Эллисон давно не думала о своей прежней жизни с доктором Капелло и его детьми. Она старалась не думать о них, она никогда не говорила о них и никогда не возвращалась к воспоминаниям. Однако, они иногда приходили без приглашения и выползали, словно муравьи, из трещины в стене.
Ты бы так не испугалась, если бы там было действительно все хорошо, добавил МакКуин.
Я не испугалась, сказала она, возможно, говоря правду, а, возможно, и нет. Она была просто удивлена и все. Тебя бы тоже стало трясти, если бы твой брат внезапно решил связаться с тобой спустя тринадцать лет.
Точно. Потому что у меня нет брата, даже приемного. А у тебя есть.
Эллисон высвободила свою руку и взяла книгу, которую нашла, старую копию «Пигмалиона» Шоу, все страницы которой были испещрены желтым текстовыделителем еще со времен изучения лингвистики в колледже.
Эллисон?
Она сдалась.
В последнее проведенное там лето кто-то, возможно, столкнул меня с лестницы.
Что? в ярости спросил МакКуин.
Эллисон пожала плечами и ничего не ответила.
Несчастный случай? поинтересовался МакКуин.
Так мне сказали.
Но ты не думаешь, что это был несчастный случай?
Эллисон прижала книгу к груди.
Моей двоюродной бабушке было семьдесят, когда умерла мама. Она жила в Южной Индиане. Поэтому я решила жить у доктора Капелло, а не у нее. Но я все равно звонила ей раз в неделю, чтобы узнать, как она. В день, когда я упалаили что там произошлокто-то, очевидно, позвонил ей, притворившись мной и рассказал, что в доме был убийца, и ей нужно за мной приехать.
МакКуин хотел уточнить.
Прежде, чем ты спросишь, не дала ему вставить слово Эллисон, Я не знаю, кто звонил, и кто меня толкнулесли меня действительно толкали. Когда я упала, то так сильно ударилась головой, что даже не могла вспомнить падение. Я не помню, как очнулась в больнице. Я почти ничего не помню из того времени. Все, что я помню, я жила в «Драконе», была самым счастливым ребенком на земле, а потом оказалась в крошечной квартире у бабушки в Индиане.
Должно быть, падение было очень сильным, заметил МакКуин. Что сказала полиция?
Дело в том, что расследования то и не было, сказала она. Не было никаких доказательств, кроме телефонного звонка, и все зацепились за тот факт, что моя бабуля была старой и плохо слышала, и могла что-то напутать. Все, кроме меня. Эта женщина могла слышать, как падает булавка, и она отлично слышала до самой смерти.
И свидетелей не было? уточнил МакКуин. Эллисон с трудом переборола сильное желание закатить глаза. Он говорил, как коп.
Насколько мне известно, рядом никого не было.
Дети могут быть очень жестоки, произнес МакКуин.
Но не эти дети, встала на их защиту Эллисон.
Тогда кто это сделал? Кто-то что-то сделал, иначе тебе бы не пришлось уезжать.
Я говорю тебе то, что сказала мне моя тетя, когда я начала спрашивать ее, почему я была с ней, а не с Капелло. Очевидно, это доктор Капелло нашел меня у подножия лестницы с кровотечением из уха. Он сказал, что был слишком напуган, чтобы что-то сделать, но крикнул, чтобы кто-то позвонил 911. Если это был несчастный случай, я бы подумала, что кто бы это ни был, признался бы в этом. Но никто не признался, даже когда прилетела бабушка, чтобы забрать меня и отвезти домой. Когда я уехала жить к ней, она не позволила мне общаться с семьей Капелло. Она подумала Она не знала, что и думать. И после этого Капелло не связывались со мной. Наверное, потому что запретила бабушка. Тринадцать лет молчания. До сегодняшнего дня. Эллисон взглянула на стол, на котором все еще лежал нераскрытый конверт от Роланда.
Значит, ты никогда не звонила? Никогда не приезжала? спросил МакКуин.
Я хотела, когда была ребенком, а потом прошло пару лет, и все произошедшее стало казаться сном с кошмарным концом. Когда я повзрослела и могла вернуться сама, я просто не стала. Если бы они отправили мне хотя бы одну открытку на день рождения, то могла бы. Но они этого не сделали.
Не могу поверить, что ты никогда мне об этом не рассказывала, сказал он, качая головой.
Ты никогда не спрашивал. Ты никогда не хотел знать, так ведь? Иначе тебе пришлось бы думать обо мне, как о настоящем человеке, сказала она. МакКуину хватило достоинства выглядеть пристыженным.
И все-таки ты могла мне рассказать.
И все-таки ты мог и спросить, повторила она. В любом случае, это неважно. Всё в прошлом, я давно это пережила.
Вот только это не так, не согласился он. Ты видишь имя Роланд Капелло на конверте и бледнеешь, как призрак. Ты берешь книгу с полки и держишь ее так сильно, что дрожат руки. Он взял книгу из рук Эллисон. Кроме того Он пролистал книгу и нашел страницу с фотографией, которую и вытащил. Кроме того, ты хранишь фотографию своей старой семьи в страницах этой книги.
Эллисон сглотнула.
Кроме всего этого.
МакКуин смотрел на фото, которое вытащил из книги. Эллисон на него не посмотрела. Ей и не нужно было. Фото было в ее памяти. На фото было трое детейвсе в красных толстовках. Мальчик с темно-русыми волосами, которые закрывали уши, девочка с рыжими, почти оранжевыми, волосами и еще один мальчик с черными волосами, прямыми, как стрелы. У всех в руках были бенгальские огни, а на заднем фоне был океан, огромный и серый.
Роланд? спросил МакКуин, указывая на черноволосого.
Это Дикон. У Роланда русые волосы, сказала Эллисон. Девочку зовут Тора. Доктор Капелло подарил нам эти красные толстовки. Он сказал, что так ему будет проще найти нас на пляже, когда там станет многолюдно.
Толстовки на пляже?
Это Орегон, объяснила она.
А где ты на этом фото? спросил МакКуин.
Эллисон показала на левую часть фотографии, которая была оторвана.
Тут, сказала она. Я не знаю, у кого другая часть. Я нашла это в своем чемодане, когда распаковывала вещи у тети.
Значит, вас было четверо?
Нет, там были и другие, произнесла она. Но они были приемными, как и я. Была еще девочка по имени Кендра. И мальчик моего возраста или чуть старше по имени Оливер. Были другие, но они не оставались надолго. Роланд, Тори и Дикона доктор Капелло усыновил.
Он хотел и тебя удочерить?
Думаю, да, предположила Эллисон. Но он этого не сделал.
Эллисон взяла фотографию из рук МакКуина, положила ее обратно в книгу и пошла ставить ее обратно на полку.
Ну, все, я все тебе рассказала. Теперь можешь идти.
Не уйду, пока не откроешь конверт.
Почему тебя это волнует?
Что, если этот парень Роланд пишет, чтобы признаться в преступлении?
Роланду тогда было шестнадцать, почти семнадцать. Он работал в летнем лагере в другом городе. Его не было дома в то время. Поверь мне, я много об этом думала, когда уехала от них.
Значит, ты всё-таки думала об этом.
Мне было двенадцать, и я жила с пожилой женщиной в квартале для пенсионеров. Не то, чтобы у меня было много других дел.
Тогда, может быть, Роланд что-то знает и наконец хочет признаться. МакКуин встал и направился за ней на кухню.
Может быть, не стала спорить Эллисон.
Открывай.
Открою. Эллисон повернулась к нему лицом. Как только ты уйдешь.
Сверчок Он положил руки на ее бедра.
Эллисон коснулась его лица, легкой щетины, которая появлялась на час раньше положенного каждый день.
Прощай, МакКуинпроизнесла она, взяв его за запястья и убирая руки от себя.
Он резко опустил плечи в знак поражения, затем снова расправил их, взял ключи со стола и засунул их в карман.
Хорошо, согласился он. Ты победила. Но сделай одолжение, ладно? Он подошел к двери. Оставайся на связи.
Эллисон открыла дверь, и он шагнул за порог. Остановился. Повернулся. Она понимала, что происходит, и знала, что могла бы это остановить, но не стала.
Мужчина обхватил ладонями ее лицо и оставил на губах долгий поцелуй, и она вернула ему этот поцелуй. Поцелуй был плохой идеей, ужасной идеей, но, по крайней мере, МакКуин дал ей шанс оттолкнуть его первой.
Я всегда знала, что буду жалеть о связи с тобой, пробормотала Эллисон.
Тогда зачем ты на неё согласилась? поинтересовался он.