ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯНевезуха. Прощайте, клешá. Плачут и по волосам. Нужно ли выходить на расправу?
Давно поговаривали: командир батальона майор Кудрин затевает операцию против клешей. Но то ли потому, что давно начали говорить об этом, а операции все не было, то ли еще почему, многие потеряли бдительностьносили клеша в открытую даже в школе. И однажды утром поплатились за свою беспечностьмайор Кудрин сделал роте перед завтраком смотр и бритвочкой порезал вставленные клинья. Когда дошла очередь до Манюшки, он горестно посмотрел на нее и покачал головой.
Ну, хлопцев еще можно понятьдонжуанят, распускают хвост перед простушками, а тебе-то зачем?
А я чторыжая? обиженная тем, что ее отделяют от остальных, ответила она. Я тоже распускаю хвост. Тоже хочется какого-нибудь простачка завлечь.
Разговорчики в строю! прикрикнул майор и нагнувшисьтрр, трррасполосовал Манюшкину гордость и красу.
Неудачна начался день. И продолжался неудачно. Едва успев после завтрака привести в порядок брюки, Манюшка вместе со своим четвертым взводом попала на урок физкультуры. Повисев сосиской на перекладине, грохнулась с брусьев и получила жирную, как навозная муха, двойку. Преподаватель, бывший фронтовик-старшина, пожилой (на ее взгляд) мужчина лет двадцати восьми, смотрел сочувственно.
Ничего другого не могу, словно оправдываясь, сказал он. Если бы ты хоть сбежала, был бы пропуск, но не двойка.
Спасибо за подсказку, буркнула не глядя на него Манюшка.
А вам должно быть стыдно! обрушился преподаватель на спецов. Двадцать девять здоровых бугаев, все хорошо работают на снарядах ну, за исключением некоторых и не могут одну девочку довести до ума!
Довести-то хоть кого можемо, попытался сострить Мотко, но, видимо, вспомнив, что он лучший гимнаст в школе и упрек адресован в первую очередь ему, конфузливо умолк.
Вот и доведите! поставил точку не склонный к юмору «физкультурник».
Настроение, испорченное командиром батальона, упало еще ниже. Матвиенко, разлетевшийся было с утешениями, получил грубую отповедь и отвернул в сторону, вспыхнув «от винта до хвоста». Досталось и Захарову, попытавшемуся вразумить Манюшку («Сама виновата, Марий, бегаешь с физкультуры, ни к кому не обращаешься»).
Княгиня, влез в перепалку Трош, не обращайте внимания на этих плебеев. Что они понимают в женских прихотях и капризах! Для них что нежная душа женщины, что кусок кирпича в груди какого-нибудь солдафона-помкомвзвода
А тебя, Барон, не целуют, ты и губами не чмокай!
Остальные уроки прошли тягомотно, в тоскливом гадании: постригут или не постригут? С одной стороны: почему для нее должны делать исключение? До сих пор не делали. Да она и сама не хотела. А с другой стороныневозможно было представить, как будет происходить эта позорная и унизительная процедура переодевания и пострижения в двоечники именно с ней. И как она потом будет глядеть ребятам в глаза, она, входившая в пятерку лучших учащихся взвода«головастиков», бравшая на буксир отстающих, замкомсорга, ратовавшая за повышение успеваемости и, случалось, обрушивавшая громы и молнии на стриженые под ноль головы двоечников. И потом Ну, все-таки, она девочка, и одно делоносить мальчишескую прическу (она, кстати, ей к лицу) и совсем другоебыть оболваненной, как тифознобольная, и сверкать неприлично босой головкой. Нет, это непереносимо! И Манюшке вдруг страстно возжаждалось, чтобы на этот раз для нее было сделано исключение. Должны же они понимать: без исключений просто нельзя, раз само ее пребывание в спецшколеисключение
Однако едва прозвенел последний звонок с занятий, еще преподаватель не вышел из классав дверь заглянул капитан Тугоруков. Он обвел внимательным взглядом повернувших к нему головы спецов, задержался на Манюшке и вдруг осклабился. И она поняла, что пощадыисключенияне будет. И у нее мучительно, до боли, зачесалась экземка на левой лодыжкепамять о том счастливом и несчастном дне, когда всем принесли весть о Победе над Гитлером, а ейпохоронку на отца.
Пришли, понюхали и пошли прочь, машинально прокомментировал Архимед, когда голова командира роты исчезла за дверью.
После обеда при выходе из столовой капитан задержал Манюшку и присоединил к группе двоечников, толпившейся справа от него. Вид у спецов был оживленный, как будто им предстояло отправиться по крайней мере на вечер в женскую школу. Каждого новичка, присоединяемого к ним мановением капитанской десницы, они встречали ехидными возгласами.
Пощелкивая пальцами, командир роты повел штрафной отряд на четвертый этаж в кастелянтскую, где дородная тетя Фрося быстро оболванила всех под ноль-ноль и обменяла зимнее обмундирование на хебе бэу.
И ты попалась, девка? сочувственно задала она риторический вопрос. Ее-то бы не надо позоритьить одна на всю школу.
Тих, тих, тих, пресек критику капитан. Делайте свое дело без комментариев.
«Гражданская казнь» закончилась у командира роты в кабинете. Перекатывая во рту конфетку и бдительно следя, чтобы никто ни на миг не нарушил стойку «смирно», Тугоруков прочитал часовую лекцию по истории авиации и в заключение сказал каждому несколько напутственных слов. Манюшке достались следующие:
Это закономерно, что вы сюда попали, Доманова. Все начинается с малого, В армии пустяков нет. Сегодня вы не почистили пуговицы, завтра не выполнили приказ, послезавтра совершили предательство
И что, спасения уже нет, если не почистил пуговицы?
Тих, тих, тих, разговорчики. Шагом марш на самоподготовку!
Во взводе Манюшку встретили шуточками и смехом.
Княгиня, разрешите предложить свои услуги по вольтижировке и верховой езде, величественно приблизившись, поклонился Барон. Каждый вечер в спортзале от девятнадцати до двадцати. Со своей стороны покорнейше прошу давать мне уроки английского. Вы же знаете, княгиня, что будучи уроженцем Шотландии, я не вполне владею лондонским произношением.
Ну вот, и ничего страшного. Хотя, надо признаться, ничего, конечно, и хорошего нет, и за голую макушку все-таки стыдно. Так что лучше не повторять
Барон, будьте добры, принесите с вешалки мою шапку.
Они уединились за доской. Втянувшись в задачу, не замечали и не слышали, что шум в классе становится все беспорядочнее и громче. Уже «на Камчатке» заголосил джаз, уже Синилову стали за какую-то провинность загибать салазки, уже у преподавательского стола образовалась свалка
И вдруг грянула тишина. Вот ее-то Манюшка и Трош услышали. Выглянув из-за доски, они увидели грузную фигуру начальника школы у двери и замерших в разных уголках класса спецоврасхристанных, взлохмаченных, с растерянными и глупыми лицами.
Что за сумасшедший дом! загремел начальник, оглядывая свое примолкшее войско. Безобразие! Кто помкомвзвода?
Славичевского в классе не было.
Отлучился в библиотеку, товарищ начальник школы, отрапортовал Мотко из-за своей парты.
Командиры отделений? еще повысил голос Пятериков.
Из командиров отделений были Трош и Мутер, но они прикусили язык и не двигались с места. Все было ясно: решили уйти в нети.
Один болеет, двое ушли с помкомвзвода, товарищ начальник школы, шагнул к нему Козин.
Так. Комсорг?
Захаров был на месте, но и виду не подал, что его это касается. Неужели и онв нети? Да, точно. Синилов доложил, что комсорга вызвали к замполиту.
Замкомсорга?
У Манюшки быстро-быстро запрыгали в голове мысли. Только еще одного наказания и не хватает на сегодняшний день для полного счастья! Те, кто впереди, нырнули в кустики, а меня, выходит, подставили. Но не откликнутьсязначит отречься от своей должности. Они струсили и отреклись, но почему и я должна?.. Отстранив Барона, который старательно загораживал ее, она вышла из-за доски и строевым шагом приблизилась к начальнику.
Заместитель комсорга Доманова! отрапортовала, взяв под козырек (благо на голове была шапка).
Пятериков некоторое время, склонив голову, рассматривал ее с высоты своего огромного роста и вдруг усмехнулся.
Ага, это ты. Ну, конечно, теперь ясно: где Доманова, там беспорядок Ладно, за смелостьвсе взяла на себяя тебя прощаю. А за беспорядок на самоподготовке взводу час строевой! Командира роты ко мне!