Дня вам мало, сидел бы уж от греха подальше, не унималась бабушка.
Да нет, баушк, пойдуобещал ведь.
И Мишкапятом-пятом в дверь.
Вечер был безветренный, но морозный. От реки на быстрине шел пар. Ребята собрались к назначенному месту и друг за дружкой засуляли по сугробам к подземному ходу. В валенки набивался снег, но вытряхивать было некогда, да и не обращали внимания на такие мелочи.
Войдя в каменистую пещеру, откуда им предстояло опасное путешествие, ребята зажгли фонарь, натянули поглубже шапки и молча двинулись в глубь хода. Каменные своды заиндевели, и холодные иглы, задеваемые ушанками, сыпались за воротник, холодили тело, прибавляли влаги и без того взмокшей от пота одежде.
Древняя кладка подземелья хорошо сохранилась, и ребята шли беспрепятственно, правда, часто спотыкаясь о вывалившиеся из стен камни. Свет фонаря выхватывал из темноты то чугунное ядро, то какие-то неопределенные замшелые предметыто ли валуны, то ли обломки бревен. Подземный ход шел немного в гору, и ребята вскоре почувствовали усталость.
Может, посидим немного? проговорил Семка.
Потом, коротко отрезал, часто дыша, Петька.
И они продолжали путь
Вдруг Семка, шедший с фонарем впереди, остановился.
Что там? почти разом встревожились Петька С Мишкой.
Завал! упавшим голосом ответил Семка и обессиленный опустился на пол.
Фонарь осветил черную груду земли. Боковая кладка стены когда-то рухнула и земля вперемешку с камнями завалила тоннель до самого сводчатого верха. Что делать?
У ребят опустились рукине пройти.
Петька вытер ладонью пот со лба, нагнулся, взяв фонарь у Семки:
Может, там просвет остался? прошелестел Мишка.
Сейчас посмотрим, ухватился за мысль друга Петька и полез по завалу наверх.
Просвета не оказалось.
Что будем делать? вопрошающе оглядел товарищей Петька.
За лопатой бы сбегать, подал еще мысль Мишка.
Пока бегаешьсветать начнет. Да и патрульзабыл? не согласился Петька.
Зря мы все это затеяли, простонал Семка.
Петьку Семкин голос словно бы подтолкнул на действия.
Ну вот что! угрожающе сказал он. Если ты будешь панику наводитьполучишь! Понял?
Семка ничего не ответил, но робко встал с земли.
Приказываю обоим: идите назад и несите сюда лыжи. Я здесь останусь, камни оттаскивать буду. Мы должны пройти. Должны, поняли? Берите фонарь и идите.
Решительный голос вожака встряхнул, приободрил ребят.
Семка взял из Петькиных рук фонарь и двинулся назад, к выходу. За нимМишка. Петька остался один в кромешной темноте
Когда ребята вернулись с лыжами, Петька продолжал работу. Ворох земли и несколько камней из обвалившейся кладки были отодвинуты к стене. В темноте?! Голыми руками?!
Вооружившись лыжами, ребята начали упорно раскапывать ход.
Сколько они проработалинеизвестно, время для них словно бы остановилось. Появилась уверенность, но глаза точило от керосинового чада, першило в горле.
Стойте! насторожился Мишка.
Что? испуганно спросил Семка.
Слышите?
Нет.
Вот-вот опять!
По ту сторону завала послышались приглушенные голоса, резкие стуки.
Кто это? встревожился Петька.
Не знаю, отозвался Мишка.
Это, наверно, пленные. Ход в церкви нашли.
А вдруг немцы?! сказал Семка.
Давайте постучим лыжами в стену.
Постучали.
Послышался ответный стук.
Наши!
Ребята с удвоенной силой взялись откапывать ход. Робость прошла, они прониклись уверенностью, что это пленные. Глаза слезились больше прежнего, поташнивало, казалось, утомительной работе не будет конца
И завал был побежден. В неверном, туманном свете фонаря открылся проход, по ту сторону завала показались неясные человеческие фигуры.
И вот уже толпа изможденных, израненных людей обступает своих спасителей. Руки недавних пленных судорожно обнимают ребячьи головы.
Молодцы, хлопчики, говорит кто-то из них, и Мишка узнает знакомый голос: Начинкин!
Дядь Лень! Это мы! Не узнаёте? воскликнул Мишка, и от волнения у него перехватило дыхание.
Мишатка, хлопчики, молодцы! Какие же вы герои! приговаривал, обнимая Мишку одной рукой, Начинкин. Другая рука, забинтованная тряпьем, висела на перевязи.
Обрадованные удачей, ребята суетились, смеялись, однако тревога не покидала их.
Дядя Лень, мы вас выведем отсюда! На лесном кордоне спрячетесь. Пойдемте! торопил Петька.
Он с фонарем впереди, ребята и спасенные следом двинулись к выходу. До рассвета надо было уйти подальше
Глава девятая
ПОДВИГ ПЕТЬКИ
По Большому верху, глубокому оврагу, беглецы выбрались на наезженную полевую дорогу. На востоке занималась заря. Дорога была припорошена снежком, и Начинкин тревожилсякак бы с рассветом по их следам не увязалась погоня. Кто-то догадался сломить большую березовую веткузаметать следы.
Хозяином кордона в Хомутовском лесу был хорошо знакомый ребятам Евстигней Косорукий. Вообще-то Косорукий это прозвище, лесник потерял руку на финской, а фамилия егоСавушкин. Сельские мужики уважали его за степенную рассудительность и справедливость. Летом при дележе покосов нередко возникали споры, а то и ссоры, и никто не мог искуснее примирить спорщиков, чем Евстигней Савушкин. Его почитали и побаивались.
С рыжей окладистой бородой, Евстигней походил на прожившего долгую жизнь старика, тогда как ему еще не перевалило за пятьдесят. Семьи у него не было, и жил он круглый год на кордоне один. Хотя не совсем одинбыл у него добрый меринок по кличке Храбрый и собака Динка. С ними леснику сам черт не страшен. Рассказывают, что он на своем Храбром и в сопровождении верной Динки однажды обратил в бегство целую стаю волков.
От Казачьего кордон был на порядочном расстоянии, и немцы еще не наткнулись на него.
Петька и его друзья раньше не раз бывали на кордоне. Хаживая за орехами, когда на полях поспевал овес, они на часок-другой заворачивали к леснику. Если он оказывался домаребята бывали вдвойне вознагражденными. Евстигней всегда угощал их свежим медом с липового или гречишного цвета. Пасека приютилась невдалеке, на укромной солнечной полянке, и ребята втихомолку диву давались, как только Евстигней управляется с ней с одной-то рукой.
А главное, хозяин кордона неизменно вел гостей к ульям и рассказывал им о повадках и странностях крылатых работников.
Пчелка живет недолго, но, знаете, роднуши, сколько ока труда видит на своем веку! О-о, много! восхищенно, с любовью к пчелам говаривал Евстигней Косорукий. А как она ласку понимает, если бы вы знали! Придешь чем-то расстроенный, сердитый на что-тообязательно учуют. Лучше сразу уходинажалят. А придешь к ним с доброммилые вы моини за что не тронут, даже без сетки. Все живое на земле добро понимает. Добро-то око, роднуши, посильнее зла
На кордон Петька и его спутники пришли, когда уже совсем рассвело. Двигались цепочкой по узенькой тропочке меж ореховых кустов. Иней сыпался с ветвей на головы, где-то тупо постукивал о сухостойное дерево дятел. благодать-то какая! Словно и войны нет.
От кордона, почуяв чужих, с угрожающим лаем бросилась навстречу идущим Динка.
Динка, Динка! позвал Петька.
Собака умолкла, остановилась, но вскоре снова забеспокоилась хоть Петькин голос был ей знаком, но шли и чужие люди.
Вышел Евстигней Косорукий.
Вгляделся, узнал ребят, подозвал к себе собаку.
Гости пожаловали? сказал неопределенното ли довольный, то ли нет.
Здравствуйте, дядя Сигней! приветствовал первым Петька.
Здорово были!
Пленные от немцев убежали. Вот мы и решили к вам начал пояснять Петька.
Вижу, что ко мне, проходите в избузамерзли, небось, прервал его Евстигней и, повернувшись, шагнул к двери.
Ребята возвращались в Казачье к вечеру. Они отогрелись, отдохнули у лесника и шли теперь довольные, что операция удалась, как и не думали поначалу.
Петька, а Петька! А сюда немцы не нагрянут? спросил Мишка.
Если даже и нагрянут, дядя Сигней что-нибудь придумает. Я знаю, у него зимник для пчел есть в лесу, там можно целый взвод спрятатьшиш найдешь.