- Я тоже, ваше высочество,- рассмеялась графиня, подмигнув стоявшему рядом Альберту, который многозначительно посмотрел на мачеху, кивнув на ее округлившийся живот. Когда принцесса, наконец, отпустила Сабрину, он шагнул к ней навстречу и принял материнский поцелуй в лоб.- Дорогой мой, я рада, что ты дома.
За всей этой сценой наблюдал подошедший Вилли. Он скрестил руки на груди и с насмешкой следил за происходящим. Когда приехавший виконт обратил внимание на незнакомого мужчину, Вилли подошел ближе:
- С прибытием,- дружелюбно улыбнулся он, пожимая руку Альберту.
- С кем имею честь, простите...?
Сабрина встала рядом с пасынком:
- Альберт, знакомьтесь, это гость вашего отца, Питер Ван Кассиль, барон Бернский.
- Очень рад, барон,- кивнул Альберт.
А сама графиня следила за реакцией Анжелики, которая встречала Вилли в городе.
- Ваше высочество, рад видеть вас в добром здравии...- галантно произнес барон, целуя руку принцессы.
- Спасибо, барон. Мне кажется, мы уже встречались?
- Да, я не раз бывал при дворе вашего батюшки.
Из дома вышел Мортьер с весьма недовольным видом:
- Ваша светлость, почему вы держите гостей на холоде?- граф поприветствовал принцессу и довольно сухо кивнул сыну, отвечая на рукопожатие. В этом был весь Мортьер.- Я думаю, ее высочество хочет отдохнуть после утомительного пути?
Анжелика кивнула и, взяв Сабрину под руку, пошла вслед за служанкой. Вскоре они оказались в уютной и просторной, жарко натопленной комнате. В соединенной с ней спальне уже готовили ванну. Пока принцесса купалась, графиня мерно вышагивала по комнате, все время счастливо улыбаясь - впервые за долгое время искренне.
- Все, я свежа, как чайная роза,- рассмеялась принцесса, вплывая в комнату. Ее прекрасные черные волосы были распущены. На девушке был легкий пеньюар с небрежно накинутым халатиком. Она села на диван, подобрав ноги, и с блаженной улыбкой потянулась:
- Все-таки замечательно сбежать от двора... Можно делать, что хочешь, сидеть, как хочешь...
Сабрина села рядом и внимательно посмотрела на счастливое лицо подруги:
- Вы прекрасно выглядите. Такая повзрослевшая и веселая... А ведь мы не виделись всего четыре с половиной месяца... Как же его величество отпустил вас, одну, в наше поместье?
- Ой, Александр вообще душка! Он совсем не строгий, как наш папенька - да упокой, Господи, его душу. Маман очень сердится, что Александр так меня распустил... Но его величество знает, что виконт присмотрит за мной, да и что здесь есть вы - моя верная подруга... Мы слышали о том, какая трагедия постигла вашу семью, и Алекс знал, что вам нужна поддержка и внимание близких людей. Ведь ваш муж такой сухарь! Я думаю, если бы не корона и долг перед Отечеством, мой брат сам бы сорвался и приехал сюда... О, дорогая Сабрина, мне так жаль, что вы потеряли своих детей... Я знаю, что они были самым дорогим для вас даром в этой жизни...
Анжелика обняла подругу, слезы сверкали в глазах обеих.
- Я бы очень хотела узнать, как вы пережили плен и похищение разбойников, но сейчас я слишком устала...- девушка потянулась.- Господи! Я совсем забыла...!!!
Принцесса вспрыгнула и кинулась к одному из своих сундуков. Она долго там рылась и вскоре извлекла из него небольшой сверток квадратной формы. Анжелика с горящими глазами и заговорщицким выражением юного лица протянула сверток Сабрине:
- Это послал вам мой брат.
Графиня дрожащими руками приняла подарок и с надеждой посмотрела на принцессу:
- Он все еще помнит меня?
- Конечно!
- А как его жена? Ведь он женился в день коронации...
- Жена его очень приятная красивая женщина, немного горячая, правда, но Александра это, по-моему, устраивает. Как мне кажется, они во всем устраивают друг друга... А теперь идите и посмотрите, что прислал вам король! Я же вижу, что вам не терпится вскрыть сверток... А потом расскажете мне.
Сабрина сразу прошла в свою комнату. На улице уже начало смеркаться, несмотря на еще ранний час. Девушка зажгла свечу возле кровати и неторопливо развернула бумагу, в которую была обернута бархатная коробочка. Сабрина открыла ее и ахнула: пламя свечи заиграло в великолепных драгоценных камнях диадемы, лежавшей на бархате. Девушка дрожащими пальцами дотронулась до бесценного подарка. Под диадемой лежал сложенный вдвое лист бумаги, на котором было аккуратно выведено: "Совсем твой". Сабрина, отложив коробку, с нетерпением вынула его и торопливо забегала глазами по строчкам, написанным рукой любимого человека.
- Интересно, кто же тот горячий поклонник, который может позволить себе такие нескромные подарки?- раздался насмешливый голос из темного угла комнаты. Из него выступил Вилли, со сложенными на груди руками и холодной ухмылкой на лице. От неожиданности Сабрина выронила письмо из рук. Разбойник с быстротой дикого зверя поднял его и начал читать: "Дорогая моя Сабрина. В эти тяжелые дни я бы хотел быть рядом, стирать слезы с ваших прекрасных глаз и шептать слова любви, чтобы хоть как-то облегчить вашу боль. Я знаю, что ничто не может заменить вам детей... тем более эта безделушка. Но пусть она хоть ненадолго согреет вас своим светом и озарит радостью ваше милое лицо... Я не могу быть рядом с вами. Поэтому я посылаю вам самое дорогое, что у меня есть... нет, не драгоценности - это лишь небольшой знак внимания. Я посылаю к вам мою сестру, зная, что она сможет хоть ненадолго скрасить ваше одиночество. Помните, что я навсегда ваш верный друг и помощник. Ваш образ греет мне душу в эти холодные дни, и я надеюсь, что воспоминания обо мне тоже хотя бы немного спасают вас от одиночества и боли. С любовью, ваш верный друг, Александр".
Вилли с усмешкой посмотрел на стоящую рядом девушку. Внутри у него все кипело. Она ответила холодным взглядом. Разбойник аккуратно сложил письмо и положил на кровать, рядом с диадемой.
- Значит, сам король... Вот чье имя ты шептала тогда... Вот о ком все твои мысли, кто предел твоих мечтаний...- иронично проговорил он. Глаза его мерцали, по скулам ходили желваки. Казалось, он еле сдерживает ярость.
- Тебя это не касается. Ты не имел права врываться в мою комнату! Сюда, кстати, может прийти мой муж.
Вилли рассмеялся:
- Ты так боишься Мортьера? Удивлен... Не бойся. Он не придет - он пошел показывать сыну поместье, восстановленное после "ужасного нашествия разбойников".
- Все равно убирайся!
- Конечно, я ведь простой смертный, даже не маркиз. Зачем тебе разбойник, если у тебя есть сам король?!
- Тебя это не касается.
- Конечно,- Вилли глухо рассмеялся.- Догадывается ли Мортьер, что он дважды рогоносец? Что он делит жену не только с наглым бандитом, но и с самим венценосцем?
Сабрина наотмашь ударила его по лицу:
- Не обольщайся. Зря ты ставишь себя на одну ступень с королем - не сравнивай себя с ним!
Вилли побелел и в упор посмотрел на Сабрину. Его жгла ревность, злость, жажда единолично обладать ею, ни с кем не деля:
- Может король и лучше меня во всех отношениях, но я сомневаюсь, что кто-нибудь еще с такой же страстью целовал тебя...
Сабрина угадала, что он сделает в следующий момент, и отступила к двери. Но он перехватил ее, сжал руками, как в тисках, и начал целовать. Сабрина больно ударила разбойника по голени. На мгновение он ослабил руки, и девушка выскользнула к двери. Она распахнула ее и победно посмотрела на своего мучителя:
- Или убирайся, или я закричу. Это мой дом, и здесь я командую. Теперь я буду определять правила игры...
Вилли медленно пошел к двери, но перед тем, как выйти, шепотом произнес, глядя прямо ей в глаза:
- Ты все равно будешь моей - хочешь ты этого или нет. Но учти - силой я беру только пленниц.
Сабрина с размаху захлопнула за ним дверь и со слезами бросилась на постель. Она долго плакала, хотя обида прошла. Вскоре она задремала, но ненадолго. Она проснулась оттого, что ей ужасно захотелось винограда. Она направилась на кухню.
Дом уже спал - в коридорах горели лишь несколько свечей. Не было слышно шагов и голосов. Только на первом этаже из-под двери кабинета пробивался свет. Сабрина прислушалась, но внутри стояла тишина. От любопытства она даже забыла, что шла на кухню. Девушка отворила дверь и увидела своего мужа, сидящего в задумчивости за столом.
Сабрина тихо стояла в дверях и смотрела на этого гордого, волевого человека. Она не знала, почему, но после возвращения из плена она по-новому взглянула на него. День за днем она все больше понимала, что он не так уж плох, что он добр к ней, хоть и бывает жёсток. Он не умел любить - так, как понимала это Сабрина. В нем жила страсть - именно эта страсть заставляла его совершать иногда сумасшедшие поступки. Но все-таки Мортьер был чертовски привлекателен и умен. Рядом с ним Сабрина теперь все чаще чувствовала себя защищенной и окруженной вниманием. Наверное, потому, что и сама девушка стала по-иному относиться к своему немного суховатому на эмоции мужу. И когда он заметил это, то вдруг Сабрина поняла, что он любит ее, что у него есть чувства. Просто он не умел выражать их, или просто не привык. И это еще больше наполнило ее жизнь счастьем.
Сейчас он сидел за столом, вертя что-то в руках, и устремив невидящий взор в одну точку. Он ушел глубоко в себя и не слышал, как вошла Сабрина. Он еще не ложился - на нем были все те же рубашка и бриджи с сапогами, что и на вечерней верховой прогулке с сыном. Весь его вид излучал спокойную умиротворенность, только жесткая складка у рта навсегда запечатлелась на его лице.
- Патрик?- осторожно позвала его Сабрина, закрывая дверь. Мортьер поднял на нее глаза, и взгляд его сразу потеплел.
- Привет. Я думал, ты уже спишь,- он пригласил ее сесть напротив него в кресло.
- Захотелось есть,- тепло улыбнулась она.- А ты почему не ложишься? Ведь завтра долгий день. Вы ведь собираетесь на охоту?
Мортьер кивнул, подкидывая в руках странный предмет.
- Что это?- спросила Сабрина, указывая на фишку в его руках.
- Так, ерунда.
- Покажи,- девушка протянула ладонь, и граф нехотя вложил в нее круглую деревянную фишку. Сабрина поднесла ее к глазам. На плоской поверхности были изображены странные углы, круг и петельки в хитром сплетении. На обратной стороне стояли цифры: 282008.- Что это такое?
Мортьер потянулся и лениво посмотрел на жену:
- Один из подарков от разбойников...
- То есть?- спросила Сабрина, подавшись вперед.
- Ты знаешь, что в последнее время мои обозы часто подвергаются грабежу. Каждый раз бандиты оставляют на месте преступления свои метки. А вот та, что у тебя, была в кармане управляющего, повешенного при нападении на поместье...
Сабрина медленно положила фишку на стол:
- Ты сказал, их было несколько.
Мортьер открыл ящик стола и достал еще горсть таких же вещиц:
- Их очень много.
- Не понимаю, зачем они оставляют эти метки? Ты когда-нибудь видел, чтобы преступники метили место преступления? Ведь так их легче найти... просто так подбрасывают улики...?!
- Вот и я не пойму, что они этим хотят сказать.
- Что такого ты сделал разбойникам, что они так ополчились на тебя и твою семью?
Мортьер вздохнул:
- Если бы я знал, милая. Я не угнетаю крестьян, они живут хорошо, неурожаев уже давно не было. Я содержу монастырь, в котором есть сиротский приют. Занимаюсь благотворительностью. Я не делю территорию ни с кем. Я не знаю.
Он устало потер лицо, встал и подошел к жене. Она встала и обняла его:
- Ничего, все образуется.
- Хорошо, что у меня есть ты... Только тебе я могу полностью доверять, родная.
В дверь тихонько постучались, и через мгновение вошел Вилли - он тоже еще не ложился. Он с удивлением посмотрел на графскую чету:
- Извините, я думал, что в такой поздний час по кабинетам прячутся лишь шаловливые слуги и воры.
Мортьер снисходительно улыбнулся:
- Ничего, барон. Я очень благодарен вам за бдительность. А теперь пойдемте спать.
Глава 3
Сабрина невнимательно слушала разговор за столом, ковыряя вилкой в тарелке. У нее последние дни не было аппетита из-за постоянно напряженных нервов. Внутри нее жило ожидание какой-то развязки, чего-то неожиданного, что принесет ей если не покой, то какую-то уверенность, поможет обрести почву под ногами. Она чувствовала, что случиться что-то недоброе, и от этого нервничала.
Быстро прошли две недели пребывания принцессы и его жениха в поместье. Наутро они должны были отправиться ко двору, где во всю шла подготовка к их помолвке. Эти недели были наполнены смехом, теплом дружеских разговоров, тихих вечеров в кругу семьи, шумных балов и приемов, новых лиц и старых друзей, спешивших поздравить Альберта и принцессу. Почти ничто не огорчало и не заботило Сабрину в эти дни.
Девушка посмотрела на Вилли, увлеченно обсуждавшего что-то с генералом Корнелем. Он был холоден и неразговорчив в последнее время, если она была рядом. Конечно, был галантен и вежлив, внимателен и обходителен, как и со всеми дамами. Он продолжал рыскать по поместью - то там, то здесь Сабрина видела его облаченную в плащ фигуру, пробирающуюся в тени стен во дворе или по коридорам дома. Он много общался с работниками поместья, которые уже воспринимали барона как своего. Даже собаки тут же кидались к нему, если разбойник появлялся во дворе. Да и сама Сабрина чувствовала, как все сильнее тянет ее к этому обворожительному мужчине с тигриным взглядом и повадками хищника. Он ходил почти бесшумно. Иногда в полумраке коридора девушка наталкивалась на Вилли, притаившегося в темноте, откуда внезапно сверкали его кошачьи глаза. Он охотился... но за кем или чем Сабрина понять не могла, поскольку к ней он проявлял последнее время мало интереса. Лишь изредка ей удавалось поймать на себе его полный ярости взгляд. А порой девушке казалось, что за ней кто-то следит, что по пятам постоянно кто-то ходит, чья-то невидимая тень сопровождает ее, особенно по вечерам, когда она ходила на могилу дочери и часами сидела там. Но мнительная Сабрина отмахивалась от этих пугающих мыслей и списывала все на беременность, которая часто делает женщин подозрительными и боязливыми.
Еще очень волновал Сабрину Альберт. Что-то с ним было не так, но что, она понять так и не смогла, а сам он не шел на разговор. Девушка хорошо знала пасынка - когда она появилась в их доме, Альберт еще не вступил в подростковый возраст и формировался на глазах юной графини. Она сама еще была девчонкой и прекрасно понимала все, что мучило этого нескладного подростка. Отсюда пошла их привязанность, их доверие и понимание. Сабрина видела, что Альберт любит принцессу - по крайней мере, то, что испытывал молодой человек, можно было так назвать. Они оба светились, когда были вместе, не сводили друг с друга глаз, делали друг другу маленькие подарки. Но иногда по лицу Альберта пробегала тень: он беспомощно оглядывался, тяжело вздыхал и почему-то виновато смотрел на принцессу. Это не давало Сабрине покоя. Чем же мучался ее пасынок?!