Мы, матери, спасем родину.
Ее жизнь была полна борьбы и потерь с самого детства. После революции она основала школу в своей деревне, по утрам учила детей, а вечерами взрослых. Однажды ночью она стала вдовой. Кулаки зверски расправились с ее мужем, сельским уполномоченным.
Все трудности родины были трудностями ее жизни. Она прошла одной дорогой, шагала теми же шагами, голодала и радовалась вместе со всем народом.
Ей хватало воли спокойно смотреть на две дорогие фотографии. Только седая голова чуть дрожала. «Сыновей растят для родины». Она знала об этом, когда они были еще маленькими и беспомощными, и даже еще раньше.
В это утро, напомнив Агате о ее дочери, Мария, сама того не желая, попала в самое больное место в душе матери.
С Юлией все было иначе, не так, как хотелось материнскому сердцу Агаты. Да, никто не замечает, как растут дети Два года назад девчонка пришла из школы и объявила:
Я выхожу замуж.
Как? За кого?
За Виктора.
Парень учился в музыкальной школе и жил на всем готовом с отцом и матерью. Агата знала характер своей дочери: запретишь сделает назло! Агата вздохнула и вытерла уголки рта двумя пальцами. Ведь и она вышла замуж против воли своих родителей и никогда, никогда не жалела об этом. Они с мужем были тогда тоже очень молоды и знакомы всего лишь два дня
Юлия целовала усталую мать. Она взвизгивала и по-щенячьи тявкала, пытаясь рассмешить ее.
Как же вы будете жить? спросила Агата.
Как все! воскликнула счастливая дочь.
Вскоре родители Виктора вместе с молодой парой переселились в Москву. По вечерам, проверив тетради учеников, Агата садилась писать письмо своей дочери.
«Ты счастлива?» спрашивала она.
Юлия или подолгу не отвечала, или отвечала очень кратко. И Агата говорила себе: «Значит, она счастлива».
Когда началась война, Юлия приехала к матери. Агата была совершенно одинока, оба сына ушли на фронт.
А твой муж? спросила Агата у дочери.
У него броня. Он останется в Москве.
События развивались со страшной быстротой. Около Пскова, Витебска и Новоград-Волынского шли яростные бои.
Девочка, когда же ты поедешь домой? озабоченно спрашивала Агата.
Ничего, поеду, отвечала дочь.
В ночь на двадцать второе июля вражеская авиация уже совершила налет на Москву. Юлия помогла матери упаковать вещи и сказала:
Я поеду с тобой, мама.
Это было в конце июля. Бои шли уже на Порховском, Ново-Ржевском и Смоленском направлениях.
Когда в Такмак начали прибывать письма из Москвы, мать спросила:
Скажи, что произошло между вами?
Ах, ничего особенного, сказала Юлия.
Сначала она каждый вечер ходила на почту и, как все женщины, ждала писем, но в последнее время она даже не распечатывала конверты.
Тебе письмо от мужа, напоминала дочери Агата.
Ага, кивала та.
С сыновьями у Агаты были дружеские отношения, она не обременяла их своими поручениями и не навязывала своей воли. Может, именно поэтому они были с ней откровенны.
Было смешно слушать их рассуждения о девчонках. Они предпочитали товарищеские отношения кокетству и одинаково насмехались над чистюлями и над неряшливыми девочками.
У этой юбка держится на одних булавках!
Юлия была другой. Озорная и ребячливая, на самом деле скрытная, неприступная и упрямая. Расспросами и просьбами Агате не удавалось вызвать ее на откровенность, и, только справившись самостоятельно со своим горем, она решалась поделиться с матерью.
Юлия не распечатывала писем мужа, они валялись стопкой за зеркалом, и мать ждала. Ждала, когда дочь сама придет и расскажет. Но Юлия помалкивала, и каждый день в воротах школы ее встречал сын Фатимы Ахмет. Люди видели, как они гуляли за деревней, шагая по дороге рука об руку.
Агата решила серьезно поговорить с дочерью сегодня же после уроков, по дороге домой. В этот день уроки у Агаты кончались на час раньше, чем у Юлии. Пришлось ждать в учительской.
Я хочу поговорить с тобой, сказала она.
Дочка бросила на нее вопросительный взгляд:
А после нельзя?
Нет.
В воротах стоял Ахмет и ждал. Агата увидела, как дочь обменялась с ним взглядом, и нахмурила брови. На приветствие парня она ответила довольно холодно и, не останавливаясь, прошла мимо.
Ты же хотела поговорить, резко сказала Юлия.
Дома поговорим.
Дома они сели за стол. Ели как немые. Ни одна не начинала разговора. Агата в синем костюме, с теплым белым платком на плечах сидела прямо. Юлия никогда и не видела свою мать иной, все только в синем костюме, все такую же прямую, в платке, накинутом на плечи.
Я хочу знать, что пишет тебе твой муж и почему ты не читаешь его писем? спросила Агата и достала письма из-за зеркала.
Хорошо, сказала Юлия. У них у всех одинаковое содержание.
Она открыла первое попавшееся.
«Папу эвакуировали с институтом, мама уехала вместе с ним. Я остался в Москве. Кто-то ведь должен стеречь квартиру! Сама понимаешь, что значит отдельная квартира со всеми удобствами в Москве!.. Я пою в кинотеатрах перед началом сеансов. Пользуюсь успехом. Даже преподносят цветы Роптать на продуктовые карточки нет причины, я ни в чем не нуждаюсь! Вчера ел колбасу и думал о тебе. Это ужасно, что ты должна жить где-то на периферии и учить сорванцов Мечтаю о тебе. Отрастил маленькие усы. Говорят, они мне идут. Хотелось бы мне знать, как ты на это посмотришь?»
Юлия подвинула письма к матери:
Читай сама. Читай, если хочешь!
Ладно, отказалась Агата и вздохнула.
Юлия обхватила ладонями лицо матери и осыпала поцелуями так же, как в тот раз, несколько лет назад, когда она пришла и объявила: «Я выхожу замуж!»
Что же будет дальше, дочь моя? спрашивала Агата.
Я люблю Ахмета.
Ты старше его! воскликнула Агата.
Ну и что же?
Ты учительница. А он? Он даже среднюю школу не кончил!
Учиться всегда успеет!
Дитя, грустно сказала Агата, в один прекрасный день он уйдет на войну.
Ну и что ж я буду его ждать!
А если он погибнет?
На то он и мужчина! гордо ответила дочь.
Юлия понимала, что хотела сказать мать. Что она поступает легкомысленно, что еще встретит достаточно мужчин, и, может быть, более подходящих. Но мать сказала:
Смотри, твой Ромео уже ждет на улице. Позови его в комнату!
5
Лутсара искали несколько дней подряд. Копали снег, обыскивали пустынный берег реки. Здесь и раньше в бураны заносило снегом лошадей и пешеходов. Ванда лежала сломленная, на голове компресс. Она была виновата! Она отпустила лейтенанта в пургу! Ром сидел рядом с ней, гладил ее руку и морщил растерянное лицо.
Лейтенант так и пропал. Вскоре поползли совершенно фантастические слухи. Говорили, будто он перебежал к врагу, будто он был немецким шпионом, будто его поймали уже за Казанью, где он фотографировал военный завод, а в Ольгово кто-то будто бы видел, как волчья стая разорвала его на куски, и еще говорили, что Лутсар явился в конюшню, угрожая револьвером, велел запрячь лучшую лошадь и исчез неизвестно куда.
Хотя слухи были страшные, Кристина не очень-то им верила. И она уже не раз задумывалась над словами, сказанными Каримом в тот раз, когда она дежурила у телефона:
Я знаю в деревне каждого человека, кто он и что. А вы здесь чужая.
Комната Лутсара была неприкосновенна. И потом, когда милиционер Ганеев переписал вещи пропавшего и унес их, никто туда не входил, даже хозяйка Фатима. Только Кристина иногда открывала дверь и стояла на пороге комнаты, кусая губы. Вот так она ясно видела Свена и легче было вспоминать все до мелочей.
Она вспомнила, как директор Салимов представил нового учителя. Кристина не видела ничего, кроме прекрасного лица и темных, задумчивых, чуть грустных глаз. И когда Кристина протянула своему земляку руку, она уже знала: «Я его люблю».
И теперь, стоя на пороге пустой комнаты, Кристина клялась: «Я люблю тебя, Свен».
Тильде облегченно вздохнула. Ее беспокоила судьба Кристины. Ведь Лутсар был не достоин чистой любви девушки, ее грустных вздохов. Кристина не хотела этого понять, не разрешала об этом говорить. На все разговоры про Аньку и Лутсара девочка молча качала головой: «Неправда!» Всем сердцем она ждала Лутсара, ждала, что он войдет в комнату, стряхнет с шапки снег и приветливо скажет: «Добрый вечер». Кристина вздрагивала, когда кто-нибудь приходил и в сенях хлопала дверь.