Он выразительно посмотрел на меня.
Поэтому, если он ускользает, это его выбор. Это не нарушает вашу безопасность.
Мы помолчали. Он дождался, пока я кивнула.
Такое поведение может разочаровать, да. Но как только вы справитесь с паникой, что он может исчезнуть, а вы от этого не умрете Вы сможете на него смотреть как на человека, поступки которого не нужно оправдывать. А сейчас это больше похоже на то, как ребенок оправдывает мать, если она поступает по отношению к нему «плохо».
Я жадно внимала каждому слову. Он продолжал:
Ребенок настолько верит в свою «грандиозность», что считает, что у мамы может быть плохое настроение только из-за него. Если она не уследила за ним, и он потерялся, то ребенок снова признает себя виноватым, не разделяя ответственность с мамой, которая уткнулась в телефон. В партнерских отношениях вклад 50% одного человека и 50% другого. Видеть свой вклад очень важно, так же, как и видеть вклад другого. Не требуя стать вам любящей матерью и без оправдания каждого поступка тем, что это вы что-то сделали не так. Не забирайте 50% ответственности за отношения у другого человека.
Я вспомнила, как читала книгу Робин Норвуд «Женщины, которые любят слишком сильно». Она на пальцах объясняла, что дети, которые в семье становились костылем для одного из родителей, а иногда и обоим, повзрослев, забирают себе все 100% ответственности за отношения с партнером. Им нужно спасать другого, контролировать его, помогать, подставлять плечо. Все грезы о сильном мужчине вдребезги разбиваются о нежелание принять, что другой полноценная боевая единица, способная справиться сама. Привыкнув с детства быть костылем, ребенок, даже став взрослым, бессознательно ищет того, кому нужен костыль. Он не знает, как жить, никого не спасая. Здесь нужна помощь специалиста, который подскажет и поможет выработать новую стратегию жизни, когда тебя просто любят, и не надо за это никого спасать.
«Женщины-костыли» бесконечно оправдывают поведение партнера. Они думают:
Ну да, понятно, он пошел в бар, когда я перевозила вещи, потому что сильно переживает, ему так больно, пожалуй, закрою на это глаза.
Они не видят, что человек выбрал уйти от проблемы в бар и не хочет видеть ее.
Я мысленно вернулась в кабинет. Александр молча смотрел на меня.
Я не знаю, зачем пытаюсь натянуть ежа на глобус, честно призналась я, и оправдываю то, что только продлевает агонию. Что поможет мне объективно воспринимать реальность? Я боюсь встретить такого мужчину, который будет решать проблемы, а не убегать от них в бар. Я не смогу его контролировать.
Психотерапевт развел руками:
Вик, вы можете пытаться все держать в узде Но какой ценой?
Ценой собственного счастья. Как мне с ним общаться теперь?
Александр спокойно ответил:
Виктория, эти отношения с открытым финалом сейчас. Либо они плавно сойдут на нет, когда ваша взрослая часть подрастет и вы перестанете опираться на Антона, как на значимого взрослого. Либо поймете, что друг без друга вы не можете, и отношения вспыхнут с новой силой.
Он помолчал, потом спросил:
Но как сделать так, чтобы сейчас Вы слышали в первую очередь себя? Чтобы не повторилась история с баром, когда вы идете куда-то не потому, что сами хотите, а потому, что вам надо сохранить отношения.
Я уточнила:
То есть мне слушать свое желание, когда оно проявляется, а не страх «если сейчас не сделаешь, как он хочет, то он меня бросит»?
Он кивнул.
Понимаете, Виктория, вы имеете право делать что-то только тогда, когда ВАМ этого хочется.
А если он обидится, я произнесла этот страх вслух и поняла, что это звучит нелепо.
33-летний мужчина обидится Как это звучит? спросил с улыбкой терапевт.
Нелепо.
Он улыбнулся.
Мы договорились, что я буду наблюдать до нашей следующей сессии: удается ли слышать себя и делать то, что хочу, а не то, что делает меня хорошей и удобной девочкой.
Днем я поехала в ИКЕА. Я стояла на кассе и чувствовала, что на глазах выступили слезы. Я была готова расплакаться, но боялась выглядеть неадекватной. Как будто плачу, потому что мне не досталось подушки «Хагавик». Я сдержалась. Но когда пришла Кира, и мы сели пить кофе, плотину прорвало:
Кира, я ходила сейчас по торговым залам, видела много семей с детьми. Я смотрела на них и думала: «Неужели ради этого я должна уйти от него?». Я не чувствую, что этот кудрявый малыш, я ткнула пальцем в ребенка за соседним столом, стоит того, чтобы разрывать отношения, которые мне были так дороги. Это ужасно!
Ну почему ужасно? Может, ты не хочешь ребенка Пока. Это твое право. Страшно рожать, потому что надо. Ну и надо ли? Что ты сможешь дать ребенку, который зачат по необходимости.
Номер психотерапевта через 18 лет. Ему он понадобится, очевидно, я вытерла слезы.
Кира засмеялась.
Знаешь, это здорово, что у тебя есть чувство сожаления. Ты плачешь, тебе грустно. Ты живая. Когда уезжает муж, я не чувствую ничего. Хотя нет, я чувствую облегчение. Меня спрашивают: «Как тебе спится одной?» Нормально, нормально мне спится! Очень даже хорошо. Я устала притворяться, устала соответствовать его ожиданиям. Устала от того, что не могу быть собой. Что я такая, какая есть, заставляю его вспыхивать и критиковать даже за несколько тысяч километров.
Александр, мой психотерапевт, улыбнулась я, другого мнения. Ты не можешь заставить кого-то вспыхивать. Ты не ответственна за чужие чувства. Аркадий сам хочет и вспыхивает, не принимает это в себе и обвиняет тебя.
Что еще говорил привлекательный Александр, похожий на Джона Сноу? она улыбнулась.
Я подробно пересказала последнюю сессию с психотерапевтом. В конце встречи Александр спросил:
Почему, когда вы начали делиться чувствами, сразу выскочили оттуда? Что там такого, что вы не можете мне рассказать?
Я задумалась.
У меня родился образ: на теле отвратительный рваный шрам, и я скрываю его. Мне стыдно показать. Кажется, если кто-нибудь увидит его, то скажет: «Фу-у-у» Или, что еще хуже, он промолчит, но на лице проскользнет ужас, и я его замечу
Психотерапевт кивнул. Я продолжала описывать:
Это, знаете, как познакомиться с мужчиной в баре, чувствовать себя весь вечер привлекательной и интересной, а потом подняться с ним в номер, снять платье и увидеть гримасу ужаса на его лице. Но потом, из жалости, он все-таки закончит то, зачем мы поднялись. Уйдет и более никогда не позвонит. И я буду знать, что причина этому мой ужасный шрам.
Терапевт спросил:
Что вы сами чувствуете, когда видите этот воображаемый шрам?
Я быстро ответила:
Сожаление. Мне жаль, что он есть.
Хорошо, а какими словами вы себя жалеете?
Я задумалась И поняла, что не жалею себя. Я смотрю на этот шрам, и он отвратителен. Я ненавижу его, он ужасен, он уродует меня и заставляет мужчин отворачиваться.
Александр заметил:
Скорее всего, вы просто сами не верите, что вас можно любить с этим шрамом. Когда возникает близость в отношениях, вы думаете, что когда покажете этот дефект, то от вас отвернутся, поэтому делаете все, чтобы отвернуться раньше.
Он помолчал и мягко добавил:
Вас просто никто не научил любить его. Не сказал, что он прекрасен. Что именно он и делает вас уникальной. Вы смотрите на него с отвращением, не веря, что другие могут заметить его красоту.
У меня проступили слезы радости. Я не допускала мысль, что меня можно любить с этим изъяном. А Александр смотрит на него и не отворачивается от меня. Может, смогут и другие?
Кира кивнула:
Я люблю твои шрамы. Ты такая живая, благодаря им. И настоящая.
Я улыбнулась:
Может, у тебя тоже есть такой шрам, поэтому сложно создать близкие отношения? И ты притворяешься, что все хорошо с мужем.
Она пожала плечами:
Может быть, а притворство через какое-то время становится невыносимым. Хочется остаться одной, чтобы снова стать собой. Словно снять с головы маску, и вдохнуть свежий воздух.
Подруга задумалась.
Знаешь, однажды я рассказала Аркадию, что ненавижу, когда он кричит на меня пьяный. Так делал в детстве мой отец. Рассказала о своей детской боли