«Между прочим, дорогой Пётр Харитонович, продолжала читать Дуся, слово «портрет» нужно писать через «о». И я даже удивился, увидев эту ошибку в вашем толковом письме. Всего же в нём четыре ошибки, считая запятые, и если бы я показал его учительнице русского языка, она поставила бы вам двойку»
Петя поспешно взял из рук Дуси письмо, спрятал его в карман вместе с портретом и пакетиком и спросил Александра Александровича:
Распрягать можно?
2. ПЯТАЯ СЕКРЕТНАЯ ПОЛЕВОДЧЕСКАЯ
Конверта с семенами Петя дожидался долго.
Ещё зимой он прочитал в календаре колхозника, что учёные вырастили пшеницу под названием Чародейка, которая даёт урожай до семидесяти центнеров с гектара.
Вычитав такие удивительные вещи, Петя начал действовать быстро и решительно. Он снял со стены открытку, на которой под надписью «Судьба заставит нас расстаться, но не заставит разлюбить» целовались парень и девица, и очень коротко, без лишних слов, изложил своё желание иметь хотя бы полкило посевного материала Чародейки. Потом он наклеил марку, содранную со старого конверта, и написал адрес: «Город Москва, Московской области. Академику Лысенко лично в руки».
Получив письмо, Петя вдруг почувствовал огромную ответственность и немного струсил. На следующий день, за час до начала занятий, он побежал в школу советоваться с друзьями. Друзей у него было трое: Фёдорпервый ученик класса, умеющий решать задачки в уме и шевелить ушами, застенчивый Толя и лентяй Коська. Впрочем, Коська отличался изобретательностью: по его предложению в баке, подающем воду на ферму, устроили хитроумный поплавок с контактом, и как только бак наполнялся, насос автоматически останавливался. Кроме того, Коська придумал шпаргалку, укреплённую на резинке и быстро скрывающуюся в рукаве.
Фёдора в школе ещё не было. Петя не стал его дожидаться, а, усевшись с Толей и Коськой на заднюю парту, рассказал всё, что знал о Чародейке, и показал письмо.
Ребята осмотрели плотный конверт, портрет Мичурина с надписью «Мой и ваш учитель», зёрнышки и даже тонкую бумажку, в которую были завёрнуты эти зёрнышки.
Затем и портрет, и письмо, и зёрна Петя вложил обратно в конверт, предупредил, что он отвечает теперь перед Академией сельскохозяйственных наук, и попросил подумать, с чего начинать работы.
Ребята задумались.
Давайте надуем конверт и выстрелим, предложил Коська.
Петя с огорчением посмотрел на него.
Да это я так, для смеха, несколько смутившись, продолжал Коська. Я думаю, дорогие зёрнышки. Рублей, я думаю, на десять каждое тянет, если загнать понимающему человеку.
Гляди, Петя, как бы не отобрали их у тебя, проговорил Толя. Созовут правление и постановят: отобрать. Не детская, скажут, это забава. Я вон шлангу у моста нашёл, и ту отобрали. А хорошая шланга для рогатки!
Кто-нибудь про твои зёрнышки знает? спросил Коська.
Никто. Только Дуся знает. И новый агроном. И ещё Лёлька.
Какая Лёлька?
С агрономом дочка приехала. Лёлькой звать. Ну, её-то мы припугнём.
Как рыбина, молчать станет, заверил Коська.
После короткого совета решили положить семена на яровизацию и, пока они греются на солнышке, выбрать для посева надёжное место и разузнать окольным путём, как надо вести работы на опытном участке и какие вести наблюдения.
Петя сбегал домой и рассыпал семена у оконца на сеновале. Когда он вернулся, Толя и Коська шушукались с Фёдором. Они успели наговорить ему кучу небылиц о Чародейке, и Пете пришлось растолковывать всё с самого начала. Фёдор слушал, склонив голову набок, и с полного лица его не сходило сонное выражение, словно ему рассказывали не о Чародейке, а о какой-нибудь обыкновенной Мильтурумке или Одесской номер шестнадцать.
«Экий хладнокровный, подумал Петя, ничем его не прошибёшь», и собирался уже повторить рассказ, но Толя толкнул его в бок и шепнул:
Клавдия Васильевна!
Вошла старая строгая учительница. Ребята разбежались по партам.
Клавдия Васильевна хорошо знала своих учеников, но ученики знали её ещё лучше. Вот она достала из портфеля толстую книгу с закладками и какой-то иллюстрированный журнал, а записную книжку, в которой имела обыкновение выставлять отметки, не достала. Класс облегчённо вздохнул: значит, не будет спрашивать.
Давайте, ребята, сегодня устроим час вопросов и ответов, сказала учительница.
Раздался радостный гул. Клавдия Васильевна любила изредка устраивать занятия, на которых ученики задавали ей любые вопросы. Почему-то такие уроки ребята стали называть «обратными».
Узнав об этом нововведении, директор несколько обеспокоился и поставил на педсовете вопрос о том, не приведут ли «обратные» уроки к снижению процента успеваемости, к потере преподавательского авторитета.
Но Клавдия Васильевна сказала, что постарается отвечать так, чтобы процент успеваемости не снижался, авторитет её не падал. И директор успокоился.
Как только Клавдия Васильевна объявила «обратный» урок, со всех сторон посыпались вопросы:
Правда, что на звёздах люди живут?
Почему дедушку Егора оштрафовали на пять трудодней?
Почему у животных дети начинают ходить сразу, как родятся, а у людейнет? спросил Фёдор.
Это правда, что шагающий экскаватор не шагает?
Почему в феврале двадцать восемь дней?
Почему выпускают тракторы на лигроине, когда дизельное топливо дешевле? спросил Фёдор.
Почему к нам кино второй месяц не приезжает?
Где растут ананасы?
Что это за пшеница Чародейка? начал Толя и запнулся, увидев, что Коська показывает ему украдкой кулак. Но Клавдия Васильевна услышала Толин голос.
Тебя интересует Чародейка, Чулков? спросила она, подходя к его парте.
Толя взглянул на Коську и пробормотал:
Нет, не интересует, я так просто
У этого сорта пшеницы любопытная судьба, сказала Клавдия Васильевна. Хотите послушать, ребята?
Хотим! закричал класс, заглушая одинокий голос паренька, упрямо повторявшего: «Почему не приезжает кино?»
Однажды далеко, в Узбекистане, начала учительница, колхозники увидели на своём поле несколько стеблей странного растения. Оно было похоже на пшеницу, только на стебле рос не один колосок, а целый пучок колосьев, целая веточка. Никто не знал, откуда взялась эта невиданная пшеница. И вот одна молодая колхозница по имени Гюльсара посеяла чудесные семена и получила урожай свыше семидесяти центнеров
С гектара? спросил Коська с хорошо разыгранным изумлением.
Да, ребята, свыше семидесяти центнеров, если пересчитать на гектары. Повезла Гюльсара сноп этой пшеницы в Москву, на сельскохозяйственную выставку. Там её увидели колхозники из Кахетии и выпросили два колоска. А у Гюльсары на следующий год ничего не вышло: пшеница почему-то превратилась в обыкновенную
Петя слушал, подперев голову ладонями, и учительнице казалось, что он видит горячие земли Узбекистана, тяжёлое море пшеницы, огорчённую Гюльсару. А Петя думал совсем о другом. Он думал о том, что не случайно в портфеле Клавдии Васильевны оказался журнал с портретом Гюльсары, не случайно она так долго объясняет о Чародейке: наверно, агроном успел разнести по деревне слух о письме и о зёрнышках, и, наверно, в правлении уже загадывают, как половчее прибрать к рукам эти зёрнышки
У кахетинских колхозников Чародейка принялась, продолжала, между тем, учительница. И правительство поручило учёным внедрить этот сорт на колхозные поля. «Только, предупредили учёных, работайте так, чтобы не пропало ни одно зёрнышко». Это и понятно: ведь у грузинских колхозников было всего два колоска.
Отберут, вздохнул Петя.
Сколько зёрнышек-то прислано? спросил Федя.
Двадцать.
А где они?
Я их положил яровизировать.
Куда?
На сеновал.
Ну и дурной, проговорил Фёдор всё с тем же выражением нерушимого спокойствия.
А что?
Их у тебя давно воробьи склевали.
Петя побледнел, вскочил с места, бросился мимо удивлённой учительницы, крикнул в дверях: «Клавдия Васильевна, можно выйти?»и, не дожидаясь ответа, выбежал из класса.