Джанкарло с Франко прыснули со смеху, а Аннунциата обиженно выпятила губу.
Что смешного я сказала, циники несчастные?!
Cara Nunzia, ласково прикоснулся Джанкарло к ее щеке тыльной стороной ладони, ты хирург, а так наивна! Пойми, что в любви физиология неотделима от психологии. Как можно спать с человеком, который физически тебе не нравится?
А как можно спать с человеком, с которым у тебя нет никакой душевной близости? спросила она, прищурив глаза.
Физическая симпатия первична, уверенно заявил анестезиолог.
Ага. На одну ночь, чтобы потом бояться, что тебя обвинят в изнасиловании, посмотрела Аннунциата на него исподлобья.
Джанкарло застыл, глаза его расширились.
Ты несправедлива к нашему коллеге, Нунция, встал Франко на защиту друга. Джанкарло умеет растягивать удовольствие, со смехом добавил он, поднимаясь. И даже страдать Я скоро вернусь, подмигнул он и направился в туалет.
Ты что, решила меня сдать?! накинулся Джанкарло на девушку, как только Франко отдалился на безопасное расстояние.
Нет, просто хотелось наконец заткнуть тебе рот!
У меня слабое сердце, нельзя так! укоризненно покачал Джанкарло головой. Что на тебя нашло? Что ты так разнервничалась?
Эта тема мне неприятна! И не надо учить меня любви!
Прости, но ты не в моем вкусе, иначе я бы с удовольствием взялся бы, рассмеялся Джанкарло.
Нунция скорчила гримасу и показала ему язык.
Ладно, не кипятись, мы же по-доброму шутим, как три лучших друга.
Мужского пола преимущественно, пробурчала Аннунциата.
Кстати, мужик из тебя вышел бы отличный!
Спасибо за комплимент, скривилась девушка, но в глазах, тем не менее, промелькнуло страдание. О чем это Франко сказал? взяла она себя в руки, решив отомстить. Ты умеешь страдать? иронично спросила Нунция. Она должна была добыть противоядие от будущих нападок!
Ахулыбнулся Джанкарло. Я давно забыл, что это такое: страдать от любви, с притворной веселостью хихикнул Джанкарло, но Нунция уловила в интонации едва заметный отголосок грусти. Да и взгляд затуманился тоской, и на мгновение этот циничный и черствый анестезиолог вдруг показался ей обычным уязвимым человеком.
Неужели были времена, когда ты страдал? натурально изумилась Аннунциата.
Если и были, то я о тех временах забыл и вспоминать не желаю, сказал Джанкарло твердо, взял бокал и сделал большой глоток. А потому сменим тему, красноречиво посмотрел он девушке в глаза и вдруг улыбнулся своей привычной насмешливой улыбкой человека, которому чужды любые сентиментальности. Но глаза оставались серьезными, и горела в них такая настойчивость, которая не позволила Нунции ни подколоть его, ни задать новый вопрос. Она чутко уловила, что эта веселость наиграна и присыпана пеплом прошлого, и не стоит ворошить его, во всяком случае, не сейчас.
Глава 6
Консилиум по поводу случая Аделе Фоссини затянулся на целый час. Медики двух отделенийкардиологии и кардиохирургиисобрались в светлом просторном кабинете за огромным круглым столом, на котором были разложены несколько снимков и отпечатанных бумаг с результатами анализов пациентки.
Помимо первичных, сделанных в кардиологии, Франко предъявил коллегам более детальные снимки и результаты дополнительных обследований, из которых стало ясно, что все-таки можно попробовать протянуть до 28-й недели беременности. И даже кардиолог, который изначально предрекал Аделе две-три недели жизни, взглянув на детализированные снимки, согласился, что клапан на выходе из левого желудочка не настолько критически сужен, как показалось на первом обследовании. Но также было ясно, что в любой момент ситуация могла резко ухудшиться, если объем крови, прокачиваемой сердцем, достигнет своего максимума.
Так что ты предлагаешь, Франко? спросил другой кардиохирург по имени Роберто, задумчиво потирая подбородок.
Полнейший покой и неусыпный контроль за состоянием пациентки. Нужно попытаться протянуть шесть недель, уверенно ответил Франко.
Но если что-либо спровоцирует кризис, мы можем не успеть ее спасти! резонно возразил кардиолог.
Если постоянно мониторить состояние больной, то мы вряд ли пропустим ухудшение, не согласился Франко, и Роберто энергично кивнул, поддерживая коллегу.
Хорошо, если оно наступает, что тогда? не сдавался кардиолог.
Тогда я сделаю операцию, с непоколебимой убежденностью сказал Франко.
Коллеги уставились на него, как на безумца, и принялись активно доказывать неопровержимость его сумасшествия. Но Франко спокойно и невозмутимо обрисовал подробный план операции, а также предъявил результаты международной статистики, согласно которой шансы на положительный исход подобного хирургического вмешательства были достаточно высоки. Конечно, Франко понимал, что врачи не очень любят публиковать отрицательные результаты, и вполне возможно, что в реальности негативных исходов куда больше, чем приведено в официальной статистике. Но раз основную часть составляли именно положительные исходы, значит, прерывать беременность просто кощунственно!
Также Франко привел в пример римского коллегу, который за прошедший год провел две таких операции: однусамостоятельно, а другуюв качестве второго хирурга. И оба хирургических вмешательства прошли успешно. По видеосвязи им тут же удалось связаться с коллегой (Франко заранее предупредил его, чтобы тот, по возможности, был доступен). Римский кардиохирург подтвердил информацию, но отказался делать прогнозы, заявив, что ему необходимо лично ознакомиться с результатами анализов, чтобы составить свое мнение об уровне риска такого вмешательства. Он предложил Франко прилететь в Рим, чтобы подробно обсудить состоянии беременной пациентки и шансы на успех.
Что Франко особенно порадовалоэто поддержка Джанкарло, который еще вчера назвал его безумцем, а сегодня смиренно согласился всячески содействовать коллеге. На самом деле, мнения о сумасшествии друга Джанкарло не изменил. Но Франко говорил очень убедительно, а Джанкарло знал, что друг не стал бы рисковать необоснованно. Если Франко верит в положительный исход, значит, шансы имеются, и весьма высокие. И потом, Джанкарло мог не дать добро на проведение операции, только если состояние пациента не позволяло сделать анестезию, а состояние Аделе Фоссини в этом плане ничем не отличалось от состояния других беременных пациенток.
Коллеги постепенно умерили свой пыл и притихли. Потом кто-то несмело высказался:
Может, и правда риск того стоит Раз есть опыт положительного исхода А Франко изучал эту тему и проводил пусть не точно такие же, но подобные операции Ведь так, Франко?
У меня за прошедшие полгода были похожие по сложности хирургические вмешательства беременным, а клапан не беременным я оперирую довольно часто, так что с этим проблем не вижу. Проблема только в специфике оперирования во время беременности, но с этим фактором я уже работал.
Значит, надо дождаться вердикта римского медика, рассудительно заметил Роберто. Учитывая, что он два раза решил точно такую же задачу, его мнение поставит окончательную точку. Как думаете, синьор Сантини? обратился он к новому заведующему, который в течение всего консилиума отделывался общими фразами.
Почему нет? уверенно проговорил Габриэле. Я тоже менял клапаны, с легкостью произнес он. Не вижу проблемы.
Вы, синьор Сантини, оперировали беременных? полюбопытствовал Роберто, в то время как Франко промолчал, смерив заведующего неприязненным взглядом.
Нет, но я не вижу особой разницы, ответил Сантини. Коллеги воззрились на него в немом изумлении, и он, стушевавшись, добавил: В том смысле, что операция та же самая, отличается только методом анестезии. Но об этом пусть думает анестезиолог.
Операция отличается не только методом анестезии, жестко возразил Франко. Операцию нужно провести очень быстро, потому что время подключения к аппарату искусственного кровообращения необходимо снизить до минимума.
Почему? спросил Сантини.
Потому что длительное подключение может причинить вред ребенку, снисходительно пояснил Франко.