Надо сперва рекогносцировку произвести на местности, сказал Мишка.
Что, что? Какую концировку? непонимающе уставился Венька.
Ну, по-военному, разведку.
А-а!..
Решили: в хату к Кубышке зайдет Мишка. Надо только придумать, зачем. Венька остался на улице, а Мишка пошел.
Кубышка сидела на лавке и крутила ручную мельницу. Пот тек с нее градом. Увидев на пороге Мишку, она попыталась загородить мельницу дебелым телом, но тот смиренно глядел себе под ноги, словно его ничего здесь не интересовало.
Теть Ариш! У вас не будет немного серников?
С чего это ты взял, что у меня есть серники! Сама огнивом высекаю. Нету, нетузря пришел
Что ж, ладно и Мишка вышел из хаты.
Ну, что делает? встретил вопросом Венька.
Пшеничку сидит мелет.
Значит, вечером будет ставить тесто, а спозаранку печь пышки на продажу.
Надо сорвать ей это дело! Итак, назовем операцию«Пышка»
Вечером, подкравшись к чуланному окну, ребята еще раз провели рекогносцировку на местности. Их догадка подтвердилась: Кубышка, поставив деревянную дежку на табуретку, увлеченно месила в ней мясистыми руками тесто. Потом она поставит дежку поближе к печному теплу, тесто к рассвету подоспеет, и останется лишь растрепать в муке пышки и поставить их на горячий под. Все это ребята знали: до войны их матери часто пекли такие вкусные пышки. Ну, что ж, вороватая Кубышка, мы тебе устроим растрепки!
Когда совсем стемнело и в низеньких Кубышкиных окнах погас свет керосиновой лампы, заговорщики стали осторожно подтаскивать сюда заранее наготовленные снопы обмолоченной соломы. Стараясь не шуметь, плотно заложили ими окна, не забыв даже чуланное.
А теперь пошли спать. Будет потеха!.. потирая руки, засмеялся Венька, довольный успешным ходом операции «Пышка»
Ни свет ни заря Мишка забежал за другом:
Ну, пойдем посмотрим, не сорвалось ли у нас.
Люди уже дотапливали печи, дымки из труб курились еле-еле. И лишь над крышей Кубышкини дымка.
Все в порядке: дрыхнет! заключил Венька. Идем на ток, через часик еще раз глянем.
Снопы на току малость обветрило, но еще ненастолько, чтобы они годились к обмолоту. Потому для ребят еще не было дела, и они снова покинули ток. Обежали всех друзейСемку, Сашка Гулю, Витька Дышку:
Пойдемте концерт глядеть!
Увязалась и Варька:Концерт! Это здорово!
Всей ватагой подкрались к Кубышкиной хате и легли за плетнем.
Ну, где же концерт? скривила губы Варька. Обманщики!
Потерпи, сейчас увидишь, заговорщицки моргнул Венька.
Лежали долго, хотели уж уходить, как вдруг Венька тихо цыкнул:
Тс-с! Глядите!..
Из шумно распахнувшейся избяной двери выскочила, как ошпаренная, в белой ночной сорочке Кубышка. Ругаясь на чем свет стоит, она бросилась к снопам, закрывающим окна, и стала с остервенением раскидывать их:
Ах, ироды! Чтоб вас громом расшибло! Чтоб вас всех лихоманка взяла! У-у-у!..
Во коштерит! Во штрочит, как шорока! воскликнул Дышка.
Это и есть концерт! разочарованно сказала Варька.
Это только начало, сейчас увидишь продолжение, уверил Мишка.
Расшвыряв снопы, Кубышка опрометью кинулась обратно в хату. Ребята тоже выскочили из укрытия и прилипли к стеклам, уже не осторожничая. То, что они увидели, было почище самого смешного концерта. Кубышка, с растрепанными волосами, ползала по полу и пригоршнями сгребала расползающееся из дежки тесто. Она со злом шваркала его обратно в дежку, но тщетно тесто непослушно вылезало оттуда и белыми наплывами текло на грязный пол.
Тетка Ариша! Аль проспала! Ай-я-яй! А ты возьми лопату! крикнул Венька.
И ватага прыснула во все стороны от Кубышкиной хаты.
Операция «Пышка» удалась на славу! восторгался Мишка.
А ты говорила, концерта не будет, сказал Венька сестренке.
Ой, как бы жа этот коншерт не вшыпали! забоялся Дышка. А жа што вы ее?
Жа дело, передразнил Венька. Ничего не знаешь, так не вякай.
Пусть не ворует колхозное зерно! заключил Мишка.
Молотить в тот день так и не пришлось. Налетела еще тучка, покрапал «слепой» дождик, и снопы снова стали сырыми. Ребята отправились в Хомутовский лес за орехами. Забежали только домойвзяли мешочки и клеенки на случай грозы.
Дорога к лесу раскисла, идти было трудно, ноги разъезжались. Шли и дурачились. В одной низинке, за прогоном, стали, засучив штаны, месить грязь: «Кисель, кисель, дай водицы, а я тебехомутицы!..» А под конец, когда месиво превратилось в черную жижу, Венька ка-ак чвакнет ногой: обдал все Дышкино лицо. Все захохотали.
Ну, жаража! Шешаш полушишь! разозлился тот и бросился на обидчика с кулаками. И быть бы драке, если бы не раздался вдруг сзади нарастающий гул. Оглянулись: от села в их сторону шла танковая колонна. Ого!
Вскоре танки поравнялись с ними и передний остановился. Башенный люк был открыт, и командир крикнул:
Эй, хлопцы! Как на Измалково ехать?
Давайте покажем, предложил Мишка.
Полезайте!
Ребята ловко вскочили на броню переднего танка и прижались к его разгоряченным бокам. Колонна продолжила путь. Дорога в лесу все время шла прямо, но за Праворотью разветвлялась на три стороны. Мишка попросил командира остановиться, когда все спрыгнули на землю, пояснил:
Езжайте средней, она выведет к Пироговке, а там все время держитесь железной дороги. Верст двадцать до Измалкова.
Спасибо, хлопцы!..
Взревели моторы и колонна двинулась дальше. А ребята свернули с обочины в лес и пошли прямехонько на Островтам было много орешника.
Островпросторная пустошь в середине Хомутовского леса, окаймленная с одной стороны громадными дубами, с другойзарослями орешника.
Орехи еще не совсем поспели, не выщелкивались, но ядра уже были в «рубашках»в желтых волокнистых пленках. Тяжелые грани висели, оттягивая ветки: в каждой по пять-шесть блестящих орехов. «Как патроны в обоймах», невольно сравнил Мишка.
Ребята разбрелись по орешнику, аукаясь и перекликаясь.
Мишка наклонял кусты и, срывая грани, складывал их в мешочек. С этим холщовым мешочком связана интересная довоенная история. Помнится, школьники только что ушли на летние каникулы, и Петька, учившийся классом старше, предложил Мишке с Севкой:
Давайте на лето устроимся в сапожную мастерскую. Заработаем денег и купим на троих велосипед. Ну?
На Зацерковке была сапожная, где работали мастер и несколько учеников. Ребята любили изредка приходить сюда, посмотреть, как сапожники натирают черным куском смолы дратву, прошивают подметки ботинок в две иглы, послушать ладный перестук молотков, ловко вгоняющих деревянные гвоздочки в подошву ялового сапога. Мастер и им давал несложную работу: то наколоть из готовой березовой плашки гвозди, то посмолить дратву. А за это им потом дозволялось по очереди брать наушники и слушать радио. Настоящее радио! Чего только не слышали они в наушниках: и про то, как в нашей стране строят какие-то домны и мартены, и про далекую Америку и другие заморские страны. В тех наушниках Мишка впервые услышал не совсем понятное слово «фашизм», зато он хорошо уразумел, что этот фашизм несет людям одно лишь горе.
И вот ребята, выпросив у родителей мешочки, взяли молотки, клещи и направились в мастерскую с твердым намерением стать сапожниками. Мастер удивился, когда они разложили перед ним свой инструмент, и Петька за всех сказал: «Дяденька, возьмите нас в ученики!» Погладил мастер каждого по вихрам и ответил: «Молодцы, что работать желаете! Но вот вам еще рановато, он указал на Мишку с Севкой. А тебя, Петька, могу взять» Мишка с Севкой аж всхлипнули от огорчения и стали складывать инструмент в мешочки. Петька тоже, ничего не говоря, забрал инструмент и пошел к двери. Друзья за ним. Он, Петька, всегда был верным товариществу и придерживался одного правила: один за всех, все за одного.
А вскоре началась война, мастер ушел на фронт, и сапожную закрыли. Остался, как память о том грустном событии, вот этот из льняного холста мешочек.
Мишка не заметил, как и орехов нагрызся и полный мешочек насобирал.
Ребята, услышал он невдалеке Варькин голос. Посмотрите, что я нашла-а!..