Это твои отчеты по практике? она снова кричит в дверях, тряся моим наброском, как раз тем, над которым я просидела допоздна. Гадость! Ты встала на неверную дорожку! Превращаешься в шлюху и рисуешь еще эту пошлятину
Набросок оседает на пол кусочками бумаги, как и мои слезы. Дождавшись, чтобы мама ушла в гостиную, я захлопываю дверь, пододвигая к ней диван. В небольшой рюкзак кидаю белье, телефон, натягиваю старенькие спортивные кеды и джинсовую куртку. Распахивая окно, я с ужасом смотрю вниз, но не боюсь, напяливая рюкзак. Перехватившись удобнее, я перебираюсь на пожарную лестницу и бодро спускаюсь вниз со второго этажа. Хорошо еще, что начало июня и эти преодоления возможны. Наши окна выходят на торец здания. Поэтому, никем не замеченная, я вылетаю из двора, как ошпаренная, нащупывая в кармане паспорт и пропуск в «Rouge et noir». Реально на удачу! Вчера утром ездила за пакетом на почту, получая корреспонденцию Коренева по доверенности, потому и паспорт со мной. Кто-то меня пытается уберечь от собственных родителей?
Кеды на босых ногах скоро натирают пальцы, но денег нет, поэтому шагаю дальше отчаянным пешеходом. Ключи от машины остались на тумбочке в коридоре. Почти к вечеру добираюсь к Ксюше, но набрав ее, слышу, что она уехала до завтра со своим парнем в гости И угораздило же меня так вляпаться! На время отъезда родителей на дачу на все лето, жила дома, а теперь оказываюсь на улице в безнадежном, как мне кажется, положении. Ну, не могу же я согласиться на этот бред! Какое замужество с чужим человеком?
Злопыхая, я добираюсь до квартиры бабушки. Да, это у меня тоже есть. К счастью! И от мамы, надо сказать, она отличается кардинально. Напора и поучительности не меньше, зато разумности в тысячу раз. Звоню в домофон, не надеясь на удачный исход.
Даслышу ее манерный голос через какое-то время.
Бабуль, это я. Пустишь? получается заискивающе.
Дверь отворяется, и я ныряю в подъезд, в темпе хромая к знакомой квартире.
Привет. Могу у тебя остаться? спрашиваю с порога.
Что с ногами? бабуля мгновенно оценивает мое состояние с одного взгляда.
Удрала без носков, натерла.
Проходи, бедолага. Так и знала, что этим кончитсявздыхает она.
Моя родная бабушка по маме, Елизавета Андреевна Блума, когда-то тоже начинала в Госунивере на кафедре филологии, но не засиделась там, а уверенно зашагала по партийной лестнице, возглавив сначала комитет комсомола в вузе, а затем в Профсоюзном объединении. Конечно, она уже добрых тридцать с гаком на пенсии, но порох в пороховницах никуда не делся и периодически вспыхивает.
Ну, что дорогуша. Le cœur ninsiste pas? (с франц. Сердцу не прикажешь)бабушка тоже не мыслит свою речь без постоянных цитат всех и вся.
Ты уже знаешь, стягиваю кеды с болезненных пальцев.
То, что твои родители дурью маются? Конечно! Альбина не может уняться со своей глупой затеей. она недовольно бухает чайник на плиту. Где ж это видано, чтобы в это сумасбродное время замуж по указке шли? Дурь и блажь! А была бы умнее, то этот мальчишка уже обхаживал тебя, а не совался с заученным словечками из Средневековья.
Бабушкавосклицаю и обнимаю ее, потому что роднее и умнее сейчас не знаю никого. Спасибо тебе, родная! Так обидноопускаю глаза, За что со мной так?
Не муслякай меня, жутко! Взрослая девица уже, а все как малая! она сердобольно усаживает меня за стол. У тебя, поди другой кто уже на примете?
Нет. Совсем нет. Но ведь я берегу себя для того, которого полюблю. Пусть это пережиток и заросшая мхом старина, но я не могу просто так, понимаешь? Под пристальным оком гестапо! с жаром говорю то, что действительно считаю важным. Я же не породистое животное, допущенное комиссией к размножению? Стоило меня растить, любить, чтобы отдать первому встречному?
Ох, Элечкабабушка вздыхает в несвойственной ей манере. Мягко, заботливо, мне крайне редко удается видеть это в своих близких. Наверное, пришло времяона опускается рядом со мной за стол.
Ты хочешь открыть мне ужасную тайну? улыбаюсь добродушно, но перестаю, оценив настроение бабушки.
Ее глаза серьезны как никогда. Морщины собрались на лбу и щеках, выдавая эмоциональное напряжение.
Глава 3
Эля
Твоя мама однажды увлеклась мужчиной, вовсе не нашего круга. Роман был бурным, смешливым, но закончился печально для нее. Очень переживала, но молодой человек ее оставил, а Алечка рыдала так С тех пор она такая, твердокаменная, убежденная, что в жизни эти вопросы подлежат решению, а не эмоциям, обсуждению. вздыхает бабуля, качая головой, словно убеждая меня в неком откровении.
И всего-то? Бабуль, но ведь я никем не увлекаюсь. Я даже у подруги не могу остаться, потому что будет скандал. отвечаю удрученно. И жизнь у меня своя, судьба и все такое. Как мне жить-то с ее представлениями?
У меня пока поживешь. бабуля выставляет на стол нормальные фарфоровые чашки с блюдцами, которые я так любила в детстве, с незатейливыми черно-белыми рисунками азиатской тематики.
Спасибо, конечно. Мамины слова как кошмарный сон. И позорницей называла, и безроднойА что ж я сделала?
С горяча это. Пройдет. утвердительно отвечает бабушка.
Зарисовки мои разорвала. Я весь вечер вчера их делала. А тут Мне проект сдавать в понедельник. Я же учусь и совсем не «на шлюху»! обиженно говорю. Фирма классная, современная, мне интересно там. Небоскреб в Москва-Сити, это не шараж-монтаж!
Так это по практике? хмурится бабушка.
Да, представляешь? Компании заказали имиджевую и торговую рекламу сети женского белья, а мамаслезы сами напрашиваются на глаза, и я моргаю, пытаясь их скрыть. Бабушка не любит, когда рыдают просто так.
Давай-ка чай пей и иди рисуй заново, улыбается бабушка, сдержанно, но хотя бы так. Времена и нравы Qui vivra, verra. (с франц. Поживем, увидим).
Все же я обнимаю ее, и настроение немного лучше. Хоть кто-то меня понимает и поддерживает. Выходные я посвящаю восстановлению набросков, благо, что у меня припасены грифели и ватман здесь, в бабушкиной квартире. В карандаше, без полной прорисовки, но мне удается воспроизвести все, что я наметила по проекту Шатанова, словно он отпечатался в моей памяти во всех нюансах. Интересно, ему понравится?
Я бы хотела Мне так редко достается похвала, что услышать ее от чужих людей представляется нереально желанным. Первые пару курсов я еще не особо видела себя в профессии, зато сейчас, по-настоящему работая и планируя, как мои творения будут восприняты зрителем, я вхожу во вкус и чувствую, что это мое. Мне нравится, а ведь не это ли важно, заниматься тем, что считаешь не только правильным, но и по душе?
* * *
В понедельник первым делом я бегу к дизайнеру, чтобы попросить перенести мою зарисовку в цифровой формат. Учитывая «умную» программу, это не занимает много времени, и через час я сжимаю в руках заветную флэшку. Этот проект будем моим отчетом по практике, поэтому так важно его протоколировать. Еще нужно получить на это согласие самого Шатанова, но я же смогу об этом попросить?
Молодая листва шуршит на ветру и машет ветками в открытое окно. Как приятно все-таки, жить, учиться, работать. Я жизнелюб, сложно отбить во мне это качество. И маму я прощу через пару дней. Конечно, скажете, тряпка! Но ведь она моя мама
Зайдите ко мне, Эля! Коренев вызывает меня в свой кабинет по громкой связи.
Иду. на самом деле, звучит, как «бегу, ломая ноги!», потому что уж очень не терпится получить одобрение.
Минута, и я созерцаю его, довольного и ухоженного, но в слишком боевом настроении. После сказанного им в пятницу, никакого шарма и ни одной романтической искорки. Его будто подменили на следующий день после нашего вечера. Ну, да не мое это дело в конце концов. Мало ли проблем у его тараканов?
Что с проектом? он не церемонится ни минуты.
Все готово. Я сделала сразу несколько вариантов и перевела в «цифру» отвечаю, усаживаясь за стол. Смотрим?
Пару минут носитель передает данные на монитор, и Коренев довольно улыбается. Под столом сжимаю кулачком «Yes!», как же здорово!
Сама рисовала или подсказал кто? одаривает меня снисходительным взглядом.
Сама, конечно. почти обиженно отвечаю.
Тогда свободна. Хорошо! он быстро встает и собирается уходить из кабинета, одаривая уже вопросительным взглядом.