«Питаюсь я в столовой. Сплю в казарме. Это всё бесплатно. На стрижку в месяц уходит четвертак, на стиркупять долларов. Так что платить смогу легко», ответил Хэткок.
Всё лето Хэткок встречался с Джо, тратя при этом не более 5 долларов в неделю. Джо не обращала на это внимания. Познакомившись поближе с этим вежливым юношей, она полюбила его. В нём было что-то мальчишеское, он был исполнен идеалов и мечтаний. С ним ей было очень хорошо. К августу она была от него без ума, равно как и он от неё. Они были знакомы уже почти девять месяцев, а Хэткок по-прежнему не делал даже намёков на то, чтобы вывести их отношения за пределы регулярных свиданий. Джо поняла, что следующий шаг должна сделать она сама, поскольку он явно не собирался этого делать.
«Нам надо перестать встречаться, сказала она Хэткоку, когда однажды, тёплым августовским вечером, они отъезжали от её банка. Так у нас ничего не выйдет. Я больше так не могукино по пятницам и выезды на природу по субботам и воскресеньям. Мне этого мало. Я взрослая женщина, а не девчонка».
«Я не могу жениться, ответил Хэткок тихо, почти неслышно. Надо сначала сержанта получить. Меня уже два раза разжаловали в рядовые, я только что в третий раз пришил нашивку рядового первого класса. Думаешь, мне разрешат жениться?»
«Ждать я не намерена, ответила она. А запретить тебе не могут».
Хэткок понял, что спорить бесполезно. Ему ещё не приходилось обращаться к начальству по вопросам женитьбыоб отношении корпуса морской пехоты к подобным вопросам он знал лишь по рассказам таких же снаффи, как и сам. Но он знал наверняка, что жалованья рядового первого класса или даже капрала никак не хватало до уровня доходов, с которыми можно было бы хотя бы помечать о том, чтобы содержать семью. Но Хэткок любил Джо и не хотел её терять. Он знал, что готов вытерпеть что угодно, лишь бы она на это согласилась.
Сленг, В половине пятого утра над головой Хэткока раздался сигнал, сонный морпех спустил ноги на пол и с трудом встал. Ему показалось, что сейчас его стошнит. «Господи!»простонал он, направляясь к душевой по проходу между койками и шкафами. Через час он был готов начать неприятный разговор, страх перед которым мучил его всю ночь.
Ганни Йигер, мы с Джо решили пожениться, доложил Хэткок своему непосредственному начальнику.
Ни за что, ответил ему Йигер не допускающим возражений тоном.
А я всё равно женюсь. Я всё уже обдумал. У неё хорошая работа, а я её люблю.
Ганни посмотрел на Хэткока и покачал головой. «Да уж, ты всё равно женишься. Это как с машиной. Уж я-то знаю. Залетела, небось?».
Хэткок сердито взглянул на ганни. «Никак нет. С чего это вы взяли? Она приличная девушка».
Спокойно! Мне ведь надо будет капитану доложить, у него тоже возникнут вопросы.
Ганни окинул его оценивающим взглядом. «А на что вы жить будете? На её зарплату? Или машину продашь? И где вы будете жить? А если она забеременеет? Тогда что? Ты лучше сперва всё обдумай. Ты понимаешь, что в банке беременной женщине работать не разрешат? И если она потеряет работу, ты окажешься в полной жопе».
Хэткок посмотрел на ганни и тихо, спокойно сказал: «Я женюсь. Приглашаю вас на свадьбу. 10 ноября».
На следующий год Джо забеременела, и ей пришлось уволиться. Хэткок с честью дослужился до капрала.
* * *
Благополучно добравшись до базы, Хэткок направился в свой блиндаж. Он думал о прошлом и будущем. Он знал, что его жене будет больше по душе, если он уйдёт из морской пехоты и где-нибудь осядетначнёт работать, купит дом. Но сам он любил морскую пехоту, и уже отдал ей значительную часть своей жизни.
«Восемь лет уже», вслух подумал он, подходя по тропинке к кольцу из мешков с песком высотой по пояс, окружавшему строение со стенами из фанеры и сеток и жестяной крышей, которое морпехи называли «хибарой». Там жили инструктора школы снайперов-разведчиков 1-й дивизии морской пехоты.
Младший капрал Джон Роналд Бэрк лежал на койке. Карлос Хэткок считал его лучшим из всех наблюдателей, с которыми ему довелось поработать. Молодой алабамец взглянул на него и спросил: «Сержант Хэткок, вы что-то сказали?»
Хэткок прислонился левым плечом к высокому, узкому дверному проёму. «Нет, это я сам себе. Завтра выйти готов? Поработаем на севере, в Слоновьей долине».
Бэрк кивнул: «Хоть сейчас. Хотя, само собой, я не горю желанием снова жить целую неделю на арахисовом масле, сыре и печенье Джона Уэйна. Возьму-ка я на этот раз ещё и повидла пару банок. Надо бы разнообразить рацион».
Снайперам приходилось передвигаться налегке, и они привыкли брать с собою лишь небольшие плоские банки с арахисовым маслом и сыром. Другие банки из сухого пайка, размером побольше, им не подходили.
Хэткок рассмеялся. «Хочешь хорошо питаться? Научись печатать на машинке. Переведут на высоту 327, засядешь в лагеремигом разжиреешь».
«Нет уж, спасибо, ответил Бэрк. Я вам не поги».
Хэткок встал в очередь у палатки, в которой располагалась столовая гарнизона высоты 55. Надо бы хорошенько поесть напоследок, подумал он. Со следующего дня ему предстояло перейти на обычное меню из арахисового масла и сыра.
* * *
Хэткок сидел на краю своей кровати и, положив на ногу блокнот, писал Джо очередное письмо. Она и представления не имела о том, что он не только учит морпехов меткой стрельбенасколько она знала, в морской пехоте он занимался именно этим, не считая того, что Карлос участвовал в соревнованиях да ещё какое-то время прослужил в военной полиции. Откуда было ей знать, что её муж, этот тихий деревенский паренёк, стал самым опасным для врага снайпером во всей морской пехоте?
Он мало писал ей о том, чем занимается. Когда служил в Чулае в военной полиции, писал ей, что эта служба ему не по душе.
В октябре она с радостью узнала от него, что из военной полиции его забрали, и он теперь служит со старым товарищем по команде капитаном И. Дж. «Джимом» Лэндом, вместе с которым они организуют новую школу, в которой будут обучать морпехов меткой стрельбе. В письмах он писал о том, что очень по ней скучает, но ни разу не упомянул о том, что ходит в «Индейскую страну», чтобы выслеживать и убивать Чарли.
* * *
В Нью-Берне, штат Северная Каролина, Джо Хэткок подняла с газона у своего дома номер 1303 на Брей-Авеню ежедневную газету «Рейли ньюс энд обсервер», которую зашвырнул туда мальчишка, развозивший газеты. Она сняла зелёную резинку с большой туго свёрнутой газеты и открыла её на первой странице. С тех пор как муж улетел далеко-далеко, каждый день у неё начинался с новостей о войне. Вот и сейчас она стала просматривать колонку «Новости из вооружённых сил», надеясь прочитать там что-нибудь об общих знакомых. Иногда она делала вырезки и посылала их Карлосу. Её взгляд привлёк заголовок: «Снайпер-разведчик». Заметка была посвящена самому опасному стрелку морской пехоты во ВьетнамеКарлосу Хэткоку.
Джо почувствовала, как задрожали руки, когда она прочитала о том, что её муж регулярно выбирается на территорию противникав одиночку или в паре с другим морпехом, чтобы выслеживать там вьетконговцев. Заметка начиналась так:
* * *
Во Вьетнаме снайпер-разведчик из 1-й дивизии морской пехоты заслужил от своего командира похвалу за то, что «отравляет жизнь вьетконговцам». Сержант Карлос Н. Хэткок из Нью-Берна обладает квалификацией «марксмэн-эксперт» и является одним из стрелков, на счету которых более 65 убитых бойцов противника. Хэткок и его соратники стреляют с расстояния до 1125 ярдов, ежедневно поражая более двух солдат противника при отсутствии потерь с нашей стороны.
* * *
Джо быстро закрыла газету и зашла в дом, хлопнув дверью. Ей никогда не нравилось, что Карлос служит в морской пехоте. Она ненавидела Вьетнам. Она и терпела-то эту морскую пехоту лишь потому, что Карлос так горячо её любил. Она часто ревновала его к морской пехоте, особенно когда он долго не ночевал дома, уезжая на соревнования с командой по стрельбе. А сейчас её охватили страх и гнев.
Джо Хэткок сидела за кухонным столом. Маленький сын играл, усевшись на полу рядом с её стулом. Прихлёбывая кофе, она писала мужу длинное письмо.
* * *
А в тёмном домике на другой стороне земного шара Карлос Хэткок лизнул клапан конверта и плотно его прижал. Написав адрес, он крупными буквами вывел в верхнем правом углу слово «Бесплатно». «Никаких почтовых сборов, марок не надо», напомнил он сам себе. Хэткок положил письмо в рундук и щёлкнул зажигалкой «Зиппо», закуривая сигаретупоследнюю перед неделей без курева.