Потому что знала, что буду жалеть еще больше, если между нами ее не будет.
Он рассмеялся, и лучше ему было этого не делать, потому что у МакКуина был хороший смех. Слишком хороший. Он снова ее поцеловал.
Еще раз, сказал он, прикоснувшись к ее губам. Может быть, тебе станет легче.
Эллисон позволила ему отнести её в спальню.
Она этого не хотела, но нуждалась в нем.
Все, что угодно, только не оставаться одной.
Глава 3
Раньше на что-то подобное им не хватало времени. МакКуин раздел ее догола, уложил на спину и целовал каждый сантиметр ее тела, как будто делал это в последний раз. Эллисон удовлетворенно вздохнула, когда он вошел в нее. Это был либо вздох, либо плач, но она отказывалась поддаться слезам. МакКуин поцеловал ее в шею и прошептал на ухо:
А я-то думал, что я первый богатый сукин сын, который забрал тебя с улицы.
О, ты им и был, заверила девушка, почти улыбаясь. Доктор Капелло не был сукиным сыном.
Доктор Капелло был, по сути, ангелом. По крайней мере, так она когда-то думала. До семи лет Эллисон жила в маленьком городке под названием Рэд, где даже деревья весной были тусклого коричневого цвета. Они называли это высокогорной пустыней, мимо каскадных гор, которые с таким же успехом могли быть заоблачной стеной, потому что мимо них не могла проникнуть и капля дождя. Хотя учителя Эллисон говорили, что они живут в часе езды от покрытых мхом зеленых лесов и в трех часах езды от океана, она никогда им не верила. Весь мир был высокогорной пустыней для нее, пока в тот день человек с русой бородой не пришел в дом, куда они ее забрали, потому что ей больше некуда было идти.
Эллисон жила в одноэтажном доме, обшитом сайдингом цвета песка пустыни, и делила комнату с тремя другими девушками, все они были старше. Старше и страшнее. Все трое возмущались вторжением «маленькой девочки2» в свое королевство твинов. Это было в 1997 году, и она понятия не имела, кем были все эти мальчики на плакатах на стене, и не знала, кто такие Backstreet Boys, что, по-видимому, было достаточным преступлением, чтобы сделать Эллисон недостойной их дружбы или даже просто доброты от кого-то, кроме мисс Уитни.
В тот день она отправилась на поиски мисс Уитни, потому что одна из девочекМелисса, самая крупная из тех, кто всем заправлял, ударила Эллисон, за то, что та осмелилась сесть на неправильный стул. Эллисон с заплаканным красным лицом побежала в кабинет мисс Уитни в надежде, что ей разрешат спрятаться там и читать весь день. Мисс Уитни позволяла ей делать так пару раз. Очевидно, Эллисон «плохо приспосабливалась» и страдала от «глубокого стресса», и ей нужна была «более благоприятная среда». Эллисон не была уверена, что это значило, но слышала, как мисс Уитни говорила так по телефону кому-то накануне. То, чего Эллисон действительно хотела, чтобы ее мама вернулась, но мисс Уитни напомниладоброжелательно и не разчто ее мать никогда не вернется. Они пытались найти ее давно пропавшего отца или другого родственника, с которым она могла жить. Но пока безуспешно, не удалось никого найти, кроме тети, которая была слишком старой, чтобы справиться с семилетней девочкой.
Когда она впервые увидела бородатого мужчину, он обнимал мисс Уитни в кабинете. Эллисон стояла в дверях и смотрела на высокого человека, одетого, как ей показалось, в голубую пижаму. Он очень сильно похлопал мисс Уитни по спине, когда обнял ее, и мисс Уитни смеялась и вздрагивала, вздрагивала и смеялась.
Боже мой, сказал бородач, отступая. Он увидел, как она пряталась в дверях. Это она? Мужчина повернулся к мисс Уитни, широко раскрыв карие глаза.
Да. Это наша Эллисон.
Он сразу же присел на корточки, чтобы посмотреть Эллисон в глаза.
Девочка сделала шаг назад, опасаясь, что нарушила правило.
Все в порядке, успокоил мужчина, и его борода разошлась в широкой улыбке, которая показала ряд блестящих белых зубов. Не бойся.
Я не боюсь, ответила Эллисон. А вы?
Он усмехнулся.
Удивлен. Ты немного похожа на другую девушку, которую я знал.
Я подумала то же самое, когда увидела ее, вставила свое слово мисс Уитни. По крайней мере, кузены. Или не стоило звонить?
Нет, нет произнес бородач. Все в порядке.
Почему вы в пижаме? поинтересовалась Эллисон у бородача. Она знала, что это пижама, потому что штаны были на резинке, как у пижамы. Молния означала брюки на выход. Отсутствие молнии означало штаны для дома. Так ей объяснила мама.
Бородач рассмеялся, и это был приятный смех, а еще у него были красивые глаза. Красивые, не как прекрасные, а как добрые.
Это форма, объяснил он. А не пижама. Ее носят доктора.
А вы доктор? спросила Эллисон.
Да.
Кто-то болен?
Ты скажи мне, сказал бородач. Ты не слишком хорошо выглядишь.
Меня ударили.
Ударили? переспросил бородач и посмотрел на мисс Уитни.
Мелисса? задала вопрос мисс Уитни.
В глазах Эллисон снова появились слезы, и она кивнула.
Я скоро вернусь, пообещала мисс Уитни со стоном.
Вы сходите и накажите Мелиссу, произнес бородач. А я верну Эллисон в рабочее состояние.
Он выпрямился, и мисс Уитни похлопала его по руке, выходя из кабинета. Теперь они остались одни, Эллисон и бородач.
Больно? спросил он, касаясь подбородка.
Немного.
Ты можешь плакать, сказал он. Я вижу, что ты хочешь.
Кэти сказала, я не должна плакать.
Почему нет?
Тебя не захотят, если ты много плачешь.
Кто?
Люди, которые забирают детей домой, просто ответила она.
Бородач прикрыл рот ладонью и прошептал:
Я не возражаю, если ты заплачешь. Обещаю.
От этого ей полегчало, намного полегчало, и ей больше не хотелось плакать.
Пойдем, поищем ванную, предложил он.
Эллисон показала ему, где она. Он посадил ее на туалетный столик, намочил ткань и прижал к щеке.
Как теперь? спросил он. Лучше?
Намного.
Фантастика, обрадовался он. Еще один пациент вылечен. Это будет стоить тебе два кусочка.
Чего?
Понятия не имею, сказал бородач. Раньше все время слышал это по телевизорубритье, стрижка, два кусочка. Никогда не понимал, чему равны эти два кусочка.
Эллисон осмотрелась, увидела коробку с салфетками и оторвала два кусочка.
Вот, сказала она, протягивая их ему. Два кусочка.
Уверена?
Вы сказали, что не знаете, что это, уверенно произнесла Эллисон. Так откуда вам знать, что это не они.
Бородач посмотрел на две салфетки в руке, поджал губы и кивнул.
Ты очень умная девочка, заметил он. Я принимаю твой платеж. И даю тебе чистую справку о состоянии здоровья. А теперь скажи мне, что происходит между тобой и Мелиссой?
Я села на ее стул. Ей это не понравилось.
И она тебя ударила?
Эллисон ничего не сказала.
Знаешь, начал мужчина, иногда дети дерутся, потому что научились этому от своих родителей. Родители их били, и они не знали ничего лучше.
Я знаю, что драться нельзя, ответила Эллисон.
Это потому, что ты такая умная, снова прошептал он. Прошептал, потом подмигнул. Она не знала, почему он шепчет. Все в доме кричали. Мелисса кричала, и две другие девочки тоже кричали, и мисс Уитни кричала на них, чтобы они перестали кричать. Эллисон не кричала. Она плакала. Она пряталась. Она спала. Но она никогда не кричала.
Как поживает пациент?
Эллисон повернулась и увидела, что мисс Уитни входит в ванную.
Она на пути к полному выздоровлению, заверил бородач. Если мы сможем увести ее с кривой дорожки.
В этом доме такого не случится, сказала мисс Уитни со вздохом.
Об отце так ничего и не известно? поинтересовался он.
В свидетельстве о рождении ни слова об отце. Единственная живая родственница, которая могла бы ее забрать, если никто не появитсядвоюродная бабушка. Но ей семьдесят, живет в Индиане, и она больна.
Бородач фыркнул. Эллисон никогда не видела свою двоюродную бабушку, даму по имени Фрэнки, которая жила очень далеко, хотя она и получала от нее рождественские открытки.
Я должна кое-что прояснить, сказала мисс Уитни. Эллисон весила сорок семь фунтов, когда приехала сюда. Вчера она весила сорок два. Один месяц.