Тильде пыталась успокоить гостью и верила, что все нехорошие разговоры про Аньку вранье.
Красивое одеяло, сказала Анька сквозь слезы. Как раз такое мне ужасно надо. Совсем новое?
Перед войной купили, сказала Тильде.
Продать не хотите?
Ой нет.
Тут гостья заметила висящее на гвозде пальто:
Атласная подкладка! У нас ставят на пальто подкладки из цветного ситца. Но атласная гораздо лучше. Анька встала, больше ничего интересного заметить не удалось. Если надумаете продавать, сразу тащите ко мне.
Кристина покачала головой.
Могу деньгами заплатить, могу дать хорошей белой муки. Подумайте. В дверях Анька повернулась и радушно объявила: Послезавтра у нас будут пирожки с рисом.
С Аньки и ее пирожков и начались, пожалуй, все неудачи Кристины
Подавленное состояние Кристины серьезно беспокоило Тильде, но девушка избегала расспросов и объяснений.
Со мной ничего не случилось! И, чтобы мать оставила ее в покое, со слезами говорила: Дети не слушаются. Не учат, ничего не знают, мне с ними не справиться.
Почему все вещи издалека представляются совсем иными, чем они есть на самом деле?
Когда-то давно Кристина представляла себе уборную актрисы залом с зеркалами от пола до потолка, где надевают сверкающие наряды, куда приносят корзины цветов с визитными карточками поклонников. В действительности театральные уборные оказались жалкими, холодными, пыльными каморками, а шикарные платья иллюзией.
И теперь каждый день приносил Кристине новые разочарования.
Старательно и с удовольствием она составила конспекты, внимательно изучила учебную программу, выгладила свое коричневое шерстяное платье и пришила к нему белый воротник.
Какое нетерпение и радость чувствовала она перед своим первым уроком! Но, войдя в класс, с ужасом увидела, что дети устроили кучу малу, дерутся и катаются по полу. Кристина долго беспомощно ждала у дверей, прежде чем затихли взрывы смеха, прекратилась возня и ученики наконец сели за парты.
Нам холодно, и мы согревались, весело объяснили они. На девочках были ватные пальто, платки, завязанные узлом на спине, на мальчишках меховые шапки, надвинутые на нос, и даже во время письма никто не снимал варежек.
А Кристина, чтобы достать утюг, долго бегала по чужим домам. Белый воротник! Какая насмешка. В то раннее утро, когда они со своим скарбом перебирались из Старого Такмака, Кристина всем сердцем верила в счастье. Где же оно, это счастье? Когда она стояла на берегу Шайтанки, поджидая мать и Еэву, ей казалось, что ее счастье близко стоит только пересечь эту волнистую снежную равнину. А теперь? Целый день мучиться в пальто! Что это была за школа! Как амбар. Два очень длинных одноэтажных бревенчатых дома с окнами на дорогу. А двери из классов открывались прямо во двор, и не было никакого чуда в том, что на переменах весь пол оказывался полон снега, который таял и превращался в грязь.
Но больше всего ужасало Кристину то, что ученики ровным счетом ничего не знали. По учебной программе полагалась самостоятельная работа внеклассное чтение, а из ее учеников только двое знали по-немецки несколько слов.
Однажды на перемене директор Салимов бодро спросил:
Как дела?
Кристина была рада возможности поговорить с директором о низкой успеваемости.
Дети не знают самого простого, самых обычных слов, пожаловалась она.
Директор Салимов насупил черные брови и сказал резко:
Ваше дело их научить!
На этом обмен мнений закончился, директор не любил возражений и самооправданий.
Может быть, дети меня не понимают? пожаловалась Кристина в учительской. Ей посоветовали учить татарский язык и завести словарик для простейших выражений. Кристина кивнула: это она обязательно сделает. На уроке в седьмом классе из-за парты вышел высокий парень с наглым лицом, Кристина еще не знала всех учеников в лицо, и она спросила:
Как вас зовут?
Карим Колхозный.
Фамилия?
Я же сказал, Карим Колхозный.
Разве это не тот самый пастух, которого она видела летом на горе около дома Пярьи? В тот вечер у Лиили умер ребенок. Как хорошо начался этот день: жужжали пчелы, и Пярья такая радостная выбежала из ворот навстречу. Колхозный Карим гнал тогда овец в деревню Всю округу было видно синие, как море, дали и золотое поле ржи.
Что вы хотите, Карим?
Парень объяснил. Дети хихикали.
Я вас не понимаю, терпеливо сказала Кристина.
Парень пожал плечами:
Но я не знаю, как это сказать на вашем языке.
Ничего, повторите!
Карим сделал это очень старательно. Класс веселился.
После уроков Кристина выяснила в учительской значение слов, это была похабщина. Дома Кристина плакала, как ребенок. «Что плохого я им сделала?» Но тут Кристине вспомнилось, как они еще в предпоследнем классе гимназии изводили своего нового учителя истории. Перед носом близорукого учителя порхала засушенная бабочка. А когда тот протягивал руку, чтоб схватить бабочку, она взлетала под потолок и через мгновение снова качалась у него под носом. А выросший из пиджака молодой человек, только что окончивший университет, беспомощно стоял перед ними и, судорожно улыбаясь, продолжал урок.
«Дети грубые», подумала Кристина.
Уходи с работы, посоветовала несчастная Тильде. Проживем и без твоей зарплаты.
Что ты говоришь! рассердилась Кристина, вытирая глаза. Думаешь, это так просто? Кто меня отпустит среди учебного года?
Что ж теперь делать? испугалась Тильде. Поговори с директором
С ним невозможно говорить!
Но он так хорошо к тебе относился.
Сначала все хорошие! зло крикнула Кристина.
Однажды, встретив Вареньку у колодца, Тильде намекнула на суровость директора. Варенька поставила ведро на землю и мягко сказала:
Нет человека честнее и душевнее, чем Искандер. Просто его надо узнать. У него доброе и нежное сердце. Но он считает это своей большой слабостью. Поверьте мне, его внешняя суровость ничего не значит. Он думает, что так легче держать детей в руках. Ведь следить за ними некому: отцы на фронте, матери на работе. Вот увидите, все будет хорошо! Я это говорила и Искандеру. Он не спит по ночам, много курит и слишком переживает из-за школы.
Это немного успокоило Тильде.
На следующее утро Кристина вошла в класс, словно ничего не случилось. Тильде проводила дочь до двери. Но в классе Кристина увидела меньше половины учеников.
Почему сегодня так много отсутствующих? удивилась она и открыла журнал.
Они не отсутствуют, апа, отвечали с парт.
Где же они?
Не знаем, апа.
Кристина стала отмечать отсутствующих, и вдруг дверь распахнулась, вошел Карим и без извинений, спокойно полез за парту. Между учениками сразу же начались разговоры, возня. Карим распахнул ватник и высыпал из-за пазухи на стол кучу пирожков. Он делил их, получал деньги и давал сдачу, словно учительницы не было в классе. Подавив свой гнев, Кристина начала урок, но в это время в класс группами и поодиночке стали входить дети.
Девочка с первой парты зашла Кристине за спину и стала изучать классный журнал, а потом закричала на весь класс:
Почему отметили, что меня нет? Ведь я же здесь!
Поднялся невообразимый шум. Все попрыгали через скамейки и сгрудились вокруг учительницы.
Как же учительница-апа может писать неправду! кричали они. Ведь мы присутствуем на уроке!
Кристина увидела вокруг себя бесстыдно ухмыляющиеся физиономии, и перед глазами у нее почернело.
По местам! закричала Кристина. Сейчас же по местам!
Дети, ехидно улыбаясь, отправились на места и начали жадно есть пирожки.
Разве вы не знаете, что в классе не едят! Кристина изо всех сил хлопнула журналом по столу.
Но, апа, мы проголодались, объяснил Карим с невинным лицом и откусил пирожок.
Кристина знала, что учительница ни за что не должна убегать из класса, не закончив урока. Что делать? В этот момент зазвонил колокольчик. Спасение! Кристина помчалась через дорогу в столовую, к Аньке.
Она безуспешно подергала за ручку и потом начала руками и ногами колотить в дверь. Это помогло. Розовое лицо милиционера Ганеева показалось в щели.