Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее, вставил свое слово Гена. Из города ее однозначно надо увозить, и Катю тоже, а потом разбираться. Лех, он же Ксюху как приманку будет использовать, понимаешь?
Катю определю в санаторий на пару недель, нам как раз пора, поддержал Гену отчим. А ты, сын, тогда Ксюшу в охапку, и к себе. Пока на время, а там, глядишь, и в столичный вуз переведется. Все польза!
Получается, они все же решили в очередной раз избавиться от меня, и все за моей спиной! Ну уж нет! В голове закрутились шестеренки, мне срочно нужно было придумать, как избежать ссылки в Москву. Выйти, топнуть ножкой, пустить слезуэто все бесполезно, на этих бесчувственных мужиках не подействовало бы точно. И тогда решение пришло само собой!
Ксюх, готова? спросил Лешка, заглядывая в мою комнату. После ужина Гена и отчим затеяли со мной важный разговор. Они пели мне об опасности, нехороших людях, заговорах и прочей ерунде. Я послушно кивала, благо, за этот день навык у меня уже появился. Когда Гена заикнулся о Москве, я притворно обрадовалась и тут же согласилась. Кроме того, уговорила выехать как можно скорее. Уже днем в субботу нас ждал самолет с двумя билетами в бизнес-класс до Москвы. Весь вечер и все субботнее утро я посвятила маме. На неделе Соболев увозил и ее, а значит, разлуки нам было не избежать. Я ловила каждое мгновение, проведенное вместе, каждую ее улыбку. Пыталась сберечь в памяти теплоту ее рук и нежность взгляда.
А ближе к одиннадцати Леша приехал за мной.
Да, все готово! Леша взял мой чемодан, и мы вышли из комнаты. Спустившись вниз, я еще раз обняла мамочку, Гену и даже Максима Петровича, после чего мы с Лешей покинули территорию особняка.
Леш!!! испуганным голосом закричала я так, что брат слегка подпрыгнул от неожиданности. Хорошо, хоть руль не отпустил! Мы уже проезжали по проспекту Ленина, в паре кварталов от моей квартиры. Лешка, я совсем забыла: помнишь бабушкину квартиру?
Допустим, пробурчал он.
Меня надо туда на минутку завезти, нам все равно по пути! У меня там бабушкины письма. Я без них никуда!
Ксюх, ну, бред же! Давай я их потом тебе завезу, все равно туда-сюда часто мотаться придется. Леше никуда не хотелось заезжать.
Ну уж нет: еще прочитаешь, знаю я тебя! Лешенька, ну давай заедем! продолжила канючить я.
Ладно, только у тебя одна минута, усекла?
Ага! Ты самый лучший!!! подлизалась к Леше и даже послала ему воздушный поцелуй. Но он скривился от него, как от кислых щей.
К дому бабушки мы подъехали быстро. Все тот же старенький подъезд, голый куст сирени и полуразрушенная скамеечка под ним.
Я быстро! Очень! сказала брату и выскочила из машины, пока ему не хватило мозгов меня проводить.
На всех парах пролетая лестничные проемы, я молилась только об одном.
Кто там? Слава Богу, мои мольбы были услышаны: соседка оказалась дома.
Алевтина Егоровна, это Ксюша! Пожалуйста, помогите!
44. Дура
Ксюнечка, Бог с тобой, что стряслось? Алевтина Егоровна сразу впустила меня к себе и проводила на кухню. Чувствую, чай пить будем долго нынче! Рассказывай, давай, что приключилось!
Можно мне у вас спрятаться до вечера? Неуверенно посмотрев на соседку, заметила, что она по-доброму кивнула. Понимаете, Соболев, мой отчим, решил отправить меня в Москву, чтобы здесь не маячила перед глазами. Вон, сына своего заставил посадить меня в самолет. А я не хочу уезжать, понимаете? У меня здесь дом, учеба, работа. Вот я и сбежала под предлогом, что в квартиру к бабуле заскачу за вещами. Леша, мой брат сводный, сейчас в машине ждет. Минут через десять начнет волноваться и пойдет меня искать к бабушке, а меня там нет. Про вас-то он ничего не знает, вот и подумает, что я мимо него прошмыгнула. Пусть поищутможет, тогда до них всех дойдет, что я не игрушка, а живой человек.
Ой, Ксюнечка, с огнем играешь! Ты, конечно, живи у меня, сколько хочешь, мне не жалко. Вот только Соболев твой страшный человек, опасно его сердить. Как бы тебе все это боком не обернулось! разволновалась Алевтина Егоровна. Ее взгляд упал на мои запястья, которые уже не болели, но пугали своим фиолетово-зеленым оттенком. Его рук дело?
Я попыталась одернуть рукава водолазки, хотя смысла в этом уже не было.
Нет, в этом его вины нет. Пьяный однокурсник пристал, но это мелочи. А Соболев Самодур он, вот и все! Вы не переживайте, про вас он не узнает. Мне бы только дождаться, когда они поверят, что меня у бабушки нет, попыталась ее успокоить.
Ладно, Ксюнь, жизнь твоя. Не мне судить. Давай чай пить с вареньем! Глядишь, и время быстрее пролетит.
Алевтина Егоровна поставила на стол пиалу с ее фирменным клубничным вареньем, и на несколько часов я исчезла со всех радаров.
Периодически я выглядывала во двор, чтобы ничего не пропустить. Машина Леши, простояв примерно полчаса, уехала, а больше ничего подозрительного не происходило. Я с трудом могла поверить, что все так просто получилось.
Ближе к вечеру я решилась позвонить Реми. С вероятностью сто процентов, Гена уже успел поискать меня у него, а значит, заставил друга переживать. В памяти были еще свежи воспоминания, как я волновалось из-за Реми, когда тот пропал. Мой телефон все еще лежал у Тимура, и мне пришлось взять старенький аппарат соседки.
Да! Обычно веселый и задорный, сейчас голос друга мне показался чрезвычайно серьезным.
Реми, привет, это я! Ты можешь со мной поговорить?
Ксюша! заорал он в трубку. Где тебя черти носят?! Ты знаешь, что весь город на ушах?
У меня все хорошо, ты не волнуйся. На том конце я отчетливо услышала рычание. Правда, на работу пока не выйду. Ты Егору передай, пожалуйста. А кто искал? Гена, да?
И Гена, и какой-то Леша, и девчонка такая симпатичная, Катя, вроде, еще вчера заходила. Но это что! Тебя Черный по всему городу ищет. Вот скажи, дурочка ты моя, на кой ляд ты ему сдалась?!
Не знаю, совсем по-честному ответила Реми. Тимур знал, что я у Соболева, чего волноваться-то. А когда искал? Вчера?
Да буквально полчаса назад его ребята к нам завалились. Обещали все тут разнести, если не скажем, где ты! Но не переживай: мы своих не сдаем, так что, даже если и знали бы, ничего не сказали. А тут и врать не пришлось.
Черт! не сдержалась я. И что надо этому индюку напыщенному?
Ксю, говори, давай, что приключилось! Помощь нужна? Хотя что спрашиваю? Понятно же, что нужна! Короче, яодно большое ухо! Начинай!
Реми, не льсти себе! Большое у тебя не только ухо, захихикала в ответ, но Реми шутку не оценил. Ладно, ты можешь приехать?
Да. Куда?
Записывай адрес.
Через час Реми и Егор стояли в прихожей Алевтины Егоровны и сверлили меня взглядом. Им я рассказала ровно столько же, сколько и соседке, правда, об участии Соболева ни слова. Главным антигероем моих мучений был исключительно папа Гена. Алевтина Егоровна опять усадила всех на кухне, опять налила чаю и опять поставила нам варенье, а сама удалилась в комнату смотреть очередную серию какого-то орущего шоу.
И где ты собираешься прятаться, дуреха? Реми по-дружески приобнял меня.
Не знаю, сниму что-нибудь. Я серьезно рассматривала такой вариант. Стеснять Алевтину Егоровну мне было неудобно, а мое нахождение в бабушкиной квартире легко можно было отследить.
Не надо ничего снимать! Как долго ты планируешь сидеть в засаде? вмешался в разговор Егор.
Не знаю. Может, пару недель. А что?
А то, Ксюха, танцуй ламбаду! Знаю я, где мы тебя спрячем! У меня тетка в Турцию свалила до Рождества, а я хожу, как дурак, за ее котом-обормотом убираю. Надоело! Сил нет! Вот там и поживешь пока. Тетка у меня мировая женщина, против не будет. Если только пальчиком погрозит, чтобы свет везде выключала, ну и этоЕгор замялся. Мужиков не водила. Но за это я спокоен.
Пока Егор разбирался с разницей в часовых поясах и пытался дозвониться тете Гале, Реми придвинулся поближе и тихонько, чтобы слышала только я, спросил:
Что с Черниговским, Ксюш?
По его глазам и тону было понятно, что в мое незнание и недоумение он больше не поверит.
Реми, мне кажется, я влипла! прошелестела в ответ.
Это и так понятно, Ксюш. Реми крепче прижал меня к себе. А я, положив голову ему на плечо, тихо, едва слышно добавила: