Много говорили, ему надо было высказаться, и он это сделал. В кои-то веки кто-то болтал больше меня. А потом стал целоваться. Я имени его даже не помню, но это можно сказать был мой первый парень. Я, говорю, не умею. А он: 'Открой рот и все'. Я сделала, как предложили. Ну ничегошеньки не почувствовала. Даже не екнуло нигде ничего. Ни слюни противными не показались, ни его язык не взволновал, ни с моей стороны ничего не откликнулось. А он-то завелся. Одно слово - мужчина, бррр. И когда я поняла недвусмысленные намеки (глубокий-то французский поцелуй для меня намеком не был, для дураков это не является сигналом, ага, да я и не знала, как это называется), а вот когда он попытался блузку из юбки вытащить, и под юбку рукой заползти, то тут-то я и поняла, какого коварного змея-искусителя на груди пригрела.
Как в том анекдоте:
- Ой, меня ограбили, меня ограбили!
- Как? Что случилось?
- Еду в троллейбусе, деньги в бюстгальтер спрятала, а тут мужчина, и его рука мне на грудь легла. Я думала, он с добрыми намерениями, а он вон как со мной поступил...
Ну, вот и я тут же вскочила, и на дверь ему указала. Я и не знала, что порой мужчины доходят до точки невозврата, и с глупенькими девчонками всякие нехорошие ситуации случаются. А этот выругался себе под нос и вылетел из квартиры.
Я и думать о нем забыла, ну нисколечко он меня и не тронул, я даже только сейчас и поняла, что это был мой самый первый поцелуй с парнем, а он через несколько дней заявился снова. Видимо, нагулялся, и готовился уже отбыть в свою войсковую часть.
- Чего пришел?
- Я, это, уезжаю сегодня вечером, - сам грустный такой. Я и не подумала тогда, что нелегко парню оторваться от мирной жизни и снова в пекло добровольно практически лезть. Все друзья остаются, у всех все хорошо, ешь, спи, жуй орбит, а ему...
- Ну и что, - говорю. - Счастливо отслужить.
А он: - А ты можешь мне писать? Мне надо с кем-то общаться, я хотел бы от тебя письма получать.
Я так удивилась. Ну глупая была, ничего не понимала. Я рассердилась. Ничего, говорю, тебе писать не буду, и уезжай спокойно, и забудь сюда дорогу. А он сукой меня обозвал и опять улетел стремительно, злой такой весь. Ну чего он от меня ждал? Ему 19, мне 14. Это сейчас я задним умом понимаю, что ему нужно было просто общение, чтобы быть человеком и не сойти там с ума... Я даже и не знаю, живой он, или нет, вернулся ли тогда из Афгана. Надеюсь, что да...
Хотя разница в возрасте с Александром меня не напрягала. Конечно, это уже совсем другой уровень, другой стиль, и другое отношение ко мне. Мне было хорошо в его обществе, спокойно, комфортно. А что еще нужно неуверенной в себе девушке, не блещущей никакими явными талантами, да еще и красотой обделенной. Чтобы к тебе относились уважительно, трепетно и серьезно. По-настоящему. Я и откликнулась.
А вообще я понимаю, что во мне есть что-то, что привлекает ко мне внимание людей, отошедших уже от того, чтобы выбирать внешнее, видимое. Нет, я ни в коем случае не утверждаю, что во мне есть изюминка, которая делает меня неповторимой и особенной, но...
Это было со мной в 15 лет. Я готовилась к экзамену по литературе. И решила, что почитать 'Войну и мир' лучше всего и полезнее для дела на свежем воздухе. Но не на балконе же мне сидеть, под сигаретный дым соседей, шум и суету города. И я отправилась в бор. Это чудное место. Мой дом стоит в десяти минутах от него. Я не стала заходить глубоко в чащу, выбрала местечко под березкой, откуда было видно верхние этажи жилых домов, уселась на кочку и зачиталась. Толстой ведь очень интересно писал. Про войну я все пропускала и перелистывала, а вот мир описывал увлекательно.
И вдруг поднимаю глаза и вижу перед собой... грибника. Мужчине немного за тридцать. Тогда он мне взрослым дядькой казался. Он улыбается и рассматривает меня. Что-то сказал о том, как увлеченно я зачиталась, я ответила, что именно изучаю и зачем, в какой школе учусь и как вообще отношусь к системе экзаменов.
Он предложил немного пройтись, и мы пошли гулять по лесу. Я ведь наивная! А вот именно это всю жизнь меня и спасало. Вот как пьяница, если упадет с высоты, то не разобьется, бывает же так, так и с такой простотой как я ничего ужасного не случалось. Как говорится, вор увидел, в какой бедности живут люди, и сам оставили им денег. И со мной - смотрели на меня и жалели убогую умом. Ну грех такую обижать. Но это не про этот случай. Здесь мужчина и не думал меня обижать. Наоборот.
Мы много говорили, а поскольку я это дело люблю и умею, то он и не мешал мне. Слушал внимательно и улыбался все время. Я ведь выражаю себя и осмысливаю, только если говорю. Вот и выражала себя, как могла, пока время в эфире мне высвободили. А потом он и говорит вдруг:
- А давай с тобой дружить. Будем встречаться, вместе ходить на выставки разные, в музеи, в театр. Будем общаться. С тобой интересно.
Я не знаю, он, наверное, имел в виду то, что и сказал, и посчитал меня достаточной приемлемым собеседником для своего возраста и уровня, но я-то была пятнадцати лет от роду, но с самосознанием гораздо младше!!! Конечно же я отказалась не думая. Сказала что-то, что не готова к таким отношениям. Он поуговаривал меня еще немного, позавлекал, но понял, что с меня взять нечего, на том и расстались. Он мне из леса помог выйти на тропинку, которая привела меня обратно в цивилизацию, а сам ушел снова в лес.
Это потом я подумала, что предложение было хорошим, и надо было его принять. Кто знает, как сложилась бы моя жизнь, как пошло бы мое развитие. Хотя кто его знает, что ему на самом деле надо было. Это сейчас конкретно говорят - давай, и все. А раньше, может, это и облекали в такую вот словесную форму, и называлось это 'ходить в музеи и на выставки'. А может, он про музеи и говорил, полагая, что со мной это будет интересней. Я склоняюсь к этой версии. Одинокий, наверное, был, искал родственную душу. Только вот старше меня был вдвое...
Александр же долго меня не трогал. Со временем, когда мы подружились, постоянно общаясь после лекций в его машине, он предложил мне услуги так сказать личного психолога. Я была рада. Я всегда была рада добровольным слушателям. Мое одиночество вынуждало меня навязываться первому встречному, а Александр вообще был профессиональным психологом, мудрым, тактичным, интеллигентным и красивым. Даже сейчас, в свои 56 он выглядит прекрасно, импозантно, и студентки по-прежнему бегают за ним и вздыхают как-то по-особенному, потупив взор.
Я ему даже про свой идеал рассказала однажды, про выдуманного принца, который банкиром оказался. Он улыбался, слушая, иронизировал. Уж очень рафинированным мой образчик мужской красоты получился. На что я заявила: моя голова, как хочу, так и мечтаю.
Что же мне делать? Еще пара визитов, и банкиру больше будет нечего делать в моей фирме. И что тогда со мной будет? Каждый день буду ездить на главпочтамт отправлять пустые письма, лишь бы мимо его царства пройти? Пройти, не поднимая глаз, пройти, оставив легкие шаги. Пройти, хотя бы раз по краешку твоей судьбы. Ой, блин, и угораздило меня тогда увидеть его. Ну ладно, не поехала бы я тогда на почту, так могла в любой другой день его там увидеть. Хотя до этого я там уже месяца четыре ходила, как в эту фирму устроилась, а его не видела. Так все равно же он приехал к нам в офис! Короче, как не крути, а встречи было не избежать.
А все из-за того, что я понравилась моему бывшему директору планетария, откуда я и сбежала в эту строительную фирму. Не сбежала бы, работала бы в планетарии дальше, и все бы было хорошо.
Леван Теймуразович. Грузин шестидесятидвухгодовалый. Любвеобильный, эмоциональный, крикливый, энергичный, капризный, честолюбивый, сладострастный, злобный, наивный, доверчивый, подозрительный. О моем бывшем директоре можно говорить много, и все равно всех прилагательных и эпитетов не выберешь и не исчерпаешь. Потому что грузин, и этим все и сказано.
Мне, наверное, повезло, что я на собеседование первой была вызвана. Мне тогда работа очень нужна была, а на это место было еще как минимум четыре соискательницы. А я когда зашла в его светлый просторный кабинет с картинами, с красивой мебелью темно-вишневого цвета, так и ахнула. Как, говорю, у вас красиво, аура такая замечательная, даже уходить не хочется, атмосфера очень приятная.
Я вообще на такие вещи очень реагирую. Ему это понравилось. Стал со мной беседовать, я открылась ему, честно обо всем поговорили, он о своих трудностях поведал, я его ободрила и поддержала, говорила, что понимаю, как нелегко ему приходится - хозяйство большое, серьезное, дело новое, но вот сразу видно, что все поставлено на широкую ногу и находится в серьезных руках. Мужчины любят такие разговоры. А я его в тот момент просто обожала. Мне казалось так интересно поработать в этой сфере, и офис оказался шикарный, современный, я на такие вещи падкая.