Подошел Толик Захаров. Глядя на нее ироничными серыми глазами (между прочим, ей очень нравилось это редкое сочетание серых глаз с черными волосами), спросил:
Как тебе Днепровск? Он кивнул на заоконный вид. Небось, считаешь, скверный городишко, да?
Ну, почему? Правда, я еще толком и не знаю его.
Летом пыль, зимой часто грязь, не говоря уж о весне и осени. Ни на коньках, ни на лыжах.
Что ж ты, ничего хорошего о своем родном городе сказать не можешь?
Захаров улыбнулся по-доброму, без обычной иронии.
Да это же так, воркотня. А вообще-то я его люблю. Ему во время войны ох досталосьвесь центр был разрушен боями, бомбежками и немецкими подрывниками. Заводы частично вывезли в тыл, частично взорвали. А через четыре года после войнысмотривсе работают на полную мощность. Цеха новые построили, крупный автозавод, металлургический институт. Только что восстановлен третий трамвайный маршрут. Ну, водопровод, канализацияэто сдают каждый месяц по километруполтора. Я его изучил, можно сказать, вдоль и поперек, а иногда выйду на какую-нибудь улицуи не узнаю. Да вот хотя бы в центре. Там до войны гастроном занимал целый кварталогромное такое четырехэтажное здание, все в рекламе вечером, в огнях, в общем, гордость наша и краса. Немцы спалили его при отступлении. Сразукак гигантская черная яма посреди города! А сейчас на этом месте жилой дом для металлургов отгрохали. Первый этажмагазины: продуктовый, ткани, обувь. И кафе есть. Не была? И так на любой улицечто-нибудь построено или восстановлено. Я вот как-нибудь устрою тебе экскурсию. Уверен, ты тоже станешь патриотом Днепровска Ну, а коньки и лыжи Тут уж ничего не попишешьюг. Правда, каток зимой временами работает, но я не люблю кататься, когда со всех сторон подпирают. Мне подавай простор, разбег!.. А у тебя, Марий, есть увлечения?
Манюшка рассмеялась.
Есть. Но ты не поверишь
Хм Уже интересно! Что ж это может быть? В куклы любишь играть на старости лет? Или коллекционируешь прыщи на чужих подбородках?
Еще глупее. Мое увлечениеучеба.
Н-ну-у, Марий Кто поверит в такой хвыномен?
Правда-правда. Началось это еще в первом классе. Как-то я совершенно неожиданно получила пятерку по арифметике. И после этого как будто зуд какой внутренний открылся: еще, еще пятерочку. И понимаешь, какая-то страсть к учебникам: а что там дальше? а дальше? Каждую свободную минуту на учебу тратила. К середине учебного года мне уже с первачками нечего было делать. Учительница стала заниматься со мной особо. А весной перевели сразу в третий класс. Потом все еще раз повторилось. Я закончила третий, мы переехали в Залесье, в Западную Украину, и тут я пошла сразу в пятый класс. А этим летом за восьмой сдала. В общем, мало того, что наверстала два года, в войну потерянных, но и вперед прыгнула. И вот результат: мне четырнадцать с хвостиком, а я с вами, великовозрастными, в одном строю.
Толик почесал в затылке.
Ну, ты меня сразила Только знаешь что? Не признавайся больше никому. Твое увлечение настолько уникально, что его можно принять за болезнь. Что-то вроде клептомании или шизофрении.
Ты-то, надеюсь, не разболтаешь?
Ямогила.
Помолчали. Потом Манюшка со вздохом произнесла:
Когда же обед? Под ложечкой уже сосет.
У Захарова сморщился носверный признак того, что собрался иронизировать.
Э, Марий, это не по-нашенски. Ни голод, ни холод, ни стихии для спеца не существуют.
Как всегда, ирония его была глубоко скрытой, так что не поймешьвсерьез он говорит или шутит.
Мне можно и поныть, улыбнулась Манюшка, я ведь пока что ратник. К тому же поесть всегда было моей пламенной страстью.
О, ну в этом с тобою солидарен каждый спец А вон и наш бравый старшина. Пойду-ка я, Марий, разведаю у него.
Толик отошел, и тут же рядом с Манюшкой оказался упитанный спец с короткой черной челочкой над маленькими глубоко сидящими глазками.
Пошли, разговор есть, бросил он непререкаемым тоном и цепко взял Манюшку за локоть.
Ничего плохого не заподозрившая Манюшка не сопротивлялась. Они спустились на второй этаж.
Зайдем в красный уголок, предложил спец дружелюбно, распахивая перед Манюшкой дверь.
Там было пусто. Он деловито задвинул ножку стула в ручку двери. И тогда она все поняла, и мысленно ругнула себя за недогадливость.
Махнемся, сказал спец и стал снимать свой старый китель.
Брось. Манюшке хотелось образумить парня, чтобы не доводить дело до драки. Добровольно не отдам, а силой не возьмешь.
Во-озьму-у, протянул спец, и в глазах его зажглись насмешливые огоньки. Ты, ратник, что, сопротивляться вздумал? Спецу? Не знаешь порядка?
Он наступал на нее от двери, она пятилась к окну. Вдруг он прыгнул вперед и двинул кулаком ей в лицо. Манюшка ударилась спиной о подоконник и, не удержавшись на ногах, села на пол. Из носа по подбородку на новый китель потекла кровь, глаза застлало сиреневым туманом. Она тряхнула головойпросветлело. Горло сжала спазма ненависти. «Ну, так, трезво стукнуло в мозгу. Теперь пускай»
Я тебя, падла, так отделаю, что завтра же комиссуют услышала Манюшка ломающийся злой басок над собой.
Спец протянул руку, чтобы рывком за шиворот поставить ее на ноги, но Манюшка неожиданно вскочила и с крутого разворота ахнула квадратным носком своего тяжелого ботинка в подбрюшье. Парень взвыл и, схватившись руками за то место, согнулся крючком. Она подскочила и дважды раз за разом снизу ударила его по лицу. Спец запрокинулся на спину.
Манюшка бросилась к двери. Но он настиг ее и ударом по подколеньям свалил на пол. Падая, она обхватила его ноги и рванула на себя. Он тоже упал.
Вскочили они одновременно и стали друг перед другомгрудь в грудь. Парень был сильнее, она вертче и цепче. Понимая это, Манюшка, чтобы не дать ему размахнуться, прижалась к нему и начала ногтями полосовать его лицо, бить кулаками, головой, коленями. Спец пытался вырваться или отпихнуть ее, но она не отступала ни на миллиметр, как приклеенная.
Однако силы ее были уже на исходе. Манюшка понимала, что продержится недолго, а этот гад озверел и будет избивать ее до изнеможения. Оставалось однозвать на помощь, ведь все-таки она девчонка. Но кричать не поворачивался язык. Кричатьзначит признать себя побежденной, тогда уж надо было с самого начала, а теперь что ж И она, сцепив зубы, продолжала сопротивляться. Уже и не драласьне было сил, а заботилась только о том, чтоб не отступить от него, не дать ему размахнуться.
А спецу уже надоела эта неожиданно возникшая драка. Ему было ясно, что обмен не состоится, ратник, собака, будет стоять до конца. Пора кончать волынку. И когда в коридоре раздалась команда: «Первая рота, строиться на обед!»он устало, почти без злости сказал:
Отпусти, зараза, я из-за тебя без рубона не собираюсь оставаться!
Попробуй только ударь, отступая, предупредила Манюшка. Из строя выволоку. Ты меня теперь знаешь.
Сплевывая сукровицу, он рванул и отбросил стул и выскочил из комнаты. Надо было перед построением еще забежать в туалетомыть боевые раны.
За обедом Толик Захаров поинтересовался, где пропадала и кто так тщательно обработал ей физиономию.
Ваш спец! со злостью ответила Манюшка. Хотел меня ограбить Из первой роты.
Толик внимательно на нее посмотрел.
Эх, жисть наша поломатая! Ты его узнаешь?
С первого взгляда: у него вывеска еще получше обработана. Я ему тоже не копейками сдавала.
Надо собраться, поговорить.
Сегодня суббота, напомнил Мотко. Вряд ли кто останется.
Посмотрим. Передайте на соседние столы: после обедасбор в классе.
Собрались все, только Ленька Синилов отпросился.
Во как нужно, провел он ладонью по горлу.
Иди, иди, сказал Захаров, а то Шура отставку даст.
Решили никакого собрания не проводить, а просто потолковать по душам о случившемся. Но уже через две минуты стало ясно, что толку не будет: начался такой орхоть затыкай уши. Тогда к столу вышли Ростик Славичевский и Захаров.
Без протокола, но с президиумом, сказал Ростик и по въевшейся привычке лицедействовать важно надул щеки. Ты хочешь толкнуть речуху? Давай, ткнул он пальцем в Троша.