Да я уж отсигналил, недовольно сказал Банушкин. Канителишься ты, Медведев. С тобой только на прямую наводку идти, сразу гробы припасать можно
П-погорим когда-нибудь. Всю дорогу авансом готовы. Вот лейтенант выздоровеет когда, проверит наши п-прицельные труба дело!
Ты, москвич, помолчи. Тебе первый заход в яму делать.
С удовольствием. Высплюсь.
Девчоночьим смехом отозвался Мишка Бегма.
Ты, пшенник, не скаль зубы, сказал Банушкин. Две фрицевские лопаты посеял, раззява полтавская. Мы их с самой Ладоги берегли.
Та шо вы надо мной катуете, товарищ сержант? Я ж тоди снаряды разгружал. Чуть шо так Бегма виноватый, подить вы
Миша, п-приделай ноги лопатам в третьем расчете, когда Осипов дрыхнуть будет, и медаль тебе обеспечена, сказал Медведев.
Дирочку от бублика у нашего сержанта получишь, це да.
Помолчи, пшенник, засмеялся Банушкин. Лейтенант чуток поправится, тогда ты службу поймешь. Он тебя научит свободу любить. Он тебе припомнит, Миша, как за шкирку тебя из полыньи тащил
Та я ж сам бы вылез
Сам! Все огневики как люди по льду идут, а ты, брюхо толстое, в полынью втюрился В общем, Миша, без медальки тебе домой ехать, это уж точно
Та подить вы, товарищ сержант
Нет, Остапыч, и-положение твое хуже Гитлера, сказал Медведев. Неделю уже лейтенант болеет, а ты даже блинчиков ему из своей муки не наварганил На Полтавщину зажал, на свадьбу?
Та подить вы
Марков усмехнулся. Зябко дрогнул плечами, поплотнее запахнул полы шинели. Морозец поприбавил Зыбкая полоса тумана наползала со дна ложбины
Справа, шагах в семидесяти от Маркова, крикнул старший на батарее лейтенант Савин:
Первое!
Ор-рудие! отозвался командир первого расчета, и сразу ударил звонкий и резкий грохот, проскочил по ложбине, мигнуло в тумане розовое пятно вспышки выстрела
Второе!
Орудие!
Третье!
Орудие!
Четвертое!
Ор-р-рудие! яростно крикнул Банушкин, и Марков невольно отшатнулся в ровике так плотно ударило воздухом в лицо.
Из окопа послышались звуки закрываемого орудийного замка, перезвон медных гильз, бросаемых в ящик, потом кто-то ударил несколько раз чем-то тяжелым по дереву крепили подсошниковые брусья.
Мишка, сгоняй, точку наводки потуши, сказал Банушкин.
Та ще ранечко. Мабудь, стрелим, недовольно отозвался Бегма.
Сказано тебе?
Та сказано, шо я глухой, чи шо? Закурить дозвольте, товарищ сержант
Последний раз даю, сказал Банушкин. Куда ты махру прячешь, куркуль?
Мишка вылез на бруствер и неспешно зашагал по пологому склону ложбины вниз. Похрустывал грязный снег под его сапогами.
Марков, улыбаясь почему-то, провожал его взглядом
2
Мишка Бегма в нательной, бязевой, не по росту рубахе, в ватных штанах, до блеска измазанных на коленях пушечным салом, окоченел, поливая из котелка ледяную воду на шею сержанту Банушкину.
Та вже хватит, товарищ сержант, дергая посинелыми губами, сказал он.
Мне лучше знать, снова намыливая бритую шею, хохотнул Банушкин. Бугры его лопаток грузно шевелились под смуглой кожей, по ложбинке широкой спины стекала мыльная вода.
Мишка нетерпеливо переступал бурыми, в пятнах засохшей глины сапогами, прятал подбородок в ворот рубахи.
Та шо вы на свадьбу собираетесь, чи шо, товарищ сержант?
Лей, лей, куркуль полтавский Что ты льешь, словно начпрод водку?
Та шо мини? Вона не куплена И Мишка выплеснул остатки воды на голову своего командира.
Банушкин захохотал, крепкими короткопалыми ладонями пригладил черные жесткие волосы и стал, пофыркивая, растирать грудь полотенцем. От его тела шел парок.
Ффу-у Вот где порядок-то в артиллерии, понял, Михаил Остапыч?
Мишка, кривя губы, поставил пустой котелок на снег и взял другой, полный. Надо было полить еще и гвардии лейтенанту Взводный чистил свои новенькие яловые сапоги немецкой щеткой, даже края толстых подошв кремом надраивал Офицеры они все такие (поглядывал на взводного Мишка). Гвардии лейтенант шестой день на нарах блиндажа отлеживался, простудился крепко, а все одно форс офицерский держал, четыре раза побрился
Взводный спрятал в задний карман зеленых габардиновых бриджей полоску сукна от немецкой шинели, завернул в синюю шелковую тряпицу щетку и баночку с кремом, повернулся к Банушкину.
Спасибо, командир. Разорил вас. Никак до военторга не доберусь
У взводного были зеленоватые застенчивые глаза, но склад пухловатых губ тверд.
Да вы крему не жалейте, товарищ лейтенант, сказал Банушкин. Этого добра нам Медведев натаскал с военторгу, землячку там, московскую кралю, встретил, мы и живем как зав карточного бюро
Зав?.. Думаете все завы живут хорошо?
Бывает Я в тылу, верно, только два месяца кантовался, в Иванове на излечении, но
Бросьте, Банушкин. Не сидят воры в завах.
Поговорка такая
Чепуха. Если поговоркам всем верить, то старшина лежебока, взводному только б в комендантский взвод пристроиться, солдат поспал а служба сама идет А о завах Гвардии лейтенант усмехнулся. После училища я домой на три дня у старшего команды отпросился Сестренку младшую в больницу отвез. Голодное истощение. Скарлатиной болела А мама моя, командир, заведует карточным бюро при исполкоме
Да, товарищ гвардии лейтенант, я ведь это виновато усмехнулся Банушкин.
Он переглянулся с Мишкой, тот засопел, с готовностью качнул в правой руке котелок
Разрешите полить, товарищ литинант?
Банушкин взял у Мишки котелок.
Топай в блиндаж, воин Окосел с морозцу
Та ни!
Топай. Володька с Лилиеном там блинцы сообразить хотят на завтрак. Муки не одолжишь, а? У тебя в запасе есть, знаю, Остапыч.
Пошукаю трохи.
Мишка ушел, степенно переваливаясь с боку на бок. Сержант Банушкин лицо у него было суровое, словно занят он был невесть каким серьезным делом, осторожно наливал воду в сложенные лодочкой ладони взводного
Не застудиться б вам, товарищ лейтенант. Тепленькой воды б надо принесть с кухни
Обойдусь.
Савин-то наш Шебутится. Зря вы к нему не пошли вчера, товарищ лейтенант Банушкин кашлянул. Обиделся он, это точно. Начнет теперь к нашему взводу цепляться
Не начнет.
Делов-то, выпили б стакан с Савиным и спать можно спокойно
Я и так хорошо сплю.
Да ведь я, товарищ лейтенант, не ради чего Только со старшим на батарее когда контры пойдут хужее жить
Марков медленно вытирал полотенцем руки.
Идемте-ка чай пить, командир, сказал, усмехнувшись.
3
Через минуту Марков и Банушкин сидели в блиндаже на низеньких нарах, что были застланы зеленым атласным одеялом (Мишка Бегма притащил одеяло со сгоревшей мызы как раз перед форсированием Вислы).
Малиновые пятна жара на чугунной печурке постреливали искорками, в трубе гудело Солдаты лежали на одеяле, разомлев от тепла, блаженно шевелили пальцами босых ног Только Мишка Бегма, поджав губы, копошился со своим туго набитым вещевым мешком. Он вынимал сверток, разворачивал обрывок газеты или тряпочку, проверял содержимое, упаковывал, перевязывал, перекладывал, затискивал в мешок свое добро поглубже, поукладистее
Только третий месяц пошел, как Мишка прибыл в батарею из запасного полка и сержант Банушкин дал ему вещмешок убитого замкового Генки Дементьева, а «полтавский куркуль», как окрестили батарейцы новичка, две недели спустя, на строевом смотру, что устроил старшина огневым взводам, горбился под своим мешком на левом фланге четвертого расчета Скривив губы, чуть не плача, выбрасывал Мишка по приказу старшины богатство: три деревянные ручки от немецких ручных гранат, жестяную банку с шурупами и гвоздями, шесть конских подков (завернуты были подковы в новую портянку), вычищенный кирпичом и смазанный пушечным салом топор, будильник без часовой стрелки (нарисована была на циферблате здоровенная баба, молодуха, на облаке развалилась, нахально толстые ноги разбросав, старшина даже облизнулся, на тот циферблат глядя), польский календарь на тридцать второй год с картинками толстую книгу с портретом маршала Пилсудского в рогатой конфедератке, ржавые плоскогубцы (не успел Мишка вычистить и смазать), четыре тоненькие свечи, стамеску без рукоятки и резиновую куклу мордастого пацанчика.