в душе зародилась тревога. Невольно возникло ощущение, словно девушка старается держаться на расстоянии, большем, чем обычно. Она избегала моих прикосновений, держала дистанцию.
Мне изначально не нравилось, что Маше придётся вернуться в город, где проживает парень, которого она когда-то любила. Именно поэтому я безумно не хотел уезжать. Боялся оставлять её здесь, наедине с воспоминаниями. Боялся, что девушка снова встретит его и старые чувства взыграют. И сейчас я всё больше убеждался, пока меня не было, что-то произошло. Между нами словно возникла невидимая стенка.
Машуль, что происходит? непроизвольно вырвался у меня вопрос, когда девушка в очередной раз отдернула руку, при попытке сграбастать её ладошку.
О чём ты? насторожилась Маша.
Почему ты избегаешь моих прикосновений? решил я не ходить кругами.
Глупости, нахмурилась она и отвела взгляд, ты мой самый близкий друг, мы неоднократно занимались сексом, с чего мне шарахаться от тебя? Просто я совершенно выбита из колеи, буквально разбита смертью папы.
И тем не менее, во мне укрепилась уверенность, что Машулю нужно срочно увозить от сюда. Что бы тут не случилось, интуиция кричала мне: поведение девушки никак не связано со смертью отца. Обычно наоборот, когда ей было плохо, она льнула и жалась ко мне, в поисках поддержки и утешения. Сейчас же даже рукой старается не касаться. Тут наверняка каким-то образом замешан её бывший, а, значит, нужно срочно забирать её от него подальше. Пусть Маша пока и отказывается выйти за меня замуж, но я верю, это вопрос времени. Она моя! И я не отдам её какому-то смазливому ублюдку. У него был шанс, и он его бездарно потерял, теперь настал мой черёд. Я люблю её и сделаю всё, чтобы мы были счастливы вместе. Но для начала нужно убраться из этого города.
Мария.
Проснувшись утром, я привычно обнаружила себя под боком Женьки. Так всегда бывало, когда нам случалось ночевать в одной постели. Неожиданно резко накатило необъяснимое желание отодвинуться от него. С трудом подавив этот порыв, я крепче прижалась к горячему мужскому телу, повторяя про себя: «это же Женька, я знаю его не первый год».
Вчера мне не удалось обуздать эту дурацкую и откровенно неожиданную реакцию. Поглощённая переживаниями, я вообще ничего особенного не заметила, пока Женька не обратил на это моё внимание. И вправду, стоило мужчине протянуть руку, чтобы прикоснуться, как я ловко уходила от контакта, сама не отдавая себе в этом отчёт, а когда осознала, пришла в ужас.
Похороны и последовавшие за ними поминки, да и вообще смерть любимого и родного человека совершенно выбили меня из колеи. Словно замёрзнув снаружи, в душе я отчаянно желала дать выход боли, и в этом мне помог человек, от которого я меньше всего этого ожидала. Кириллу удалось вывести меня на эмоции. Сначала он разозлили меня, довёл почти до бешенства, а следом пришла боль. Сокрушительная боль от окончательного осознания невосполнимой потери.
Даже сейчас меня охватывает внутреннее смятение при воспоминании о том, какой уязвимой я была в тот момент. Забыв обо всём, обо всех данных самой себе обещаниях, я прижималась к его груди, заливая её слезами. В тот момент он мне казался убежищем в бушующем океане. Когда приступ прошёл, отстранившись, я ощутила себя в высшей степени неловко. Отчаянно захотелось исчезнуть, и я поспешила по направлению к дому. К моему неудовольствию, мужчина не отстал до самого порога дома, аргументируя это тем, что беспокоится за меня. Нужно мне его беспокойство!
Когда эмоции немного поутихли, я смогла, наконец, обдумать сложившуюся ситуацию, и чем больше думала, тем в больший ужас приходила. Мне не следовало так расслабляться, нельзя было подпускать Кирилла так близко! Ещё там, на берегу пруда, я проявила слабость, не прогнав его и выслушав его исповедь. Но если в том, пусть и волнующем происшествии не было ничего непоправимо катастрофичного, то произошедшее после не на шутку пугало. И дело даже не в том, что я позволила обнимать себя человеку, когда-то разбившему мне сердце, а в том, что я в тот момент полностью раскрылась и доверилась ему! И это ужасно. Если с тем же физическим притяжением, обыкновенным вожделением ещё можно бороться, физиология, она и в Африке физиология, то близость душевная представляет реальную опасность. У меня сложилось впечатление, что я стремительно теряю контроль над собственной жизнью. Все немыслимые усилия, которые я приложила, чтобы собрать себя из осколков, того и гляди пойдут прахом. Нельзя этого допустить! Значит, мне нужно избегать Кирилла всеми способами! И плевать, если он поймёт это.