Кто? Ну, блиинв памяти оживают ее нравоучения по телефону в последние пару недель.
Не вздумай лопотать эту ерунду за столом! Ты девушка из приличной семьи, а не из-под забора! ее лицо бескомпромиссно сияет уверенностью, что сейчас я живо напялю все самое лучшее и выползу безмолвной тенью в кухню.
По мнению мамы, девушка должна быть в первую очередь кроткой и желательно молчать. Собственно, за каким тогда рожном она нужна за столом? Есть она, кстати, тоже должна более чем умеренно. И как только моей маман удалось приобрести внушительную стать, если она следовала своим же правилами? Вообще маму я люблю, но ее хроническая позиция карлсоновской домоправительницы вышибает последнее терпение!
Напяливаю скромные темные джинсы и аккуратный белый топ без единой надписи. Да, в присутствии родителей яЭля-недотрога и сама кротость. Правда, я не считаю это сколько-нибудь полезным качеством. Просто соглашаюсь и плыву по течению их бесконечной заботы о моем моральном облике. Прошлый век, средневековые табуэто все царит в нашем доме, уважение личности, ее интересов и хорошее настроениенебывалая роскошь. Обычно мама всем недовольна и носит маску «блюстителя» закона и морали. Я же просто жду возможности самостоятельного заработка, чтобы «съехать». И к моему несчастью, я слишком легкая на подъем, радующаяся жизни обычная девчонка, которой выпало вырасти в семье необратимых всезнаек.
Доброе утро. тихо говорю, стараясь не рассматривать парня, которого мама назвала молодым мужчиной.
Вихрастый, как розеточная морская свинка, в очках, которые беспрестанно поправляет указательным пальцем и с видом отправленного в бой камикадзе, Алексей усажен во главе стола, на место папы. Он поднимает на меня глаза и поджимает губы. Я не пыталась с ним говорить еще в прошлый раз, когда мама устроила такие же «смотрины».
Присаживайся, дочка. Мама испекла отличные кулебяки. радостно провозглашает отец.
Лев, Боже, пироги, прошу тебя! Это слово ужасно. манерничает мама, улыбаясь парню так, словно хочет его загипнотизировать.
Опускаюсь на стул, и руки мои рабски ложатся на колени. Что говорить? О чем? Мама мечтает, что Алексей сделает мне предложение, и ее самолюбие будет осчастливлено, потому что мать парнядекан факультета иностранных языков. Перспективатак себе. Из одной клетки меня собираются сплавить в другую. Не воспринимаю это серьезно, до тех пор, пока мне на тарелку не укладывается кусок кулебяки. Следом за ним мама выставляет патологически тонкую фарфоровую чашку с вареным кофе. Я такой даже нюхать боюсь, чтобы не засорить дыхательные пути и не подавиться осадком зерна в половину чашки. Горький. Сахара на столе нет. Готова поспорить, что капуста в кулебяке соленая.
Странное чувство посещает меня по нарастающей. Я не могу «это» есть, пить, слушать разговоры, не имеющие для меня ценности. Они начинают тихонько раздражать, а то, как разглядывает меня Алексей и вовсе обескураживает. Он реально рассчитывает, что я его «мясо»? Отец жестом дает парню понять, что от него что-то ожидают, и тот глубоко вздыхает, собираясь с мыслями. Господи, ну, пошли что ли гром какой-нибудь или простовышиби пробки!
Эльвира. В предвкушении заключения нашего союза во мне разгорается неистовое желание быть с Вами. Согласны ли Вы принять мое предложение? это выглядит хорошо заученной фразой, повторенной не один раз в присутствии родителей. Глаза мои выползают на лоб от комичности услышанного. Достоевский, Горький, да и Булгаков, полагаю, тоже валятся под стол, хватаясь за животы.
Какое? ляпаю я, поражаясь тому, почему из меня это высыпалось сейчас? Всего лишь подумала, а слова прозвучали сами. Это ооочень плохо закончится, мелькает мысль. За пару месяцев жизни отдельно от родителей я обрела небывалую доселе смелость, говорить то, что думаю.
Как какое? Выйти замуж! восклицает мама, всплескивая руками.
Я на это не подписываюсь. Мы не любим друг друга и даже не знаем. Общие интересы, походы в кино, первый поцелуй, я должна сегодня же исполнять супружеский долг? мое высказывание звучит как ушат холодной воды для меня и для всех присутствующих.
Что? мама скривилась, а папино лицо обрело удивленное выражение.
Я не могу. Не могу так, как рабыня. развожу руками, мило улыбаясь. Не могу есть кулебяку с соленой капустой. Не могу пить кофе, от которого «встанут» почки. Не могу согласиться в угоду вам заниматься сексом с росписью в паспорте с человеком, которого не люблю. брякаю, как хрустальный звон каждое слово. Это точно я говорю?
Кажется, мои ладони сейчас мокрые, а сердце колотиться в горле, и голова от этого вздрагивает. Что на меня нашло? Это открытая конфронтация с мамой приведет к войне! В рамках нашей трехкомнатной квартиры, конечно, но войне! Да она меня в порошок сотрет
Давайте лучше перекусим и перенесем наши переговоры на другое время, чтобы они не утратили характер мирныхнизким голосом произносит отец, но это все равно срабатывает как искра в баке с бензином.
Да что ты себе позволяешь? шипит мама, багровея от негодования.
Погодите. Эльвира, мы можем поговорить без свидетелей? предпринимает неожиданную попытку Алексей.
Можем, почему нет? поднимаюсь из-за стола, и он следует за мной в гостиную.
Разворачиваюсь на пятках, упирая руки в бока в ожидающей позе. И когда это я стала такой смелой? Симпатичные «зверюги» в лифте не растерзали, так все можно?
Послушайте послушай, Эль. Мне тоже это дело не с руки, но мама и Альбина Николаевна договорились, что в общем вбили себе в головы Давай хотя бы сделаем вид? Ты мне даже нравишься, с этими словами, не давая шанса мне опомниться, он в один шаг оказывается рядом и впивается в мои губы.
Резкая боль в нижней губе. Понимаю, что он просто прикусил ее, не умея даже целоваться, но делая это с усердием и по велению матери!
М-мм Сволочь! шиплю ему в лицо, отталкивая и залепляя смачную пощечину. Кроманьонец недоделанный!
Прекратите! грохочет отец, вошедший в комнату.
Видимо, он предвидел эту сцену и поспешил мне на помощь, но стал лишь свидетелем провальной затеи Алексея. После этой выходки парню я разве что в глаз плюну или между ног пну. Никаких демаркационных линий!
Алексей, Вам лучше сегодня уйти. Перенесем встречу. Эляиди к себе! Аля, прекрати этот цирк! Я говорил тебеон осекается, но продолжения не следует, потому что скрывается в коридоре, провожая Алексея.
Взъерошенный, обиженный и покрасневший, с приложенной ладонью к щеке, он предпочитает ретироваться, как мальчишка, которого отчитали!
Эля! мама направляется ко мне, полыхая гневом, но я успеваю скрыться у себя в комнате.
В доме негласное правиломоя комнатамоя крепость. Замка на двери нет, но если я ушла туда, то меня уже никто не вытаскивает на разборки. Несмотря на мою уверенность, что хотя бы на этом инцидент исчерпан, мама влетает за мной следом, хватая меня за руку.
Неблагодарная девчонка! Ты не понимаешь, от чего отказываешься! У мальчика будущее профессора! Твой ребенок не будет нуждаться! А семья! она готова раздавить мое предплечье, как печеное яблоко.
Мне больно! пытаюсь вырваться из ее цепких рук, испуганно глядя на перекошенное гневом лицо.
В такие мгновения очень хочется провалиться сквозь землю, лишь прекратить поток ругательств и нравоучений.
Нет, это мне больно! Сойдешься с каким-нибудь идиотом, который и семью содержать не сможет! Нарожаешь от него безродных и мыкаться будешь по хрущевкам! она пугает меня своим ненормальным видом. Из дома больше не выйдешь, если откажешь ему! Позорница! Непутевое отродье!
С этими словами мама толкает меня на кровать так, что я ударяюсь рукой и ребрами о спинку. Дикая боль, перехватывающая дыхание заставляет замолчать, подавившись воздухом. Сознание отказывается воспринимать, что это происходит со мной, домашней обласканной девочкой! Да я отличница до мозга костей! За всю жизнь не огорчила родителей, разве что однажды принесла домой котенка, так и того тут же унесли обратно.
Свернувшись калачиком, я непроизвольно рыдаю, задыхаясь от обиды и боли. Мне двадцать, через пару месяцев двадцать один, а моя жизнь напоминает действительно рабство. И это в столице! Не где-то на окраинах горной республики! Однокурсницы не только живут полноценной жизнью, отдельно от родителей, но и имеют собственные отношения, сходятся, расходятся, целуются в кино, ездят на отдых с парнями. У меня же не жизнь, а кошмар. Точнее, я считала до сегодняшнего утра, что мама просто озабочена моим будущим чуть больше положенного, но оказывается, что я какой-то товар, средство достижения ею цели. Какой? Ведь она совсем не молода, как и папа. Неужели им будет хорошо и комфортно, если они избавятся от меня, как от старой софы?