Припомните что-нибудь, что недавно привлекло ваше вниманиевчера, позавчера или еще раньше. Интересная статья в газете, в журнале, интересная встреча... Вспомните, подумайте и расскажите.
Все послушно задумались и думали так долго, что стало яснождут звонка. Пришлось обратиться к одному из покладистых лично:
Начните вы.
Хорошо,откликнулся покладистый.Я могу за всех сразу. У нас была очень интересная встреча с деканом, и мы узнали, что в колхоз поедем.Кругом засмеялись.А интереснее ничего не помню я.
Так. Об этой встрече вы сказали за всех, теперь будем говорить на другие темы.
Каллас честно вышел на работу:
Я читал про трех спутников Юпитера, но это очень трудно передавать, а интересно. Они имеют атмосферу...
Сильвия Александровна слушала, стараясь не сбить его поправками, зная по опыту, что это приведет к молчанию.
После Калласа рассказывали, вернее, скупо отмеряли по две-три фразы о спортивных состязаниях, о фильме «Новый Дели», о концерте Эрнесакса...
Алекс Ланге поделился своими опасениями, как бы машина не отбила хлеб у учителей:
Если программу знаменитые педагоги составят, то все плохие должны поехать в болото или на пенсию. А я, наверно, стипендию не получу. Я читал, как одна умная машина... Ну, значит, студент много раз ошибся, а она ему ответила: «Идите домой, вы лентяй!..»
Не говори страшного!остановил его, под дружный смех, весельчак из первого ряда, где сидели отважные.Я лучше про дельфинов расскажу или про тетю!.. Или наоборот!..
Отлично, товарищ Томсон,согласилась Сильвия Александровна,рассказывайте о дельфинах.
Нет, я сначала о тете. Это толстая женщина в розовом платье. А если она тетя, то у нее есть племянница...
Или племянник.
У нее племянница, и эта добрая тетя всегда защищает ее от врагов.
От каких же врагов?
От студентов, особенно от Лео Тейна...Лео Тейн показал Томсону кулак.Тетя боится, что кто-нибудь поцелует ее племянницу, она даже готова, пусть поцелуют ее, но только не дорогую племянницу...
В аудитории становилось все веселее. Сильвия Александровна с опаской поглядывала на длинную серьезную физиономию Томсонакуда его еще занесет?..
А я знаю, чья это тетя!фыркнул кто-то справа.
Я тоже знаю!фыркнули слева.
Неправда, не моя!бойко отозвалась Вельда Саар.У моей нет розового платья!
Рассказ о тете рассмешил всех чрезмерно и не совсем естественно.
Хватит, товарищ Томсон... Давайте уже о дельфинах.
Я читал, что дельфиныэто интеллектуалы. Они любят трудные задачи, они умнее обезьян. Играют в баскетбол, а в карты еще не играют, но, может быть, научатся, и тогда можно будет с ними перекинуться в бридж...
Каллас поморщился и сказал:
У тебя не академический разговор... Это не смешно, что с дельфинами можно установить более разумный контакт, чем с обезьянами.
До звонка осталось четыре минуты.
Расскажите и вы о чем-нибудь,обратилась Сильвия Александровна к Тейну.
Четверть минуты продолжалось молчание, затем Тейн, развалившись на стуле, покривил губу и спросил:
Зачем это?
Чтобы научиться русскому языку.
Благодарю вас,протянул Тейн.Я сейчас не расположен учиться... Как-то нет настроения.
Холодная наглость была не только в словах студента, но и в его позе, в голосе, в прищуренных глазах. Не помня себя от гнева, Сильвия Александровна бросила ему в лицо:
Жаль! Очевидно, вы не из тех, с кем можно установить разумный контакт!..
Потом, после урока, Сильвия долго думала об умной машине. Что бы та сказала Тейну? Помягче, или порезче, или просто хватила бы его по уху какой-нибудь особой лопастью?..
11
Отъезд в колхоз был назначен на воскресенье. С пятницы уже не работалось, хотя Фаина несколько раз принималась за свои записи и раздумывала над тетрадью с пометками руководителя.
В эту же пятницу Фаина заговорила с Ксенией о Кае:
Неужели ты не видишь, как у нас нехорошо? Кая на себя не похожа, мрачная, злая...
Ревнует к Вельде, очень просто.
Очень просто!передразнила Фаина.
Ксения, закрыв книгу и держа палец между листами, писательски изрекла:
Это кажется сложным, если брать отдельную жизнь, но вообще это закономерно: Лео Тейн изменяетКая Тармо злится.
Ну и голова у тебя! На что ни взглянешь, все распадается на одинаковые серые кусочки.
Далеко не все, есть вещи, которые не распадаются...с неожиданной искренностью начала Ксения, но тут же перешла на иронический тон:Современная серьезная мысль находит, что с самотеком в любви пора покончить. Женская особь должна записать себе по пунктам, какими интеллектуальными и моральными качествами обязан обладать избранник, потом посмотреть, кто подходит под эту анкету, и тогда уже полюбить его чистой девственной любовью!..
Все можно повернуть на смешной лад...
Опять-таки не все... Но к этому Тейну, по-моему, надо было приближаться, поглядывая в анкету. Кая ошиблась. Мой совет тебе, Фаина! Бди! Даже кандидаты наук бывают подонками!..
Да ну тебя...
Фаина опять задумалась над той тетрадью, где Гатеев насажал галочек. За окном моросило, со скуки казалось, что моросит и в комнате. Стоит ли сейчас возиться с дипломной, ничего уже не успеешь до отъезда. Статьи все прочтеныпо его списку, который она получила на кафедре, и, кстати, вернула ему прикарманенный карандашик...
Одна из статей его собственная. Упоминает в ней и о частушках. Пишет, что подделки, сочиненные по поводу той или иной «кампании», опошляют важные политические темы. Дидактизм и ходульность выдают халтурщиков с головой. Это вообще не фольклор, и, кроме жанра, в них нет ничего общего с народной частушкой...
Так-то так, а методология все же неясна. Чутьем отличать фольклор от не-фольклора?..
Все идут в народный дом,
Там приехал агроном,
Будет лекцию читать,
Как природу побеждать...
Дили-дили-дили-бом... Здесьего правда!так и высовываются локти расторопного клубного работника.
«Халтурщики любят псевдонародные речения...» Есть, есть и такие. «Ой, да запевай, подруженька активная», «Начинай-ко-ся, миленок, эх, соревнованьице...»
Но надо ведь доказать, что это плохо. С чего же начать?.. Вот одна частушка, отмеченная доцентом:
Мы, стремясь удой повысить,
Создавали скотный двор,
Облик колхоза изменился,
Написал о нас селькор...
Если ее пропеть, язык вывихнешь, но это еще не доказательство, для пользы дела можно и вывихнуть. Газетные обороты? Но газета может отражаться в современном фольклоре, не все же петь о том, как придет свататься матаня... Фольклор, товарищ Кострова, явле-ение искусства. Хорошо, Алексей Павлович, с этим я согласна. Значит, у нас уже есть один признак не-фольклораотсутствие художественности...
В комнату молча вошла Кая, молча села в угол и начала писать письмо. Писалось оно уже не первый день, примерно по строчке в сутки. Украдкой взглянув на нее, Фаина вздохнула.
Что ты все вздыхаешь!сказала Ксения.Частушки грустные? Или, быть может, вздохи твои не относятся к ученому тексту?
Как тесно в этой комнате, ни охнуть ни вздохнуть.
Кая, скомкав лист, взяла новый, наклонилась над ним. Фаина видела ее волнение, и у нее почему-то появилось неприятное, раздражающее чувство, и опять захотелось уйти из этой комнаты куда-то, где веселее, а может быть, и не веселее, может быть, печальнее, но своей печалью. Надоело почему-то заглядывать в чужую жизнь.
Но чужая жизнь шла дальше и развертывалась перед глазами. Дверь распахнулась, и вбежала Вельдавероятно, соперница. Вероятно, чужая печаль...
Здравствуйте, девочки! Что ты сидишь дома, Кая! Дождь перестал, пройдемся по городу. Или выпьем кофе с пирожными, в колхозе не дадут!
Покружившись, она из-за плеча Каи бросила быстрый взгляд на письмо. Лист был чистый, но Кая тотчас смяла егоочевидно, он испортился от взгляда Вельды.
Вельда неестественно засмеялась:
Я тебе помешала? Прошу прощенья!.. Ну как? Прогуляемся? Хотя я, кажется, уже простудилась