Юноша смотрел на своих старших братьев, и в который раз удивлялся, как он не похож на них. Грузный Мануэль, несколько мельче Санчо - их лица уже успели опухнуть от пьянства и на них появились морщины.
- А я знаю, в чём дело, - улыбнулся Мануэль.
- О чём ты, брат?
- Я теперь понял, почему ты, Хуан Гонсало, днями торчишь в поле.
- И почему?
- Ты просто боишься встречаться с девушками.
- Да-да, - захихикал Санчо, - он у нас очень робкий.
- Это я робкий? - и юноша сжал кулаки.
- Смотри, смотри, он уже разозлился. Может, подерёмся? - предложил Санчо.
- Зачем мне драться со своими братьями?
- Да так, нужно же поразмяться, а то ты и драться разучишься.
- Да ведь он и драться-то не умеет, - заводил младшего брата Мануэль, хотя прекрасно знал, что в кулачном бою Хуану Гонсало в Санта-Риберре нет равных.
- Я не хочу с вами драться, братья.
- Ну, хоть до первой крови, ну-ка, давай! - Санчо принял боевую стойку и грозно водил кулаками.
Мануэль уже тоже завёлся и для пущей важности расстегнул ворот своей рубашки.
- Ну, Хуан, докажи, что ты не простой мужлан, докажи, что в твоих жилах течёт благородная кровь.
Юноша понял, что братья от него не отвяжутся и всё равно не дадут работать. Но он напустил на себя безразличный вид и ещё раз повторил:
- Я не буду с вами драться, братья.
И тут же кулак Санчо чуть было не ударил ему в голову.
Юноша еле успел уклониться. Злость постепенно охватывала его. Он, даже не разгибаясь, снизу нанёс удар в челюсть сначала Санчо, потом Мануэлю.
- Ах, ты какой прыткий! - закричал Мануэль и попробовал ударить младшего брата в плечо.
Но тот, стройный и лёгкий, без труда уклонялся от ударов. А вот грузным братьям приходилось потяжелее.
- Ну-ка, давай, иди на меня, - кричал Санчо.
Он стоял, широко расставив ноги, прикрывшись левой рукой, с правой, занесённой для удара.
- А ну, попробуй меня достать, - выкрикнул Хуан Гонсало, и специально не нанося ни одного удара, стал бегать вокруг брата.
Тот без толку наносил удар за ударом в пустое пространство.
А вот и не достанешь меня, не сумеешь. А я, если захочу, - и тут юноша нанёс сразу три коротких удара, от которых Санчо упал на свежевскопанную землю.
Мануэль хохотал, уперев руки в бока.
- Вот так и боец из тебя, Санчо, даже младший брат сумел повалить тебя на землю. А я-то раньше думал, такое под силу только вдовушкам.
Санчо, чертыхаясь, поднялся и стал рассматривать испачканную одежду.
- Ты, поосторожнее, - бросил он Хуану Гонсало, - мы же развлекаемся, а не дерёмся по-настоящему.
- Ты сам сказал, до первой крови.
- Значит, добавь ему, - подзадоривал юношу Мануэль, - у него даже нос цел, даже губа не разбита.
- Это он хотел тебя побить, а ты радуешься, - осклабился Санчо, - сейчас твоя очередь драться.
- Моя, так моя, - небрежно заметил Мануэль и, даже не глядя в сторону Хуана Гонсало, нанёс удар.
От неожиданности юноша даже не пригнулся, даже не напрягся. Он взмахнул руками и, не удержав равновесия, сел на землю.
Санчо хотел броситься на него сверху, но юркий юноша уже успел откатиться и вскочил на ноги.
- Лови его! - крикнул Мануэль и, увязая во свежевскопанной земле, побежал к младшему брату.
Мануэль и Санчо гонялись за Хуаном Гонсало, пытались окружить его, взять в тиски, но тот каждый раз выскальзывал прямо из-под их рук. Пару раз старшие братья даже стукались лбами, от чего, конечно же, тот и другой пришли в ярость, словно это юноша был повинен в том, что у них на лбах появилось по большой шишке.
- Он трус! - кричал Мануэль. - Он убегает от нас, он не хочет драться в честном бою!
- Да, он предпочитает показывать нам спину, а не лицо - ну-ка, попробуй, Хуан, встретиться со мной лицом к лицу!
Юноша использовал то, что находился выше по склону холма, чем его братья, развернулся и с воинственным кличем бросился на них. Не добегая несколько шагов до Санчо, он подпрыгнул и; ударил его ногами в грудь.
Толстяк взмахнул руками и грузно осел на землю.
А вот Мануэль, использовав момент, ударил-таки юношу в живот. И Хуан Гонсало скорчился на земле, а затем, стыдясь своей боли, поднялся на ноги и стоял, покачиваясь.
- Ну, всё, братья, вы победили.
- Да, дерёшься ты отлично, - пробормотал Санчо, разминая ушибленную руку.
- И кто это так научил тебя драться? - спрашивал Мануэль, - вроде бы ты всегда был эдаким хлюпиком, а вот в последний год стал отлично драться.
У Хуана Гонсало уже проходила вся злость на братьев.
- Это вы научили меня.
- Да никто специально тебя не учил, - махнул рукой Санчо.
- Конечно же, вы всегда раздавали мне подзатыльники, всегда заставляли работать, вот я и научился отвечать ударом на удар, - и юноша резко выбросил вперёд кулак, задержав его на волосок от лица Санчо. - Видишь, брат, ты пропустил удар. Если бы и впрямь случилась драка, не досчитаться бы тебе пары зубов.
- Ну что ж, давай помиримся, - предложил Мануэль и обнял младшего брата.
Санчо, пострадавший больше всех, не очень-то охотно пожал юноше руку.
- Хотел бы я уметь драться так, как ты, брат, - неохотно признался он, хоть его никто и не тянул за язык.
- А ты сбрось лишний вес, ведь я беру тебя не силой, а ловкостью.
- Вот-вот, - сказал Санчо, - ты ловкий, как сам дьявол, я даже не успеваю следить за тобой. Ты, то слева, то справа, а потом - бах И понимаешь, что уже не в состоянии стоять на ногах.
Хуан Гонсало одобряюще похлопал Санчо по плечу.
- И ты не промах.
- Смотрите! - тревожно воскликнул Мануэль, указывая на ложбину между холмов.
Там появилась фигурка старого Сальвадора, который вёл под уздцы лошадь. Повозка натужно скрипела.
- Какого чёрта он идёт к нам? - пробормотал Санчо.
А старый Сальвадор наконец-то заметил братьев, и стал махать им руками, что-то крича. Но что он кричал, разобрать, стоя у ручья, было невозможно, ветер относил слова к холмам.
- По-моему, что-то случилось, - крикнул Хуан Гонсало и пошёл навстречу Сальвадору.
Братья двинулись за ним следом.
Тревога охватила юношу, было что-то страшное в том, как Сальвадор беззвучно открывал рот, пытаясь, докричаться до братьев Ортего. Хуан Гонсало даже различал что-то тёмное на дне повозки.
И тут внезапно ветер переменился, и до братьев долетели слова Сальвадора:
- Ваш отец он ранен
Хуан Гонсало бросился вперёд, не разбирая дороги. Он несколько раз спотыкался о камни, падал, вскакивал и добежал-таки первым до Сальвадора.
- Что случилось?! - задыхаясь, спросил он.
- Его ранили в Санта-Риберре.
Тут подоспели и старшие братья.
Хуан Гонсало склонился над сеньором Ортего.
- Отец!
Раненый с трудом приподнял веки, но казалось, он даже не видит своего любимого сына.
- Отец, что случилось?! - юноша с ужасом смотрел на окровавленный лоб своего, отца, на неестественно подвёрнутую руку.
- Это всё он, - прошептал сеньор Ортего, - дон Родриго - и потерял сознание.
- Скорее, домой! - Хуан Гонсало схватил коня под уздцы и принялся разворачивать его, чтобы ехать по направлению к дому.
Мануэль и Санчо казались напуганными. Они шли позади повозки, а коня вели под уздцы старый Сальвадор и Хуан Гонсало.
Время от времени сеньор Ортего приоткрывал веки и постанывал. Он ни о чём не просил своих сыновей, понимая, что так они скорее доберутся до дому.
Ослик Ико сам бежал за повозкой.
- Так, что случилось? - пытался добиться объяснений от старого Сальвадора юноша.
Тот досадливо поморщился и махнул рукой в сторону Санта-Риберры.
- Не нужно было твоему отцу ходить туда.
- Так, что там произошло?
- Не нужно было ему ходить, - Сальвадор сокрушённо покачал головой.
- Так это всё из-за дона Родриго? - догадался Хуан Гонсало.
- Да, из-за него. Что там было - страшно вспоминать. Сеньор дон Суэро сказал, что все должны подтвердить своё право на владение землёй, а иначе - сеньор Сальвадор замолчал, но Хуан Гонсало понял его и без слов. - Он сказал, что если не найдётся документов, то земля перейдёт к нему.
- Какой мерзавец! - прошептал Хуан Гонсало.
- Вот тут-то всё и началось, - тихо говорил старый Сальвадор, явно не заботясь о том, чтобы его слышали старшие братья, - твой отец первым бросился к помещику и сказал - Сальвадор задумался, сам не зная, что придумать.
- Что сказал мой отец?
- Он сказал: «Я убью вас, дон Родриго, если вы только посмеете оспаривать мои права на эту землю!»
- А дон Родриго?
- Он выхватил пистолет и выстрелил. Началась давка. Люди помещика бросились на нас, и твой отец был среди первых. Он уложил десять - старый Сальвадор задумался, не слишком ли маленьким покажется юноше это число, - да нет, он уложил, наверное, человек двадцать и почти уже пробился к самому экипажу сеньора дона Суэро, как на него напали сзади.
Юноша попытался заглянуть в глаза старику, но тот отвернулся.
- И чем же всё кончилось?
- Не знаю. Твоего отца ранили, и я вынес его с площади.
Юноша тяжело вздохнул.
- Да, и ещё дон Родриго сказал, что и все строения на земле принадлежат ему.
- Но ведь, все же, в округе знают, эта земля, дом издревле принадлежат нашему роду.
- Да, старый помещик себе такого не позволял, а дон Родриго - старик закашлялся, - играет с огнём. Кто-нибудь, если он решится осуществить свою угрозу, возьмёт в руки ружьё и застрелит его, - Сальвадор пристально посмотрел на Хуана Гонсало, как бы представляя его себе в роли мстителя.
Сеньор Ортего, не в силах сдержать стон, позвал Сальвадора.
Старик тут же бросил поводья и пошёл рядом с повозкой.
- Зачем ты врёшь? - тихо проговорил сеньор Ортего.
- Ну не мог же я сказать твоему сыну, что всё случилось из-за лишней рюмки рома?
Мужчины разговаривали так тихо, что никто посторонний их не слышал.
- Или же ты хочешь, Хуан Мануэль, чтобы я сказал правду?
- Ты уже сказал правду насчёт земли, а всё остальное неважно.
- Лежи, лежи, тебе нельзя говорить, - спохватился Сальвадор, расправил солому под раненым и вновь заспешил к Хуану Гонсало. - Да, нелегко вам теперь придётся, братья у тебя непутёвые, вся надежда была на тебя, да на твоего отца.
- Почему это была? - напрягшись, спросил юноша.
Сальвадор отвёл взгляд в сторону. Он, уже не раз видевший на своём веку смерть, понимал, сеньор Ортего не жилец на этом свете.
- Понимаешь, Хуан, отец твой будет долго поправляться, он уже в том возрасте, когда раны заживают сами собой. Возможно, его стоило бы отвезти в город, но лечение стоит больших денег.
- Их у нас нет, - вздохнул юноша.
- Ничего, Хуан, может быть, всё ещё образуется.
Санчо и Мануэль немного отстали.
- Как, по-твоему, вытянет отец? - глядя себе под ноги, спросил Санчо.
Мануэль шагал, молча, зло, пиная небольшие камешки.
- По-моему, ничего хорошего уже не предвидится, земля и впрямь отойдёт к помещику, ведь у нас нет никаких документов.
Санчо закусил нижнюю губу.
- И почему мы всегда ссоримся с Хуаном Гонсало, ведь, он, в общем-то, неплохой парень
- Ты бы ни о нём сейчас думал, а об отце.
- От того, что я стану о нём думать, ничего не изменится. Вот если бы у нас были деньги, и мы смогли бы отвезти его в город, в больницу
- Что уж тут думать, - вздохнул Мануэль, - больницы не для таких бедняков, как мы.
- Ну почему эти проклятые колёса так страшно скрипят? - воскликнул Санчо.
- Потому что они не смазаны.
- Я и без тебя знаю, дурак. Я не могу слышать этот страшный визг, словно бы кто-то тащит из меня душу.
Сеньор Ортего вновь застонал и попробовал приподняться. Он немного поднял голову, но тут же, со стоном опустился на солому.
- Да, плохи дела отца, ему здорово досталось. Ты слышал, Сальвадор сказал, он уложил человек двадцать.
- Все мы умеем отлично драться. Даже этот молокосос Хуан Гонсало и тот не даст себя в обиду. - Санчо хлопнул себя ладонью по лбу. - Говорил же я отцу, не ходи туда один! Вот если бы мы были все вместе, мы бы сумели постоять за себя.
- Не говори глупости, - предостерёг брата Мануэль, - никогда нельзя предвидеть того, что случится.
Сеньор Ортего боялся вновь потерять сознание.
Хуану Гонсало не терпелось как можно скорее попасть домой, ведь только там он мог бы хоть чем-то помочь своему отцу. Но ехать быстрее не позволяло состояние раненого.
Дом казался так близко, но прошло ещё около четверти часа, пока, наконец, процессия не добралась до дома сеньора Ортего.
Раненого на руках внесли в дом и уложили на кровать. Мануэль и Санчо стали в ногах, а Хуан Гонсало устроился у изголовья. Никто из старших братьев не стал оспаривать это право младшего.
- Как вы, отец? - спросил юноша.
Сеньор Ортего попытался улыбнуться, но от этого его лицо сделалось ещё более измученным.
- Я умираю, сын, - прошептал мужчина и поднял руку.
Хуан Гонсало тут же взял его пальцы в свою ладонь.
- Не нужно так говорить, отец.
- Нет, я умираю, это точно.
- Никто не знает часа своей смерти.
- Я чувствую её приближение, ощущаю её дыхание.
Старый Сальвадор поднялся и подошёл к раненому.
- Как ты, Хуан Мануэль?
- Иди за священником, - попросил сеньор Ортего.
- Да ты будешь ещё жить, что ты вздумал, ведь ты ещё молод!
- Я молод?! - закашлялся сеньор Ортего. - И это говоришь мне ты, Сальвадор?
- Во всяком случае, ты ещё не стар.
- Я тебя прошу, беги за священником.
Сальвадор в растерянности посмотрел на братьев.
Мануэль и Санчо прятали глаза. И только Хуан Гонсало громко сказал:
- Раз так просит отец, то идите.
Сальвадор покинул дом.
Юноша сидел у изголовья кровати и смотрел в окно на то, как удаляется фигурка Сальвадора. Ветер развевал полы его поношенного сюртука и, глядя сейчас на Сальвадора, можно было сказать, что он спешит. Хотя кто-нибудь другой, не знавший близко этого человека, мог подумать, тот просто идёт, не очень торопясь.
Обычно, что бы ни случалось в этом мире, старик передвигался шаркающей походкой, но теперь у него была вполне конкретная цель - привести священника к умирающему другу.
Юноша даже пожалел, что не отправил за священником кого-нибудь из старших братьев, те добрались бы до ближайшей церкви куда быстрее.
Внезапно сеньор Ортего сжал свои пальцы, и Хуан Гонсало тут же склонился над ним.