"Лишь бы успеть... Лишь бы успеть...- проносилось в его голове, пока он выбирал кратчайшие пути к лагерю, где оставались его разбойники и брат.- Только бы успеть".
Еще три часа назад он спокойно ехал в сторону столицы, куда был приглашен на помолвку принцессы Анжелики.
Но ему пришлось переменить свои планы. В гостинице, где он остановился пообедать, его ожидал парень лет пятнадцати. Он передал послание от старика Осипа. В их деревню приезжал странный человек и расспрашивал жителей о случившемся там десять лет назад. Особенно его интересовала семья Моров. Также парень сказал, что приезжавший разговаривал со старухой Люсиной, которая, скорее всего, все выложила странному гостю.
Теперь Вилли мчался в лагерь. Он был уверен, что это человек Мортьера. А значит, хитрый граф уже действует. Что он мог предпринять? Сам Вилли знал, что Мортьер решит побыстрее покончить с разбойниками. Нужно было ему помешать. Как? Вилли и сам еще не понимал. Он знал лишь одно: пока его нет, могло произойти что угодно, - Мор может совершить глупость.
Была уже ночь, когда Вилли, миновав все посты, въехал в лагерь. Он не чувствовал голода и усталости. Он ощущал лишь тревогу, которая все нарастала по мере того, как он входил в лагерь. Разбойников почти не было - лишь пара десятков человек вразброс спали у костров. Не было видно и силуэтов коней. В лагере было тихо, казалось, он совершенно опустел.
Вилли ворвался в палатку Милы. Женщина спала, привалившись головой к сундуку. Рядом лежала собака Вилли. Она сразу встрепенулась и подлетела к хозяину. Проснулась и Мила. Она спросонья посмотрела на встревоженного Вилли и села:
- Что случилось? Чего такой чумной?
- Где все? Где Мор?
- Они уехали часа четыре назад.
- Куда?!
- Не ори, детенка разбудишь!- зашипела Мила, указав на мальчика, спавшего в углу.- Я почем знаю? Твой братец не докладывается мне. Вроде, какое письмо ему пришло. Он поднял всех по тревоге, и уехали. А че случимшись-то?
Вилли вылетел наружу, и вскоре уже был в палатке брата. Письмо лежало в кармане попоны. Прочитав его, Вилли понял, что опоздал. Это была ловушка. Но ловушка не для Джеймса, а для него, Вилли. Ловушка, которую подготовили Мортьер и его жена. Она точно была замешана.
Вилли не хотел верить. Он любил ее. Любил и оправдывал. Ведь у нее жестокий муж, он мог просто заставить ее сознаться в переписке и показать, куда положить письмо. Это вполне вероятно.
Вилли вскочил на коня и понесся в сторону поместья Мортьера. Он должен был попытаться остановить их, хотя понимал, что опоздал. Но ведь он мог хотя бы спасти брата.
Уже подъезжая, он понял, что все почти кончено. Раздавались одиночные выстрелы, слышались крики людей. Дом и вся территория поместья была ярко освещена. Вилли спешился и, нагнувшись, побежал к краю леса. Он натолкнулся на нескольких разбойников, бежавших прочь от проклятого места. В их глазах был ужас и стыд поражения. Вилли схватил одного из них:
- Где Мор? Где мой брат?
Человек покачал головой и кинулся прочь. Вилли подошел почти вплотную к кустам, что обрамляли край дороги. Через распахнутые ворота он видел мужчин с ружьями, ходивших по двору и осматривавших поле недавнего сражения, где они перебили разбойников. Его разбойников. Где-то там был его брат. Где? Жив ли он? Вилли видел вдали кучку оставшихся в живых, стоявших под прицелом и жавшихся друг к другу от открытых пастей огромных собак.
В стороне послышался шорох. Вилли пошел на звук. В тени деревьев лежал человек, над ним склонились трое мужчин, раненных и в изодранной одежде. Один держался за голову. На шаги Вилли они обернулись. Это были люди Мора, трое его верных пиратов, которые везде сопровождали его.
Пираты расступились. На земле лежал убитый Джеймс Мор. Вилли глубоко вздохнул, закрыл глаза, потом встряхнулся. Нужно было уходить.
- Берите тело и за мной,- скомандовал он, направляясь к своему коню.
Вскоре они быстро шли прочь от места гибели шайки Дикого Вилли. Тело Мора было перекинуто через седло. Его мертвые руки и ноги качались в такт с шагами натруженной лошади. Один из разбойников помогал идти раненому товарищу. Третий молча шел возле Вилли.
- Что произошло?- спросил он.
Пират вздохнул, вытирая струйку крови, бежавшую по виску большой, черной головы.
- Мы подошли к поместью затемно. Капитан сказал, что мы должны тихо пробраться в дом, найти Катерину и графиню, а затем разграбить и разрушить поместье. В письме было написано, что графа нет в поместье, а обслугу составляют всего пара десятков крестьян. Собак мы не боялись. Четверо разбойников отправились первыми. Через некоторое время распахнулись ворота, и все радостно вбежали во двор. Но в грудь нам ударили залпы ружей. Мы растерялись. Не успели оправиться, как уже рубились с отрядом хорошо вооруженных и обученных людей. Ими руководил сам Мортьер.
- Как вы допустили, чтобы Мор погиб?
- Он бросился к графу, но был сражен пулей. Мы это видели и в суматохе вынесли его тело. И вовремя, потому что через несколько минут солдаты просто окружили оставшихся в живых и замкнули лазейку, через которую некоторые смогли вырваться из ловушки.
- Но как так?! Чем думал Мор? Ведь нужно было дождаться разведки, точных данных!!!
- Он не желал ждать и слушать кого-либо. Он мечтал вновь разорить поместье Мортьера.
- Откуда там было столько солдат?! Мои люди все время следили за поместьем. Как пропустили Мортьера?
- Мы не знаем. Скорее всего, у него есть потайные ходы, туннели. Ведь часовой, что встретил нас у поместья, подтвердил, что графа нет в поместье, а обслуга малочисленна и плохо вооружена.
Вилли с горечью покачал головой. Какая глупая смерть. Какая простая ловушка. Как легко Мортьер осуществил все. Но все же надменный граф просчитался: он так и не поймал Вилли, на что, видимо, рассчитывал. И даже брата Вилли он не поймал. Он ведь мог и не знать, что Мор убит.
Перед рассветом они вошли в лагерь. Здесь царила суматоха. Плакали дети. Выла женщина. Из ста пятидесяти разбойников, ушедших с Мором, вернулись лишь четырнадцать. Они сидели у костров - раненые, уставшие, напуганные и злые. В их глазах стоял немой вопрос, когда они смотрели на проходившего Вилли, и ужас от воспоминаний о том, что они пережили.
Вилли понимал, что сейчас нужно поднимать убитый горем и напуганный лагерь и уходить. Уходить, как можно быстрее и как можно дальше. Люди Мортьера в любой момент могли нагрянуть сюда, ведь в их руках были оставшиеся в живых разбойники. А они, ради своей шкуры, могли продать своих товарищей.
- Снимаемся!!!- пронесся жесткий крик над лагерем. Воцарилась тишина, сменившаяся ропотом. Но Вилли этого уже не слышал: он взял лопату и скрылся в лесу.
Глава 7
Мортьер медленно ходил по своему кабинету, вращая в руках стакан с бренди. Был предрассветный час. После вчерашней бессонной ночи он весь день спал. Поэтому этой ночью так и не смог заснуть.
На столе лежали папки, листы бумаги, исписанные рукой графа, несколько разбойничьих фишек. Именно благодаря им Мортьер смог разгадать серию загадок, которые мучили его, узнать, за что разбойники преследуют его. И пытливый ум графа быстро построил все нужные схемы и параллели.
Он взял в руку фишку. Как много раз он рассматривал эти разбойничьи метки. Он понимал, что факел был символом разбойничьей шайки, скорее всего, Дикого Вилли. Но что значили крючки и загогулины на другой фишке, было неясно. Он смотрел, вертел картинку, пытаясь понять то, что на ней было зашифровано. И однажды перед его глазами встала четкая картинка с надписью: по центру был изображен корабельный якорь, а с ним сплетались три буквы - МОР. Это была фишка капитана Мора - знаменитого пирата. Тогда Мортьер еще не понимал, как связаны Дикий Вилли, разбойник, и капитан Мор, пират.
Что значили цифры на обороте, граф сразу понял: это дата. Методом исключения он решил, что это август месяц. Оставалось понять, что является годом, а что числом - 28 или 20? И только подумав об этом, он вспомнил, что 1828 год был богат событиями. Тогда была выиграна Великая восточная война, в которой принимал участие и сам Мортьер. Что же такого произошло 20 августа 1828 года, что связало разбойника и пирата в борьбе с Мортьером? Тогда граф возвращался с войны - в столицу он с войсками прибыл в начале сентября, это он точно помнил.
Осознав все это, граф пришел в свой кабинет, где были отчетные книги, в которых он записывал все значимые события того похода, чтобы потом досконально точно доложить королю. Наконец, он, казалось, нашел то, что искал. Под числом "20.08.28" значилось: "Убийство офицера армии Его величества месье Пьера де Виля. Военно-полевой суд по законам государства Его Величества. Приговор приведен в исполнение. За сутки прошли...". Дальше шли данные, цифры и сухая военная статистика.
Тогда он вспомнил все: как Пьер изнасиловал девушку, как какой-то старик убил Пьера - и поделом. Но Мортьер был тогда на грани, усталый. Он должен был указать крестьянам на то, как поступают с теми, кто убивает офицеров королевской армии. Показать так, чтобы более ему не пришлось разбираться в таких нудных делах. И он сделал, как указано в законе: казнил убийцу и его детей...
Сожалел ли он когда-нибудь о тех, кто по его приказу был умерщвлен? Нет, не жалел. Но и не получал от этого удовольствия. У него не было привычки сожалеть о прошлом и решать, прав ли он был или нет. Он принимал все, что делал, как неизбежное и должное. Долг... Это слово сопровождало его всю его жизнь, с самого детства.
Его отец был старым воякой, любил дисциплину и послушание, отчего страдали мать Патрика и его две сестры. Младшая из них, Виктория, скончалась после того, как отец приказал наказать ее розгами. До сих пор Мортьер видел перед собой ее полные ужаса глаза, мольбы о помощи, крики. Но тогда он был маленьким мальчиком и ничем не смог ей помочь. Его мать умерла вскоре после сестры. И чувство вины перед женщинами, которых он любил, но не смог сберечь, надолго поселилось в его сердце. И оно мучило Патрика до тех пор, пока однажды он не дал сдачи своему отцу, когда тот ударил его по лицу. Год спустя отец умер...
Мортьер отпил из бокала и кинул фишку капитана Мора в огонь. Пусть он не поймал Дикого Вилли, но его брат, капитан Мор, который был во главе шайки, ворвавшейся в его поместье, был мертв. Он сам застрелил его в упор, когда огромный темноволосый человек кинулся к нему, кипя от ярости. Правда в тот момент, когда граф стрелял, он не знал, в кого летит его пуля. Именно поэтому не уследил за тем, как тело исчезло. Скорее всего, в суматохе боя, его кто-то вынес. Но пленные разбойники наперебой описывали капитана Мора. Это был именно тот человек, которого убил Мортьер. Ошибки быть не могло.
Когда человек Мортьера вернулся из села, подожженного десять лет назад по приказу графа, и рассказал о бароне с тигриным взглядом, Мортьер был взбешен. Но холодный ум и расчетливость победила. Он уже давно был готов к новому нападению разбойников, поэтому в его поместье под видом обыкновенных рабочих и крестьян было около полутора ста солдат королевской конной гвардии. А в псарнях держали дюжину огромных собак. Но все это было неожиданным для разбойников, ведь их разведка была дезинформирована. А то, что разведка была, Мортьер был уверен. Поэтому он тайно приехал в поместье. Да и еще нужно было немного напугать его жену, которая обманула его. Она знала Дикого Вилли в лицо, но при этом покрывала. Тогда он был готов растерзать ее, обвинить во всех смертных грехах. Даже заподозрить в заговоре с разбойниками.
Потом он винил себя за то, что так думал о Сабрине. Она никогда не была корыстной, злой, мстительной. Все, что она делала последнее время, было направлено на одно - на спасение своих детей. Их она любила больше, чем кого-либо на этом свете.
Со смерти отца чувство вины сменилось в Мортьере чувством долга. Он должен был заботиться о сестре, о поместье, получать военное образование, служить королю и Отечеству. Потом у него появилась жена, и он должен был не только заботиться о ней, но и о том, чтобы у них появился наследник. После внезапной смерти жены у Мортьера на руках остался малолетний сын... И постоянное чувство долга постепенно заполнило всю его высушенную, отвердевшую душу военного офицера. А потом появилась Сабрина, и душа ожила для новых ощущений...
Мортьер помнил ее с того момента, как впервые увидел в доме ее дяди. Тихая, загнанная в темную комнату сиротка в сером поношенном платьице, безумно худая. Ее большие глаза изумленно глядели на него из-за угла. Он видел, что она ищет защиты, тепла и заботы. Именно такая жена ему была нужна. Он хотел дать ей все это.
Но тогда она была еще мала. Взяв с ее дяди обещание, что Сабрина станет его невестой, Мортьер ушел на войну. А когда вернулся, то застал уже не тихую запуганную девочку, а покорную, скромную, но при этом безумно женственную девушку. И он в очередной раз не усомнился в своей интуиции...
За окном вставало солнце. Мортьер допил содержимое стакана и сел за стол, откинувшись в кресле. Он думал о том, что же предпримет разбойник дальше. Да, в этот раз он ускользнул. Но граф знал, что придет день, когда он поймает этого бандита и довершит дело, начатое десять лет назад.
Сабрина со слезами на глазах, не отрываясь, глядела на распятие, преклонив колени. Ей было тяжело последнее время ходить, не то, что опускаться для молитвы, но каждый день она бывала в церкви. Она молила Господа о покое, о том, чтобы ее душа успокоилась и не болела. Молилась за свою дочь, за Ричарда, за Патрика, за своих будущих малышей. Она ждала облегчения, но тяжесть и боль не уходила. Она плохо ела и спала, хотя понимала, что так нельзя.
- Дочь моя,- теплая рука матери-настоятельницы опустилась на ее плечо.- Ты опять здесь. Врач сказал, что тебе нужно больше лежать.
Она помогла Сабрине подняться. Вместе они вышли во двор, освещенный весенним солнцем, отражавшимся в куполах и крестах монастыря.
- Что мучает тебя, дитя? Чего ты так слезно просишь у Господа?
Сабрина посмотрела на монахиню. На ее светлом, старом лице отражались годы душевного покоя и смирения. Глаза окутывали теплом и светом. Теплые руки, державшие руки Сабрины, согревали душу девушки.
Они присели в тени монастырских стен.
- Ты так ни разу и не была на исповеди. Что тебя мучает?
- Ненависть, матушка.
- Ненависть? К кому же?
- К человеку, который разрушил мой дом, сжег его вместе с моей дочерью, а потом жестоко меня обманул.
Матушка смиренно посмотрела на небо: