А у меня от этого объяснения ум за разум заходит, Алексей Павлович,послышался из-за горы тетрадок голос Муси.Очень закручено.
Гатеев вежливо подождал, не будет ли продолжения, и снова повернулся к Давиду Марковичу:
Блеск стерт даже с таких сияющих слов, как звезда, светоч, счастье: звезда подается «в разрезе текущих фактов», счастье«целиком и полностью», светоч «стимулирует освоение насущных задач» и светит ровно столько же, сколько закопченная кастрюля...
Да-да... Ммм...сказал Астаров.Сейчас широкая общественность поднимает голос против бюрократизации языка, однако...
Аркадий Викторович!перебила его Нина Васильевна.Извините, но я прошу вас выслушать меня!
Астаров выслушал.
Комиссия будет образована немедленно,пообещал он таким рассеянным тоном, что Нина Васильевна только вздохнула и направилась к двери.
Почти все едут в колхоз,сказала Сильвия Александровна после ее ухода.Не понимаю, когда же будет организована комиссия.
Хоть сегодня,любезно ответил Астаров.Не угодно ли вам ее возглавить?
Вы удивительный человек, Аркадий Викторович. Вы уже забыли, что меня тоже надо проверять.
О вас, товарищ Реканди, в протоколе собрания ничего не сказано...важно вымолвил он, но все же призадумался.Ммм... Ну, сделаем так: возглавлять комиссию буду я, а членами будут Алексей Павлович и Давид Маркович.
Анекдот...попыхивая дымом, засмеялся Белецкий.Я ведь на одних правах с Сильвией Александровной.
Никакого анекдота,сердито возразил Астаров.Решено обследовать работу Нины Васильевны, и пока только ее работу, и деканат тоже стоит на этой точке зрения. Вас я, конечно, могу заменить Саарманом, но от этого ничего не меняется, и вы, и все остальные члены кафедры должны побывать у Нины Васильевны не менее двух раз, чтобы наши данные были вполне объективными. Все это придется сделать после возвращения из колхоза. Ясно?Он потер ладони и снова повернулся к Гатееву.Я полагаю, что ценность любого высказывания, в первую очередь, зависит не от тех или иных лексических норм, а от ценности самой информации. Не так ли?
Информа-ация, выраженная суконным языком?..протянул Гатеев.Нет, благодарю покорно. Я не пропущу такой курсовой работы, не пропущу дипломной!..
А диссертацию должны будете пропустить, чтобы не обидеть коллегу!..развеселился вдруг Давид Маркович.
Астаров неторопливо поднялся и, улыбаясь, вышел. На пороге сказал, не оборачиваясь:
Я обедать, Эльвира Петровна.
Дверь захлопнулась.
Как вам не совестно, Давид Маркович,укоризненно промолвила Муся.Тут же на столе его научный труд, а вы все закидываете насчет бездарных диссертаций. Это бестактно.
Все дружно захохотали. Машинка под рукой Эльвиры Петровны скрежетнула.
Что за смех!удивилась Муся.Разве вы не читали? Прекрасно написанная диссертация, вы же знаете, какая у него ясная голова... Ну, что вы заливаетесь, Сильвия! Все уже перестали, будет вам!..
Зазвонил телефон, Эльвира Петровна сняла трубку.
Товарища Реканди? Когда?.. Сейчас передам.На лице Эльвиры Петровны зажглась адская улыбка, от которой она сразу похорошелаопять-таки на чертов вкус. Сильвия Александровна даже поежилась в ожидании дальнейшего. Дальнейшее было сказано нежным свирельным голосом:Сильвия Александровна! Вас приглашает к себе декан. Если вы не заняты, просит теперь же.
Минута прошла в раздумье.
Платье у вас подходящее,сказала Муся заботливо,мне нравится такой винный цвет. А волосы всегда, как сияние, даже завидно. Значит, соберитесь только изнутри... Мы будем ждать!
Не ждите, я от него прямо домой пойду, если жива останусь.
Возьмите меня на помощь,пошутил Гатеев,я скор на расправу с деканами.
Все вы скоры заочно,усомнилась Муся.Сильвия Александровна, непременно забегите сюда!
Декан Онти кого-то принимал, и Сильвии пришлось подождать в секретарской. В комнате было хмуро не то от надвигающихся сумерек, не то от унылого лица секретаря. Разговор предстоял не из приятных, но тем лучше: столько уже накипело досады, что пора начинать бороться. Бороться? Вот тоже слово, с которого, как говорит Гатеев, стерт блеск. Да если бы оно и блестело, так сто́ит ли Тамара Леонидовна Касимова этого слова? Но все равно, пусть будет «бороться». А вот как? И против кого, собственно? Она ведь запрятана в недра деканата и окружена крепкими стенами высшего учебного заведения. Так против кого же? Не угодно липротив ректора? Или только против деканата? Кто ее сюда впустил, кто отвечает? Давид Маркович пока что умывает руки, посмеивается. Остальные?.. Удобная формула: все мы виновны, если терпим такого продекана. Все, то есть никто. Будем жить смирно, как-нибудь обойдется... Ну, нет!
«Пусть только Онти даст мне малейшую возможность замахнуться, я ударю! Надо же кому-то и начать...»подумала она, вытирая со лба капельки пота.
Дверь скрипнула, от декана вышел студент бодрого, но слегка встряхнутого видавероятно, получил нагоняй.
Пожалуйста,сказал секретарь.
Декан Онти был небольшого роста, сухощавый и верткий. Его узенькие глаза смотрели на мир божий умно и до ужаса проницательно. Соображал он с удивительной быстротой и такой же сообразительности требовал от собеседника, что приводило к частым недоразумениям. Его стремительный говорок надо было ловить на лету, не переспрашивая, ибо повторял сказанное он еще быстрее. К Сильвии он обратился сначала по-эстонски, потом по-русски (не для того ли, чтобы проверить обвинение Асса в незнании языка?), но обе длинные фразы были неразборчивы. Затем последовало несколько вопросов, на которые нельзя было ответить из-за отсутствия промежутков между ними, и, наконец, декан предоставил время для ответа на главный вопрос:
Как вы повышаете свою квалификацию?
Внимательно выслушав объяснения Сильвии насчет кандидатского минимума, темы работы и всего прочего, декан произнес рекордно быструю речь, основные тезисы которой были остры, как копья:
Есть сигналы. Нарекания. Упреки в недостаточных познаниях. Наблюдения продекана. Жалоба русистов. Асс.
На все это Сильвия сказала:
Я стараюсь и буду стараться пополнять знания.
Декан Онти дружелюбно заулыбался и мелко отчеканил нечто одобрительное. По-видимому, он хотел уже распрощаться с покладистой преподавательницей, но та неожиданно для него спросила:
Кто скрывается под псевдонимом Асса?
Декан замигал с такой же быстротой, как говорил.
... тья Асса никому не может причинить вреда, деканат знает свои кадры и ничего не принимает на веру! ... лютно ничего!
Но статья уже принесла вред Нине Эльснер. Статью читали студенты, деканат выразил недовериеуже образована комиссия для обследования работы, и, кроме того...
Обследование работы никому не приносит вреда. Пользу! Студенты? Если Эльснер ни в чем не виновата, то студенты знают об этом больше всех других и, следовательно, считают статью Асса неосновательной. Также да будет всем известно, что деканат анонимных высказываний не одобрял, не одобряет и одобрять не намерен, хотя и вынужден на них реагировать. Если комиссия и представитель деканата найдут, что работа Нины Эльснер стоит на должной высоте, то тем самым вопрос будет разрешен. Именно такого мнения держится деканат по поводу статьи, преподавательницы Эльснер, комиссии и шума.
Товарищ Онти, вы сказали, что судьба Нины Эльснер зависит от комиссии и от представителя деканата. Вы имеете в виду Тамару Леонидовну Касимову?
Да, да, да! Я имею в виду нашего продекана ... ща Касимову!
В таком случае я... я должна сигнализировать деканату: товарищ Касимова невежественна и пристрастна.
Декан Онти чуть не вскочил с места.
Товарищ Реканди! Вы отдаете себе отчет?!
Отдаю.
Откинувшись в кресле, декан взирал на свою собеседницу с неподдельным изумлением. Сильвия опять вытерла проступивший на лбу пот. Хорошо бы сказать, что Касимова тупее курицы, но это было бы бранью. Да и храбрость уже почти истощилась...