Ну почему «не прав», сказал лейтенант, если для расстрелов или для салонной стрельбы, то это почти идеально. Некогда мне сейчас еще на одну лекцию время тратить, но если придется выбирать, то возьми лучше наш ТТ. Этот не подведет.
История знает немало примеров незаслуженного возвеличивания личностей, вещей и даже исторических событий. К сожалению, время не всегда ставит все на свои места. Так произошло и со знаменитым парабеллумом. В последние десятилетия ХХ века широко известный коллекционер оружия Б.Р. Хьюз отзывался о люгере, так часто называют парабеллум, нелестно и писал так: «Несколько затруднительно объяснить, каким образом это оружие завоевало любовь такого большого числа стрелков. Очень маловероятно, чтобы любое другое ручное оружие, когда-либо выбранное любой западной нацией, было настолько же хрупко, ненадежно и чувствительно к пыли и грязи, как люгер. Кроме того, для любого, кто знает оружие, парабеллум является чрезвычайно легким у дульного среза, а характер спуска в ряду люгеров колеблется от посредственного до ужасного, и получение приличного спуска, по существу, невозможно. Я также никогда не слышал, чтобы кого-нибудь приводило в восторг прицельное приспособление на люгере».
В печати неоднократно критиковали открытая ствольная коробка парабеллума в момент перезаряжания, невозможность снятия с боевого взвода ударника при наличии в патроннике патрона, затруднения при досылке первого патрона, перекрытие линии прицеливания запирающими рычагами и неудобное взведение. Кроме того, упомянутый выше Б.Р. Хьюз заметил: «Пожалуй, самым обескураживающим фактором при стрельбе из люгера является его ненадежность. По моему личному опыту, он редко позволяет расстрелять три обоймы (24 патрона) подряд без задержек».
К слову сказать, лейтенант Титоренко, даже став подполковником и дожив до настоящего времени, так и не был знаком с откровениями Б.Р. Хьюза в зарубежной печати. Он был практиком, и его нисколько не занимали мнения специалистов из современных оружейных журналов о «целеустремленной изящно-хищной форме этого пистолета, резко отличающейся от других», и то, что этот пистолет «обладает неким мистическим магнетизмом, способным притягивать и гипнотизировать еще не одно поколение мужчин». Титоренко был чернорабочим войны и рассматривал боевое оружие как необходимый инструмент своей деятельности, а не как красивую вещь, обладающую «мистическим магнетизмом»
Примостившись на трухлявом пне, лейтенант разулся и перемотал портянки. Васин, посматривая на разбитые сапоги командира, поинтересовался:
Вы какой размер обуви носите, товарищ командир?
А в чем дело, сержант? в свою очередь спросил лейтенант.
Да я вам сапоги раздобыл, ответил Васин, хорошие. Почти не ношенные.
Немецкие?
Известное дело, не нашенские, где сейчас другие возьмешь.
Ну, если раздобыл, давай посмотрим, сказал Титоренко, я не привередливый насчет таких вещей. Как-никак, пехотаэто, в первую очередь, ноги.
Не ожидавший такого скорого решения вопроса, Васин растерялся.
Тут такое дело, товарищ лейтенант, заливаясь краской, пробормотал он, сапоги на хуторе. Можно сказать, на ответственном хранении. Вот вернемся, тогда и заберете.
Если вернемся усмехнулся лейтенант. Ну ладно. А то я вижу, сержант Васин сапоги с немецкого разведчика снял и молчком в дом лесника несет. Неужто, думаю, барахолит?
За нами такого греха не водится, товарищ командир. Мы не немцы Васин, похоже, обиделся.
Не принимай мои слова близко к сердцу, сержант, произнес Титоренко. Я тебя уже почти сутки знаю, на войне это много. Вот мои однокашники, взводные, с кем на фронте в одну роту попал, все как один в первом бою полегли. Даже обувь сносить не успели. А за сапоги спасибо. Вернемсяпереобуюсь.
Титоренко невольно ужаснулся, насколько, в большинстве своем, быстротечна жизнь взводного командира. Одна-две атакии взводами уже командуют сержанты. Отгоняя мрачные мысли, он подумал, что ему-то жаловаться на свою военную судьбу грешно, пока из всех переделок его малочисленная группа выходила удачно. Немцев и немецкой техники они уничтожили они порядочно. Вместе с тем лейтенант понимал, что везение, особенно на войне, величина непостоянная.
Собирай всех поближе, сказал он Васину и в который раз за последние сутки достал из планшета карту.
Только все расселись на траве возле сидящего командира, как послышался звук авиационного мотора. В просветах между вершинами деревьев мелькнул двухфюзеляжный «Фокке-вульф-189».
«Рама», почему-то шепотом прокомментировал Васин.
Должно быть, по нашу душу, отозвался Деев, больно уж сильно мы им насолили.
Титоренко посмотрел вверх, пережидая, пока рев мотора немного стихнет, но самолет далеко не улетел. Было слышно, как он, снизившись до предела, делает круг над лесом.
Тоже разведчик, вымолвил наконец Титоренко, только воздушный. И ищет он, вероятнее всего, нас. Поэтому слушайте и запоминайте. Надеюсь, всем понятно, что боестолкновения с немцами нам не избежать, лейтенант сделал паузу и обвел глазами бойцов, а значит, мы должны быть к этому постоянно готовы. Вероятнее всего, нам предстоят стычки или бой в лесу, а лесной бой имеет некоторые особенности. Во-первых, продолжил лейтенант, в лесу при соприкосновении с противником, если он уже виден, не надо ждать и подбирать удобный момент для стрельбы. Надо стрелять, не мешкая, сразу. Противник во второй раз обычно не показывается. Как говорится, кто не успел, тот опоздал. Уяснили?
А если стрелять неудобно? перебил лейтенанта автоматчик Гоша. Ветки мешают?
Объясняю. Титоренко повернулся к автоматчику. Стрелять все равно надо, но если в секторе выстрела есть ветки, бить нужно очередью. Если в секторе стрельбы просвет, стреляйте одиночными. Уяснили?
Так точно, ответил автоматчик и сидя козырнул.
А вот честь, сидя, не отдают, усмехнулся Титоренко.
Так точно, вскочил автоматчик и снова откозырял. Все дружно рассмеялись, и Гоша опять опустился на траву. Лейтенант, сдерживая улыбку, продолжал:
Во-вторых, в лесу при случае надо применять стрельбу на рикошет. Особенно если грунт плотный. Как известно, угол падения равен углу отражения, поэтому если противник закрыт кроной куста или чем-то еще, а снизу, у земли, есть просвет, стреляйте под тупым углом к земле, понастильнее, чтобы пуля поразила цель рикошетом. Уяснили?
Уяснили, за всех ответил Васин.
Это применимо и к гранатам, добавил лейтенант, старайтесь рикошетом достать противника. Напрямую через ветки не бросайте, граната может рядом упасть, а еще хуже будет, если крупные ветви спружинят и гранату обратно отбросят. Уяснили?
Уяснили, опять ответил за всех Васин.
Кроме того, продолжал лейтенант, при огневом контакте не применяйте трассирующие пули, чтобы не обнаружить себя, и постоянно меняйте позицию. Если при этом куст надо огибать, старайтесь идти против часовой стрелки, оружие тогда применять гораздо удобнее.
А рукопашная? спросил Деев.
Что «рукопашная»?
Особенности имеет?
В лесу?
Именно в лесу, товарищ командир, уточнил пулеметчик.
Лейтенант немного помолчал и, как бы что-то припоминая, пожевал губами:
Нет. Особенностей я не припомню. Драка она и есть драка, но из личного опыта знаю, что нельзя в рукопашной схватке применять пистолет в качестве ударного инструмента. Некоторые норовят противника рукояткой оглушить. Вот этого я не советую. Или магазин потеряете, или деформируете его так, что потом не вытащить. А еще хуже, если произойдет непроизвольный выстрел. Тут неизвестно, куда пуля полетит.
Лейтенант усмехнулся и добавил:
Ну а если невтерпеж, то бей немца стволом. А вообще-то, лучше малую саперную лопатку под руками иметь. Вот этот немудреный шанцевый инструмент, я вам скажу, действительно в рукопашной серьезное оружие. Лучше топора. И в горло, и лицо ткнуть можно, и рубить сподручно. Впрочем, всем вам это должно быть хорошо известно.
Между тем звук мотора «рамы» стал глуше и наконец совсем затих. Лейтенант замолчал и некоторое время прислушивался.