Я побарабанила пальцами по столу, подпёрла подбородок рукой и задумалась. Предложение вылечить Владыку Златовласа не застало меня врасплох. Он давно и прочно обосновался в моих то ли снах, то ли видениях, хотя большую часть времени спал на печке мёртвым сном. Отогревался, как пояснила бабуля. То, что его тело пребывает в целости и даже не бродит по миру под контролем злобного змея, его наверняка обрадует. Но какую цену просить за помощь, я пока не знала. Хотелось мне по большому счету всего двух вещей. И если домой все дорожки мне были пока закрыты, то со вторым пожеланием мог справиться обычный пластический хирург и приём гормонов. Но, во-первых, я не хотела себя уродовать и потом всю жизнь работать на препараты, во-вторых, здесь такое не практиковали. А в-третьих... Мне было тупо страшно просить у эльтов в принципе. Знаю я этих коварных фейри, уроки литературы никогда не пропускала и всё дополнительное читала. Сделки с ними никогда не заканчивались хорошо для тех, кто просил что-то конкретное.
- Есть у меня одно желание - протянула я.И простое, и сложное одновременно.
- Ты хочешь домой?предположил профессор Хов.
Я вздохнула.
- И это тоже, но во вторую очередь. И я не знаю, сможет ли Владыка исполнить желание. И нет, это слишком личное, поэтому вам я о нём не скажу.
Аунфлай и Хов озадаченно переглянулись.
- Хотя бы обрисуй, в какой области оно находится, - попросил директор.
- М-м... Телесное здоровье. Мне нужна консультация от Владыки. Возможно, он знает больше меня.
- Твоя сверхчувствительность?
- Почти, - уклончиво ответила я.
- Может быть, всё-таки...
- Сэр, - перебила я директора. - Я не буду ничего просить. Я спрошу. Если моё желание окажется невозможным, то я возьму иную плату. Любую.
Аунфлай потер лоб.
- Вы понимаете, что нас пугает именно ваша бескорыстность?
- Понимаю, - хмуро ответила я. - Но... Как бы вам объяснить? Один очень умный человек в моём мире когда-то написал: "Никогда ничего не простите у сильных мира сего. Никогда и ничего. Сами предложат и сами всё дадут!"
- Да, тот человек действительно был умен, - согласился профессор Хов и, скрестив руки на груди, мечтательно пробормотал так, чтобы его услышали: - Мне бы эти слова да в уши семьдесят лет назад...
- Что ж, пожалуй, я тебя понял, Вадим, - кивнул Аунфлай, встал и поклонился мне.Я ещё придупередам медицинское дело. Полагаю, за время каникул ты сможешь разобраться в записях. К лечению приступим в феврале.
Он взмахнул рукой, сняв заклинание от подслушивания, и вместе со мной прошёл наверх, в мою спальню, где мирно спал заколдованный Стенли.
- Что, мы уже уходим?сонно зевнул Крис и зарылся лицом в подушку.
- Да, нам пора, - директор потряс его за плечо.
- А можно ещё пять минуточек?упорно отказывался просыпаться Крис.
- Я могу тебя оставить здесь хоть на все каникулы. Но не думаю, что твои мама и папа этому обрадуются, - заметил Аунфлай.Они ждут твоего возвращения сегодня.
Крис вздохнул, слез с кровати и послушно пошлёпал за директором, потирая глаза и улыбаясь мне. Когда за ними закрылась дверь, профессор достал из шкафчика бутылку молока, налил его в стакан и, щедро накапав туда какой-то настойки, подвинул его мне.
- Выпейте, мистер Волхов.
Я перевела взгляд с окна, за которым по мощёной дорожке в глубину развалин уходили две фигуры, и непонимающе моргнула.
- Зачем?
- Вы себе брови выдёргиваете, - пояснил профессор, внимательно рассматривая меня.
Я с удивлением обнаружила, что да, моя рука каким-то мистическим образом переместилась с подбородка на бровь и увлечённо её дергала. На пальцах оставались тонкие пепельные волоски. Я стряхнула их и потянулась почесать зудящую бровь. Профессор быстро перехватил запястье и вложил стакан в ладонь.
- Выпейте, - настойчиво повторил он.
Стенки стакана оказались неожиданно тёплыми, хотя профессор его не грел заклинаниями. Молоко пахло мёдом, хмелем и мелиссой, на вкус почему-то сильно отдавало несладким шоколадом. С каждым глотком из тела уходило непонятное напряжение, расслаблялись плечи и шея.В животе стало тепло и очень уютно. Накатило ощущение безопасности и покоя. Я поспешно отставила странное зелье в сторону.
- Что вы мне дали, сэр?
- Средство от колик в животе. Для младенцев. Ещё его иногда используют как лёгкое седативное, - ответил профессор и ехидно добавил: - Подобные вопросы нужно задавать до того, как пить незнакомое лекарство, а не после.
- Попробовали бы сами что-то не выпить, когда над вами нависает огромный мужик в чёрном и сверлит жутким взглядом!
По бледному лицу скользнула тень улыбки. Профессор щёлкнул пальцами. Шкафчик стазиса открылся, из сушилки вылетели тарелки с приборами, и на столе в ритме вальса начал накрываться ужин.
- Ни за что не поверю, что вы его боитесь.
- Не боюсь. А надо бы, - вздохнула я, глянув в стакан с недопитым молоком. - Удобно, когда у слуги рода есть домик в заброшенном городке, где, чтобы встретить человека, нужно сначала пиликать через мост, а потомещё четыре часа по разбитой в хлам дороге. Да и люди те не самые приветливые существа. После лечения Владыки я споткнусь, ударюсь головой о мост и утону в реке, так?
- Я не настолько жесток. Предпочитаю не доставлять лишних страданий, - преспокойно ответил профессор и взял в руки вилку. - К тому же вы пока не давали никаких оснований так с вами поступать, да ещё после излечения Владыки.
- Даже если в результате он умрёт?
Профессор на мгновение замер с недонесенным до рта кусочком стейка. Меня пронзил жуткий, абсолютно пустой взгляд, словно там, внутри, внезапно никого не осталось.
- Это... Действительно было бы нежелательно. Но благодаря вашей клятве мы будем уверены, что это не злой умысел. Волхов, допивайте своё молоко и ешьте спокойно. Вас в любом случае оставят в живых и даже при памяти.
- Потому что у меня клятва о неразглашении?
- Потому что Орден Золотой розы поднимет крик, и от Фогруфа останутся лишь воспоминания. Как и от репутации Аунфлаев.
- Спасибо, успокоили, сэр. Прям гора с плеч свалилась, - пробормотала я.Я никогда никого не лечил от безумия. Это не моя специальность! А если у меня ничего не получится? А если я сделаю только хуже? И даже если получится Сколько было в нашей истории случаев, что строителей, которые строили крепости с тайными ходами
Неожиданно на макушку опустилась тяжёлая тёплая ладонь. Она неуверенно, как-то неумело провела до затылка. На мгновение пальцы зарылись в кудри, мягко надавили на кожу, и вниз по позвоночнику побежали мурашки. Я замерла на полуслове, как испуганный суслик, и ладонь тут же исчезла.
- Перестаньте забивать голову глупостями, Волхов, - невозмутимо сказал профессор.Вы не строитель, а истинный целитель и уникальный специалист по человеческой магии. Вы связаны очень жёсткой клятвой, которая не позволит вам сказать ничего лишнего, даже если вы этого пожелаете. Вы ребёнок. И все эти преимущества вам прекрасно известны. Никто вас не убьёт. Вы ценнее живым.
Он сидел с таким видом, словно ни на секунду не отрывался от стейка с овощами, а его рука в волосахмоя галлюцинация.
- И поэтому я все осенние каникулы просидел в темнице Фогруфа. Аунфлаи хотели заполучить меня в своё личное пользование. Чтобы я вылечил Владыку взамен на нормальное отношение или место в бруидене. Да, я ценный приз, - я горько улыбнулась.Сколько раз я буду отбиваться от подобных предложений, профессор? Даже пусть и не Аунфлаи Ведь и другие захотят меня себе.
- Возможно, сейчас вам в это трудно поверить, но не все бруидены такие, как Аунфлай, - профессор аккуратно отрезал ещё кусочек стейка. - Волхов, вы опять дёргаете брови. Допейте молоко и займите чем-нибудь руки. Сплетите себе браслет или подвеску.
Я отвела руку от лица и схватила стакан. С последним глотком тепло разлилось по каждой клеточке тела. На голову опустилась полупрозрачная золотистая вуаль спокойствия. Натянутые струны нервов ослабели, и мысли перестали метаться испуганными тараканами, а плавно и стройно поплыли аккуратными вереницами кораблей. Я выдохнула и приступила к ужину. Не хватало только расслабляющей музыки, и чтобы руки