Мишка лежал на бруствере отрытой им ячейки.
«Вот так всю жизньмальчишка да мальчишка!»с горечью подумал он.
Припомнилось, как ему однажды пришлось доказывать более старшим подросткам с их улицы, что он не трус. «Докажешь, что не дрейфишь, будешь всюду ходить с нами, как Петька». Тому уже довелось доказывать свою смелость, сходив ночью в одиночку на сельское кладбище, по-казачьему, погост. «Сходишь один на погост?» «Схожу», не задумываясь ответил тогда Мишка.
Дело, помнится, было осенью. Ночи стояли темные-претемные, в двух шагах ничего не видно. Условились, что Мишка пойдет из дому прямо на погост один без провожатых. С наступлением темноты Мишка, прихватив на всякий случай в карман тяжелую, налитую свинцом биту-лодышку от коровьей ноги, пошел к погосту. Пока шел, в голову некстати полезли слышанные им когда-то жуткие истории. Одного будто бы тоже так послали на кладбище вбить гвоздь в деревянный крест на крайней могиле в доказательство того, что он там был. Добрался тот до креста, вколотил гвоздь и бросился бежать обратно, ан не тут-то было: кто-то держит его за полу пиджака. Он так и обмер, так и сел на могилу. Заикаться вроде после этого стал. А оказалось, что он сам себе нечаянно полу к кресту приколотил А еще будто в жаркое летнее время над могилами в воздухе видят силуэты покойников Уф! А однажды какой-то дядька, выпив изрядно на свадьбе самогона, забрел ночью на погост. Не обошлось, наверное, и тут без нечистой силы! Брел он брел мимо могил и бух! свалился в какую-то яму. Сразу протрезвел сердешный, когда понял, что загремел-то в свежевырытую могилу. Стал он шарить руками по стенкам, норовя выкарабкаться, и вдруг одна рука наткнулась на что-то волосатое, длинноеборода! а другая ощутила рога. Черт! Мигом выскочил дядька наверх и дёру! А наутро вроде бы вытащили из той могилы нивесть как угодившего туда обыкновенного козла А еще Нет, хватит! Что это он на самом деле!..
Вот и кладбищенский вал. Сердце Мишки колотилось так, что он явственно слышал его стук. Вот и первая могила. Рука наткнулась на деревянный крест, поросший мохом. Он покачнулся под рукой, и Мишка аж похолодел от страха. Но тут же преодолел его и уверенно двинулся дальше. Надо теперь наломать веток сирени в знак подтверждения, что он был на погосте.
Только начал Мишка ломать сирень, как вдруг темные кусты задвигались, листва зашумела и чьи-то страшные тени в мгновение ока обступили его со всех сторон, затеребили рубаху. Инстинктивно ухватился Мишка за крайнюю тень и вмиг ощутил знакомую пряжку матросского ремня. Петька! Ах вы бестии! Напугать кого хотели!.. С той поры и приняли подростки в свою ватагу Мишку
К рассвету возвратились из поиска разведчики. Без потерь, но и без успеха: ни одна группа не привела «языка». Эта неудача вконец вывела из себя Макаревича:
Ну с какими глазами я приду теперь к комбату. У тебя, скажет, не разведчики, а тюхи-матюхи! Даже языка взять и то не способны
Та куда ни сунемось, всюду усиленная охрана. От, чертяки! Ни з якой стороны к ним не подобратысь оправдывался сержант Байдебура.
«Вот и не мальчишки, а пришли с пустыми руками!» все еще спорил мысленно с лейтенантом Мишка. А в голове у него между тем зрел свой план.
Товарищ лейтенант! Я согласен пойти в деревню, обратился он к командиру взвода.
Тот недоверчиво уставился на него и только буркнулНу вот и добре!
А Гнат Байдебура, как показалось Мишке, взглянул на него с презрением. «И поделом!»Мишка поддернул на плече ремень автомата и пошел к хатам.
Первая оказалась с зияющими провалами выбитых оконявно не жилая. Во второй, по всему видать, жили, и Мишка несмело взялся за щеколду. На стук не сразу вышла женщина в какой-то нелепой кацавейке и в платке, повязанном по-старушечьи.
Что тебе, касатик?
Я, тетенька, ненадолго, только спросить хочу.
Ну, проходи
Половицы в хате жалобно застонали, словно жалуясь новому человеку на лихое время.
Угостить-то тебя нечем: всех окаянные оголодили.
Я сыт, тетенька.
А я знаю, где у них склад остался! неожиданно для Мишки раздалось вдруг с печки. Может, там что из еды есть!
Мишка поднял голову и увидел вихрастую голову паренька лет восьми.
Молчи уж, сиди! Язык-то распустил! прикрикнула на него мать. Еще не известно, надолго ли нас освободили. Как бы не вернулись опять эти ироды! Пожгут хаты
Мам, мы только сходим туда поглядим. Ладно?
Ох, Санька, Санька! Ремня на тебя нету!
Тому только того и надо былошмыг! с печки и в сенцы. На ходу уже бросил Мишке: «Пошли что ль, чего стоишь!»
На другом конце деревни стояло большое каменное строение, под черепицу крытое. Туда-то и подбежали ребята.
До войны туточко у нас кооперация была, пояснил Санька и, видимо, боясь, что Мишка не поймет это слово, добавилМагазин, понял?
Понял, понял, и у нас такой же был, отозвался Мишка.
Дверь строения была приперта пудовой гирей, и ребятам не составило большого труда открыть ее. Внутри стоял затхлый полумрак, но вошедшие сразу же разглядели, что это был никак не продовольственный склад, а скорее вещевой. У стен лежали в большом количестве огромные, аккуратно сбитые тюки немецкого обмундирования. Отдельно, целыми снизками, лежали сапоги.
Эх ты, зараза! Не повезло! Ничем тут не поживишься! с огорчением проговорил Санька, ожидавший увидеть кучи буханок и еще что-нибудь съедобное.
Погоди, погоди! призадумался между тем Мишка. Тут надо покумекать Пойдем-ка, Саня! А то мать еще ругаться будет
И они покинули вражеский склад каждый со своим чувством: Санька, явно разочарованный, что не удалось чего-нибудь поесть, а Мишкас тайным замыслом использовать неожиданную находку в сложившейся ситуации.
Лейтенант Макаревич удивленно вскинул брови, когда Мишка снова появился в расположении разведвзвода:
Ты чего? Никто что ль не принял?
Товарищ лейтенант! Там, в сарае, немецкое обмундирование!..
Какое еще обмундирование? В каком складе?
Ну, там, в деревне. Сапоги, мундиры разные
Ну и что?
На целый батальон хватит!..
Лейтенант примолк, что-то, видимо, прикидывая. Потом сказал:
Батальон, может, и не надоне такие дураки немцы, чтобы обмануть их. А вот для нас, разведчиков, твои сапоги и мундиры наверняка сгодятся.
В тот же вечер трое разведчиков, во главе с Макаревичем, переодетые в немецкое обмундирование, ушли на поиск.
В полночь возвратились, ведя с собой «языка». Последний оказался разговорчивый и всезнающий. Было выявлено слабое место в обороне противникатопкое пойменное мелколесье на левом фланге.
Батальон пошел на прорыв Мишка Богданов в этом бою получил легкое ранение в плечо.
Глава двенадцатая
ПРОЩАЙ, РОДНОЙ ВЗВОД!
Стрелковый полк, понесший в последних наступательных операциях большие потери, отвели с передовой на отдых и переформирование в Ливны. Городок над Быстрой Сосной, недавно освобожденный от фашистов и несколько раз переходивший из рук в руки, был очень разбит. В сплошных развалинах трудно угадывались бывшие улицы. Булыжные мостовые, искореженные танками, превратились в месиво, повсюду виднелись еще неубранные обгоревшие остовы вражеских машин
Полк проследовал через разрушенный город, спустился по крутому берегу к реке, перешел ее и остановился в большой слободе Беломестной. Отсюда, с пологого левого берега, город являл собой иной, более мужественный, вид: на высоком обрыве стояли, как непокоренные воины, разбитые снарядами каменные дома и чудом уцелевшая в огненной круговерти белокаменная церковь. Много лишений выпало на долю этого города-воина!..
В Беломестной рядовому Богданову вручили еще одну медаль «За отвагу». Отметили его боевой наградой за смелую вылазку в тыл противника и добычу ценных разведданных. Ленька, его погибший друг, был награжден такой же медалью посмертно.
Бойцы отдыхали после продолжительных боев, ждали пополнения.
У Мишки за неделю окончательно зажила рана. Вскоре его вызвал к себе командир полка.
Ну как, герой, дела? заулыбался он при виде Мишки.
Хорошо, товарищ полковник!
Хорошо, говоришь? Это похвально. А у меня к тебе, Миша, серьезный разговор.