В колхоз не хочется?предположила Ксения.
Чего это все думают, что я не поеду в колхоз! Я и с простудой поеду. Здоровые никогда не верят больным... Тейн сюда не заходил? Вот он-то, по-моему, очень серьезно болен.
Кая упорно молчала. Становилось неловко, и Фаина нехотя спросила:
Что же там с Тейном?
Кажется, сошел с ума.
У Каи дрогнули веки. Фаина быстро сказала:
Какая ерунда!
Уверяю вас! Со злости чуть не кусается, в субботу на русском уроке такого наболтал этой Реканди, что мы просто обалдели.
Чего он наболтал?продолжала Фаина, выручая Каю.
А дерзостей всяких, тормоза не работают... Теперь вторые сутки где-то пропадает, и никто понятия не имеет, куда он провалился. Откровенно говоря, боюсь самоубийства!
Мели Емеля, твоя неделя...лениво отозвалась Ксения.
А где же он? Вчера никто не видел, сегодня никто не видел... У вас тоже не был?
На этот вопрос промолчали все.
Садись, Вельда. Что ты стоишь посреди комнаты...сказала Фаина.
Но Вельда сделала гримаску и засмеялась некстати.
Так гулять со мной никто не пойдет? Тогда прощайте, надоело мне у вас, и голова болит... Что ты на меня дуешься, Кая? Не я же виновата, что Тейн пропал!заключила она и ушла.
Не волнуйся, Кая,безразлично сказала Ксения.Я утром видела Тейна и эту самую Вельду на улице. Помню очень хорошо, у него были кирзовые сапоги под мышкой, наверное, в колхоз собирается.Ксения закурила.Вечное вранье, вечное ненужное вранье.От Ксении повалил дым, Кая открыла окно.А впрочем, тут замешана любовь, и, значит, без лжи не обойдешься. Все поголовно врут, любовь и вранье неразлучны!
Попав на свою зарубку, Ксения рассуждала бы до второго пришествия, но Фаина, заметив, как у Каи задрожали плечи,та все стояла лицом к окну,рассердилась:
Перестань! Не все врут!
Фаинка, помяни мое слово! Не сегоднязавтра начнешь ты! Точнее говоря, ты уже начала, тебя уже подпалило, а ты будто бы не замечаешь!
Это Вадим?внезапно спросила Кая, обернувшись и испытующе глядя на Фаину. На ее запекшихся губах скользнула улыбка, такая редкая в эти дни.
Ксения засмеялась, зеленые глаза весело прищурились сквозь очки.
Закрой окно, птенчик! Холодно...сказала она, бросив окурок через голову Каи.Почему это пятикурсники едут на картошку? Пятый никогда не ездил.
Можешь не ехать, едут желающие.
Нет, поеду. Мне нужны новые впечатления...
Фаина вытащила старые ботики. Каблук еле держится,пожалуй, будут пропускать воду...
Кая, а у тебя есть что-нибудь на ноги для колхоза?
Я куплю, мама прислала денег. В деканате давали сапоги, но сороковой номер...Кая подошла ближе и каким-то упавшим голосом попросила:Фаина, а нельзя мне поехать с вашей группой? Были бы вместе...
Я могу поговорить с Сильвией Александровной, но... может быть, тебе удобнее со своим курсом?
А я тоже хочу новых впечатлений...смущенно сказала Кая.
Гм... Мы с Фаиной просто ошеломим тебя новыми впечатлениями,насмешливо обнадежила ее Ксения, но развивать эту тему не стала.О боги!.. Совсем из памяти вон, я же обещала Астарову, что приду вечером. Фаинка, пойдем со мной, а? Поможешь разбирать книги.
Не хочется что-то...
Да ты сообразигде еще ты увидишь такие книги!
Ладно, пойду,согласилась Фаина.Только приберу немножко... Вот возьми себе эти сапоги, они мне маловаты. Еще крепкие...
Ксения поставила старые сапожки на стул и минут пять смотрела на них, приговаривая:
Погрузимся в буколическую сельскую жизнь, полную бесхитростных радостей!
После этого сапожки были заброшены под кровать, а Ксения принялась читать газету, в которую они были завернуты. Читала вслух и нараспев.
Перестань ты,сказала Фаина.Схватила дырявую газету столетней давности...
Нет, ей годика три-четыре... Внимание! «В стокгольмском турнире легендарный Тейн привлекает все взоры. Это последний турнир перед матч-реваншем...» Подумайте, привлекает все взоры!
Да не дури!..
Ах извините, ошибка! Оказывается, это легендарный Таль... Ну, неважно. Слушайте о сельской жизни!.. «Председатель не верил в удобрения, считал, по Вильямсу, что травы без всякой химии восстановят плодородие почвы. Но урожаи были низки. Осенью правленцы уговорили Ивана Николаевича поехать в Выселки. Пожилая женщинабригадирсразу повела его на склад. Он зачерпнул горсть пшеницы, пересыпал крупные зерна, пробовал на зуб. Под навесом председателя ждал новый сюрпризгора силоса. Иван Николаевич нюхал ароматную зеленую массу...»
Сочиняешь опять!..
Смотри сама«нюхал»... Погоди, есть еще и о нас, то есть о картошке: «Квадрат на полезакон для всех. На двух тысячах гектаров прошли квадратно- гнездовые сажалки, и результат изумил Ивана Николаевича. Да, плохой хозяин тот, кто тянется к старинке либо порочит квадраты неумелой работой, неряшливостью, халатностью» Ну, тут еще много, а кончается так: «Прозрел председатель!»Ксения смяла газету и засмеялась.А как будет лет через десять? Как тогда будет прозревать председатель?..
Скучно читать старые газеты,сказала Кая.
Собирайтесь, пойдем к Астарову. Ты, Кая, тоже. Ты можешь складывать журналы по номерам и смотреть картинки. Это безусловно разгонит скуку, ты отдохнешь душой, Кая!.. И заодно убедишься, что на русском языке написано большое количество книг.
Я и так знаю.
Ничего ты не знаешь, Кая. Тебе известна только хрестоматия, составленная знаменитым педагогом Фуфаечкиным. Он переделал все великие произведения так, чтобы они были тебе по зубам, и вот вместо русских писателей ты читала одного лишь Фуфаечкина.
Ну, не выдумывай, никакого Вухваечкина я не читала...
12
О собрании и о принятой резолюции никто не вспоминал, пока не пришла Нина Васильевна и не начала жаловаться. Полулежа на диване, в печальной позе, так же не шедшей к стилю кафедры, как и сам диван, она негромко повторяла одно и то же: после статьи Асса студенты перестали ее уважать, товарищам нет никакого дела до ее судьбы, не выяснено, кто автор статьи, неизвестно, когда будет образована комиссия... Почему так равнодушен Давид Маркович? Если его не волнует клевета на него лично, то все же мог бы он поинтересоваться репутацией кафедры. Почему равнодушен Аркадий Викторович? Почему все, все равнодушны?..
К ней будто и прислушивались, но реплики ее тонули в общем разговоре. Всякий раз, когда на кафедре появлялся Гатеев, он неизменно заводил речь о порче языка, и это, видимо, очень раздражало заведующего,ему едва ли не казалось, что новый доцент метит в него самого и в его докторскую диссертацию. Сильвия Александровна знала, однако, что это конек Гатеева с давних пор, у него всегда делалось несчастное лицо, если при нем ошибались.
Гатеев прошелся по комнате, сочувственно кивнул Нине Васильевне, но сейчас же заговорил снова:
Противно. Как только мелькнет в печати чье-то живое удачное слово, его сразу начинают глодать, пока оно не превратится в обглоданную кость. А потом эти голые кости переходят из доклада в доклад, из статьи в статью, пока кто-то самый дошлый не обнаружит, что появилось новое слово. Смотришьопять набросились, опять гложут...
Весьма образно...морщась, похвалил Астаров.Но не совсем справедливо.
Как же не справедливо? Сколько слов убито в бесконечных повторениях: и мощная поступь, и вклад в сокровищницу, и энтузиазм, и маяки, и даже совесть, которая появилась исключительно по почину Заглады...
Но дело не только в повторениях,сказал Давид Маркович.Дело в том, что за избитыми выражениями стояла, скромно говоря, неполная истина... Королева полей сильно нуждалась в рекламе.
Нет, это началось еще раньше. Насчет неполной истины вы правы, конечно, но я вижу опасность и в самих повторениях, в выработке заготовок и в массовом их распространении. У штампов при этом рождаются дети. В первоштампе есть все же какой-то смысл, но его потомоквсегда полная бессмыслица...