Данило не отвечает.
Ну, эта как называется?
Глаголь.
Где ж глаголь?! кричит дьячок. Очи, что ль, у тебя повылазили? Два месяца долблю тебе, что это буки Ну, а эта?
Добро, дрожащим голосом отвечает Данило.
Господи, чем я согрешил перед тобой? За что ты послал мне такого дурня? в отчаянии схватился за голову дьячок.
Петрусь приподнялся на цыпочки и увидел, как Харитон Иванович, воздев руки к небу, вопит:
Уйди, Данило, уйди с глаз моих!
Данило, с красным лицом, схватил шапку и, прошмыгнув мимо Петруся, захлопнул калитку.
Петрусь, слабо позвал дьячок.
Мальчик взбежал на крыльцо.
Ох, замучил! Ох, аспид! стонал Харитон Иванович, сжимая виски ладонями.
Петрусь подошёл к столу.
Убери это, кивнул дьячок на книги. Вон туда, на полочку И сокрушённо заметил:Вот, сынку, каково учиться. Слыхал?
Харитон Иванович, научите меня читать! просительно вырвалось у Петруся.
Дьячок долго смотрел на мальчика удивлёнными, расширенными глазами, пока они не утонули в слезах.
Что ж, наконец сказал он, от одного дурня не отделался, а уже другой навязывается? Да я
Дьячок осекся.
В дверях колыхалось тело дьячихи.
Это его-то? сказала она, указывая пальцем на Петруся.
Мальчик испуганно оглянулся на дьячиху, но не растерялся.
Я грибов вам натаскаю белых, больших. Вот таких, во! показывал он. В Мокрой луже наловлю карасей, сколько захотите! И Петрусь перечислял всё, что он может сделать, если его научат читать.
При словах «белые грибы» лицо дьячихи насторожённо вытянулось, а при слове «караси» глаза её сделались такими, словно их окунули в масло.
Слышишь, Харитон Иванович? сказала она подобревшим голосом.
Но Харитон Иванович не слышал. Закрыв лоб руками, он размышлял вслух:
Не выучу я этого олуха Данилу Стой! А что, если вместо одного дурня да буду учить двух? Может, Данила и поумнеет, возьмётся за науку. А то головаДва мешка пшеницы дал, гречки мешок
Придя к такому решению, Харитон Иванович светло взглянул на Петруся:
Так ты, хлопче, учиться хочешь?
Да, тихо ответил Петрусь.
Ну, добре, учись, сказал дьячок, кладя ему на плечо руку.
Нет, постой, я вот посмотрю, как он работу сделал! сказала дьячиха, подходя к перилам крылечка.
Но придраться было не к чему: рядом с мешком лежала гора подсолнухов.
Можно посмотреть книгу? несмело спросил Петрусь.
Смотри, разрешил дьячок.
Петрусь осторожно поднял толстую книгу в коричневом кожаном переплёте, закапанную воском. Чёрные живые глаза его загорелись.
«Эге, я буду учиться читать! Что теперь батько скажет? Но вдруг его охватила тревога:А что, если батько не дозволит?»
Тревога не покидала его до конца дня. Она не оставляла и по дороге к дому.
Степан только пришёл с панщины и умывался, когда во дворе появился Петрусь.
Тату, тату! кричал он ещё издали.
Потупа спокойно выслушал сына и нахмурился. Дома было работы много, да и на панщине шла горячая пораПетрусь был нужен.
Но глаза мальчика так настойчиво просили, что Степан не устоял:
Ну уж добре, учись, может, оно и пригодится. Пойди скажи матери.
Петрусь бросился обнимать отца и, заглядывая ему в глаза, сказал:
Тату, а я на заре ходил бандуру слушать.
Ну! не поверил Степан.
Ага, ходил, продолжал мальчик и рассказал отцу, как бегал в овраг.
«Не трус», подумал Степан.
От отца Петрусь стремглав вбежал в хату.
Выслушав сына, Катерина просто сказала:
То хорошее делосвятые книги читать. Учись, Петрусь. Пусть тебе бог поможет, и вышла из хаты.
«Вот бы помог!.. А кто его видел?»подумал Петрусь и, став на лавку, дрожащими руками взял икону. Тёмная поверхность тускло выделяла лицо святого. Оно напоминало мышь, выглядывающую из норки. Страшно! Мальчик поспешно перевернул икону. Она пахла ладаном, и на обратной стороне ясно обозначались слои дерева.
«Доска? удивился Петрусь. А на доске бог. Чудно!»
Теперь бог не был для него таким страшным, как раньше.
4УЧЕНЬЕ
Ну, молодец, молодец! хвалил дьячок, слушая, как через месяц Петрусь читал Часослов. Сподобил тебя господь разумом, Петро. Добре читаешь.
Тут же сидел Данило, угрюмо глядя себе под ноги.
С тех пор как Петрусь пристал к ученью, Данило делал некоторые успехи. Дьячок был доволен: «Говорил я, что Данило будет тянуться, так оно и вышло».
Но Харитон Иванович ошибалсяпричина старанья была иная.
Однажды дьячок приказал Петрусю отнести попу Евангелие. Выйдя за ворота, Петрусь столкнулся с отцом Данилы. Далеко отводя от себя посох, староста важно шагал по улице.
Чего несёшь, хлопче? спросил он Петруся.
Евангелие попу.
Евангелие? От кого?
От Харитона Ивановича.
А, от дьячка. Ну, неси!
А я читать учусь, похвалился мальчик.
Староста уже было пошёл, но тут остановился.
Читать? изумился он.
Ага, с вашим Данилой вдвоём учимся. Я уже буквы знаю, простодушно рассказывал Петрусь.
Староста крякнул, лицо его покраснело.
Ты чей?
Потупы Степана.
Тьфу! Портков нема, а туда жеучиться! Не твоего ума это дело
Так ваш же Данило учится!
То Данило, а то ты. Не разбираешь, дурень! И староста пошёл дальше.
Петрусь недоумевал. За что его назвали дурнем? Чего староста сердится? Разве ему, Петрусю, нельзя учиться?
Дома Силантий Денисович велел позвать сына:
Ты что же не сказал, что с тобой учится Потупа? Не думаешь, дурень, что он тебя сбить может? А?.. Не думаешь?
Данило, больше всего боявшийся отца, задрожал.
Ну, говори: что заплатил Степан за ученье?
Ничего. Петрусь работает им, носит грибы, рыбу
Ага! Вот оно что! Ну, а учится как?
Погано, процедил Данило.
Погано? подхватил староста. Вот так я и думал!
Слова отца ободрили Данилу, и он не раз говоренное ему дьячком валил на Петруся:
Харитон Иванович говорил, что барана легче учить, чем Петруся, что скамья, на какой он сидит, и та умнее и что ему во сто лет не научиться читать
«Во сто лет»! Ха-ха-ха!.. «Во сто лет»! смеялся довольный староста. Дурень, значит И неожиданно спросил:Ну, а ты как учишься?
Данило опешил:
Я я ничего добре.
Ну вот, так и треба, чтоб добре.
Староста стал набивать трубку, лицо его вновь нахмурилось. Но вдруг оно осветилось мыслью.
Вот надумал так надумал! крикнул Силантий Денисович и так хватил ладонью, что стол подпрыгнул.
Данило с беспокойством взглянул на отца.
Так вот, слушай: на рождество договорюсь я с дьячком, чтобы ты в церкви читал «Апостола», а за тобой этот как его Потупа. Пусть люди послушают дурня Бо не лезь сиволапой мордой не в своё корыто!
И, довольный выдумкой, староста вышел из хаты.
Данило побледнел: вот когда откроется его ложь. С этого времени он тянулся за Петрусём.
Петрусь трудился не покладая рук. Год выдался на грибы урожайный, и мальчик до самых заморозков собирал боровики, ловил карасей, которых дьячиха жарила в сметане. Жадность её изводила мальчика. И если бы у Петруся не было такого друга, как Фрося, ему пришлось бы плохо. Петрусь тоже не оставался в долгу и чем мог помогал девушке.
У дьячка Петрусь узнал, что, кроме книг о боге, есть ещё книги о жизни людей. Как говорил Харитон Иванович, «у пана их столько, что и счёта не хватит».
Вот бы такую одну! с завистью воскликнул Петрусь.
Есть у меня одна такая, запрятана в сундуке, сказал Харитон Иванович. Будешь старатьсяподарю.
Петрусь старался.
Выпал первый снег. Дьячок объявил мальчикам, что они уже учёные и что науке их пришёл конец. В тот же день он извлёк из сундука заветную книгу и протянул её Петрусю:
Возьми, Петрусь, да помни Харитона Ивановича.
Это была «Энеида» Котляревского, и начиналась она так: «Эней був парубок моторный и хлопен хоть куды козак»
Книга, написанная на родном украинском языке, да ещё стихами, привела Петруся в восторг.
Овладев новым шрифтом, он читал её так часто, что вскоре множество стихов заучил на память. Петрусь всем существом переживал чудесные приключения героя книгиЭнея.